– Боже, тебя заставили надеть рубашку. Небывалое зрелище.
Лаки нахмурился и потрогал галстук. Кстати, узел он уже успел расслабить. Сегодня каджун выглядел просто потрясающе: в бежевых льняных брюках, белой рубашке и коричневом шелковом галстуке. У него были все те же непокорные длинные волосы, но вместо простецкого шнурка сегодня они были перехвачены более приличной на вид узкой полоской кожи. Глядя на него, Серена испытала давно забытое волнение, хотя и была не вполне уверена в том, что видит перед собой прежнего Лаки. Сказать по правде, она бы предпочла, чтобы он предстал перед ней в своем повседневном наряде: футболке и камуфляжных штанах.
– Не думал, что ты придешь, – негромко произнес он. Его взгляд скользнул по стоящему рядом с ней мужчине, и он нахмурился.
– Конечно же, я пришла. Я же получила твое приглашение, – с легким упреком отозвалась Серена и в качестве доказательства показала конверт. – Я захватила с собой моего друга. Надеюсь, ты не против. Познакомься, это Дэвид Фаррелл. Дэвид, это Лаки Дюсе.
– Рад познакомиться, – произнес Дэвид и протянул руку.
Лаки ничего не ответил. От Серены не скрылось, как он внутренне весь напрягся.
Дэвид подавил улыбку и сделал шаг назад.
– Я, пожалуй, пройдусь, посмотрю картины. Вам, наверно, хочется пообщаться наедине, – сказал он и в мгновение ока растворился в толпе.
Серена повернулась к Лаки. Тот по-прежнему не сводил с нее пристального взгляда. Хотя с момента их последней встречи прошло несколько месяцев, Серена поймала себя на том, что ее тело подсознательно реагирует на его присутствие. Ее как будто обдало жаркой волной. Сердцебиение участилось. Казалось, каждая клеточка ее тела трепещет от возбуждения.
Игнорируя предательские сигналы, Серена с искренней теплотой посмотрела на Лаки.
– Прими мои поздравления. Знаю, это очень для тебя важно. Я рада твоему успеху.
Лаки ответил ей не сразу. Видеть перед собой Серену – боже, он уже перестал мечтать об этом. Он не спал ночами, думая о ней, однако не мог позволить себе просто отправиться на ее поиски, не то чтобы предложить ей совместное будущее. Сейчас он буквально пожирал ее глазами, любуясь золотом волос, румяными щеками, пухлыми губами, живыми карими глазами, решительным подбородком. Сегодня на ней был деловой костюм – темно-синяя юбка и свободного покроя двубортный блейзер, – который прекрасно подчеркивал ее фигуру. Увы, он поймал себя на том, что предпочел бы увидеть ее в своей старой синей рабочей рубашке. И с горечью подумал, что вряд ли когда-нибудь ее в ней увидит. Ведь сегодня она пришла в галерею вместе с так называемым «другом».
– Хорошо выглядишь, – похвалил он, пытаясь понять, почему она сегодня выглядит абсолютно другой, чем прежде.
– Ты тоже, – шепотом ответила Серена.
– Как поживает Гифф?
– Отлично.
О господи, подумал он, ему так много хочется сказать ей. Он же стоит, как полный придурок, и обменивается дежурными любезностями, как будто она посторонний для него человек. Может, после того, как он сполна налюбуется ею – если такое бывает! – нужные слова сами придут к нему. Но тогда необходимость в разговорах отпадет сама собой. Боже, как он хотел ее! Хотел обнять, прижать к себе. Ему хотелось вытащить шпильки из ее волос и запустить в них руку, ощутить их шелковистую массу. Хотелось оказаться с ней в постели, испытать блаженство, которое дарило ему слияние их тел, а потом не менее блаженное умиротворение, которое могла подарить ему только эта женщина.
Но она пришла с другим мужчиной…
Неожиданно кто-то ткнул пальцем ему в бицепс. Лаки обернулся и увидел владельца галереи Генри Ричарда. Это был худощавый, подтянутый мужчина лет сорока, на его вкус, излишне космополитичный. Лаки поспешил в очередной раз напомнить себе, как то делал на протяжении последних недель, что этот человек – владелец одной из лучших галерей города, а его невестка Даниэль приложила немало усилий к тому, чтобы их познакомить. Только благодарность по отношению к Даниэль удерживала его от желания послать Ричарда подальше. Впрочем, была еще одна причина: возможность показать Серене, что он готов начать новую жизнь. Ричард оставил без внимания его хмурый взгляд и кивком указал на экзотического вида особу рядом с собой.
– Ты непременно должен познакомиться с Аннис, Лаки, – проговорил он. – Она арт-критик из «Таймс».
– Неужели там, откуда ты родом, не учат хорошим манерам? – нарочито слащавым тоном спросил Лаки. – Я в данный момент разговариваю с мисс Шеридан.
