– После того как вы минуете маяк в Термини Имерезе, я вас попрошу сделать совсем небольшой крюк.
Чезаре невесело усмехнулся.
– Надо мне было больше взять за этот рейс.
Кризи улыбнулся ему в ответ.
– Меньше: пассажир пролетит с вами только часть оплаченного пути.
– Хоть то хорошо, что вперед заплатили, – сказал Чезаре. – Вам бы лучше рассказать мне все, как есть.
Держа в руках карту, Кризи наклонился к летчику и ткнул пальцем в какую-то точку.
– Пропустить это место вы никак не сможете. Оно находится в пяти километрах к югу от Палермо и в трех – к востоку от Монреаля. Освещено оно, как настоящая рождественская елка.
Он взглянул на приборную панель. Самолет летел на высоте пяти тысяч футов.
– На какой высоте вы обычно летите?
– Семь тысяч футов.
– Отлично. Оставайтесь на этой высоте, пока не пролетите маяк. Потом поднимайтесь до двенадцати тысяч футов.
Чезаре удивленно на него взглянул, и Кризи пояснил:
– Я сделаю затяжной прыжок – прыгну с большой высоты, а парашют раскрою как можно ниже над землей.
Чезаре кивнул.
– На какой высоте вы собираетесь раскрывать парашют?
– Около двух тысяч футов. Все зависит от того, как далеко отнесет в сторону. Сейчас дует восточный ветер со скоростью десять узлов, так что я смогу выйти прямо на цель.
Чезаре взглянул на уложенный парашют.
– Что это за модель?
– Крыло – французский «мистраль».
Чезаре бросил взгляд на вооружение, которым был увешан Кризи.
– Я, конечно, знаю, что вы – мастер своего дела, – сказал он. – Вам по-другому нельзя. Действовать там придется быстро и решительно. – Чезаре немного подумал, затем продолжил: – С этими местами я неплохо знаком. Вас будет немного сносить воздушным потоком, который дует со стороны гор. В свободном полете вы этого не почувствуете, потому что сдувать начинает ниже двух тысяч футов. Поэтому я бы вам посоветовал прыгать чуть дальше к югу.
Об этом Кризи раньше не задумывался. Слова летчика, без всякого сомнения, были искренними.
– Спасибо, я так и сделаю. У вас, надо полагать, приличный опыт.
Чезаре кивнул.
– Я пять лет прослужил в ВВС, летал на транспортных самолетах. Сколько в те годы парашютистов сбросил, и сосчитать не смогу. А потом – любителей сбрасывал из парашютного клуба.
– Хорошо, – сказал Кризи. – Дальше по дороге сможете их всех пересчитать. Извините меня. Это дело чревато серьезными осложнениями. Мне придется вырубить ваш передатчик.
Какое-то время Чезаре молчал, глядя сквозь стекло. Когда он снова заговорил, в голосе его слышалось волнение.
– Я рад, что вы летите в моем самолете. Многие вас поддерживают, подавляющее большинство. Поколения моих предков жили в Калабрии. Мы знаем, насколько эти люди могущественны. Все мы потрясены тем, что вы смогли сделать в одиночку. Мы вами восхищаемся. Я очень рад, что именно мне посчастливилось вам помочь. Сброшу я вас так, что вы приземлитесь точно туда, куда рассчитываете.
Через некоторое время Кризи спросил:
– Вы потом продолжите полет до Трапани?
– Я вернусь обратно в Реджо – так будет безопаснее. А что это был за австралиец?
В неясном свете красной лампочки, освещавшей кабину, черты Кризи казались мягче, чем на самом деле. Он просто сказал:
– Такой же человек, как вы.
* * *
В Палермо стояла теплая погода, окна в баре гостиницы «Гранд» были распахнуты настежь. Сатта, Гвидо и Беллу стояли у стойки и потягивали перед ужином аперитив. Настроение у Сатты было неплохое, а все благодаря двум молодым американкам, сидевшим за угловым столиком. У одной были восхитительные рыжие волосы. Рыженьких Сатта просто обожал. Вторая была тоже ничего – блондинка.
– Прилипалой ее вроде не назовешь, – заметил Сатта и, увидев на лице Беллу озадаченное выражение, пояснил: – Красивая девица, как правило, по вечерам выходит вместе с безобразной подругой. В выигрыше остается и та, и другая. Красотка по сравнению с подружкой выглядит еще привлекательнее, а дурнушке достается приятель того, который снимает красотку. Прилипала – это рыба такая, она присасывается к акуле, и ей достаются объедки хищницы. – Он взглянул на блондинку и улыбнулся ей. – Но эту ласточку прилипалой назвать было бы совсем несправедливо – она и сама себя прокормит. Как считаешь, Гвидо, она тебе подойдет?