Щеки Ричарда пошли красными пятнами. Критикесса с интересом посмотрела на Лаки.
Ричард шагнул ближе к восходящему светилу и шепнул ему на ухо:
– Аннис – очень влиятельная персона в художественном сообществе.
– Тогда ты можешь от всей души поцеловать ее в зад, – ответил ему Лаки. – У меня сейчас есть дела поважнее.
Серена деликатно покашляла.
– Лаки, я вижу, что ты в данный момент занят. Поговорим позже.
– Мы можем поговорить прямо сейчас, – сказал Лаки, сверкнув глазами. И, взяв за руку, повел ее к запасному выходу. – Пойдем отсюда. Мне здесь нечем дышать.
– Но твоя выставка!..
– Ничего с ней не случится. Она будет идти своим ходом.
– Лаки! – процедила Серена сквозь зубы, дабы не привлекать к ним внимания окружающих. – Эти люди пришли сюда, чтобы тебя увидеть.
Лаки пропустил ее упрек мимо ушей и двинулся дальше, решительно выставив вперед подбородок и нахмурив брови.
– Если они пришли ради моих картин – прекрасно. Если пришли ради бесплатной выпивки, я тоже не возражаю. Но если они пришли только для того, чтобы поглазеть на меня, то могут валить отсюда, я не выставочный экспонат.
Он тащил ее за собой к двери, и толпа посетителей испуганно расступалась в стороны. Миновав небольшую кухню и удивленные взгляды персонала, они вышли во двор, окруженный соседними зданиями.
В центре мелодично журчал фонтан, от которого во все стороны расходились мощенные камнем дорожки. Теплый вечерний воздух был напоен ароматами цветов, буйно разросшихся в крохотном дворике. Над городом сгустились сумерки, и во дворе уже зажглись бронзовые фонари.
– Тебе везет – в наши дни считается вполне естественным, что у художников должны быть дурные манеры. Людям это даже нравится, – сухо заметила Серена, когда Лаки подвел ее к скамейке в дальнем углу сада.
– Верно, меня ждет бешеный успех. Ты тоже так думаешь?
– Сенсация ждет наверняка. Кстати, у меня почему-то онемела рука. Не потому ли, что ты ее сжимаешь?
Лаки выругался по-французски и, как только они подошли к скамье из кованого железа, скрытой зарослями бугенвиллеи, отпустил ее руку.
– В такой толпе я чувствую себя не в своей тарелке, – признался он.
Серена ответила ему теплой улыбкой.
– Судя по всему, дела у тебя идут прекрасно.
– Стараюсь, – небрежно пожал плечами Лаки.
Серена с ужасом поймала себя на желании прикоснуться к нему. Боже, как ей хотелось обнять его, сказать, как она гордится им! Однако вместо этого она заставила себя опуститься на скамью. Последние месяцы он прекрасно жил без нее. Было видно, что он приложил немалые усилия, чтобы распрощаться с прошлым. Серена была искренне за него рада, но не могла позволить себе разделить с ним победу. Если она не хочет проблем на свою голову, ей лучше держаться от него как можно дальше, как в эмоциональном, так и физическом плане.
– С тобой все в порядке? – неожиданно задал он ей вопрос.
– Конечно, – ответила она, и в ее голосе прозвучала некая неуверенность. – Со мной все в порядке.
Конечно, если под этими словами иметь в виду душевную боль и одиночество. Она сказала бы ему правду, если бы не пообещала себе сохранить гордость.
Тишина сада окружила их как будто коконом. Тихо журчал фонтан. Со стороны домов доносились приглушенные звуки автомобильных гудков, чьи-то голоса, звуки джаза, лившиеся из какого-то окна.
Лаки ничего этого не слышал. Он стоял возле Серены, чувствуя себя неловко в новых тесных ботинках, думая о том, что упустил свой шанс и потерял ту единственную женщину, которую по-настоящему любил.
– Мне тебя недоставало, – неожиданно признался он.
Серена удивленно подняла на его глаза. Ей показалось, будто ее сердце остановилось. Наверно, она просто задержала дыхание.
– Мне чертовски тебя недоставало, Серена.
– Тогда почему же ты не приехал ко мне? – спросила она, с трудом выговаривая слова.
– Не мог. Скажи, что я мог бы тебе предложить? Тем более в том состоянии, в котором я тогда был.
– Я все равно любила тебя.
– Ты меня до сих пор любишь? – спросил Лаки и заглянул ей в глаза в ожидании ответа.
– Вот уже четыре месяца я пытаюсь перебороть это чувство.
– И как? Удалось?
Серена промолчала. Она смотрела на него в упор, чувствуя, что ненавидит его. Ненавидит за то, что он сделал с ней; за то, что сейчас он рушит те стены, которые ей за последнее время удалось возвести между ними; за то, что он лишил ее покоя и сна. Лаки нагнулся, уперся в скамью коленом и взялся обеими руками за спинку, лишь бы только она не смогла встать и уйти.