Гвидо глянул через столик. Блондинка действительно была хороша. Если попытаться перевести на обычный язык то, что она сообщила Гвидо на извечном языке взглядов, опустив вниз длинные ресницы и изобразив на лице полное безразличие, то можно было бы сказать, что Гвидо, без сомнения, имел шанс заслужить ее благосклонность. По всей видимости, девушки уже поделили претендентов на их сердца на ближайшую ночь. Гвидо, однако, был не в настроении. Он все время думал о Кризи, ни на минуту не мог отключиться. Внутренний голос подсказывал ему, что его друг на подходе, где-то совсем недалеко. Провести эту ночь с девушкой он не мог себе позволить. Поэтому он пожал плечами, улыбнулся и ответил Сатте:
– Эту честь я готов уступить карабинерам, у вас ведь такая тяжелая служба, – он окинул взглядом просторное помещение бара. – Жизнь ваша полна неудобств, поэтому благодарные почитатели с удовольствием дадут вам возможность хоть немного развлечься.
– Слушай, ты обратил внимание на то, – сказал Сатта, обращаясь к Беллу, – что неаполитанцы всегда язвят? Ну да ладно, так тому и быть. Капитан Беллу, в ходе дальнейшего прохождения службы и в связи с ожидающим вас повышением в чине вам предписывается разработать стратегический план покорения двух девушек, сидящих за угловым столиком. Очевидно, первым маневром при проведении данной операции должно стать приглашение их с нами поужинать. Как вы собираетесь провести маневр тактически?
– Подойду к ним с бутылкой шампанского и скажу, чтобы шли с нами ужинать.
– Так прямо и отдашь распоряжение? – спросил Сатта с явной насмешкой. – Может быть, все-таки пригласишь их на ужин?
– Полковник, – возразил Беллу, – ты же сам говорил, что с женщинами нужно обращаться, как с официантами, – вежливо, но твердо.
Сатта радостно взглянул на Гвидо.
– Ну разве это не убедительный аргумент в пользу повышения его по службе?
Гвидо ничего не ответил. Он сжал руку Сатты и произнес:
– Слушай!
Из распахнутого окна чуть слышно доносился монотонный рокот самолета.
– Кризи!
Сатта и Беллу непонимающе на него уставились.
– Я так думаю, это Кризи летит.
Гвидо поставил стакан на стол, встал и направился к двери.
– Он же десантник, – бросил неаполитанец через плечо. – Как еще, по-вашему, он сможет пробраться на виллу? Давайте, надо идти.
Сатта взглянул сначала на Беллу, потом через стол с сожалением посмотрел на рыженькую.
– Пойдем, – процедил он сквозь зубы. – Кризи с его расписанием всегда остается верен себе.
* * *
Дверца кабины скользнула назад. Кризи застыл в дверном проеме. Резиновые подошвы его высоких ботинок упирались в подпорку шасси. Черная вязаная шапочка плотно обтягивала голову, на лице лежали черные полосы маскировочной раскраски. Глаза напряженно следили за Чезаре.
Летчик делал плавный вираж, поглядывая то вправо, то влево, чтобы сличить рельеф местности с показаниями приборов. Левая коленка подпирала колонку руля – он готов был удерживать штурвал, чтобы выровнять самолет, когда вес его уменьшится.
Правой рукой Чезаре рубанул воздух.
– Кризи – давай!
Летчик повернул голову – дверной проем был пуст.
* * *
Окна на вилле Колаччи были закрыты. Все, до единого. Кантарелла слегка отодвинул штору в кабинете и выглянул в сад. Густая тьма рассеивалась за стеной, окружавшей виллу, лишь лучами прожекторов. За последние несколько дней страх его немного притупился, вытесненный растерянностью и гневом. Люди, поколениями безропотно подчинявшиеся ему, теперь ставили под сомнение его власть над ними. Даже кое-кто из его ближайшего окружения. Он видел это по выражению их лиц. Лишь несколько минут назад в этой самой комнате Абрата вел себя просто вызывающе. Скоро этого психа прикончат, тогда он сможет спокойно вернуться к своим делам и все опять почувствуют его власть. Они скоро уяснят себе, что к чему. От этих мыслей черты его тонкого лица заострились и стали жестче. Полные губы решительно сжались. Он плотно задернул штору и сел за письменный стол.
Через несколько секунд Кризи упал с неба прямо в сад виллы Колаччи, как огромная черная беременная летучая мышь.
Спустился Кризи на траву, как раз на расчищенное от деревьев пространство между стеной и садом. Приземление прошло удачно: поджав ноги, он легко откатился вбок, отстегнул парашютные стропы и оттащил купол в гущу фруктовых деревьев.
В руке его был «кольт». Он быстрым движением вынул из подсумка на ремне глушитель и навинтил его на ствол, вынул из одного из кармашков прибор ночного видения «трилукс».
