— Но взрывы… убийства… весь этот риск…
— Всё было полностью под контролем! — заверила Хейзел. — Но вы правы в одном: финансовый риск был действительно громадным! К счастью, мы справились. Даже ни одно животное не пострадало, — шутливо добавила она. — Все летучие мыши целы.
В группе техников раздались смешки.
— Это просто трюки, мой дорогой Линкольн. Спецэффекты. Трупы, видеозаписи, взрывы — всё.
Она взглянула ему в глаза и добавила:
— Кроме ваших тайн. И ваших чувств. Они были настоящими. Помните, что я вам говорила? Меня интересует не телереальность, а реальность как она есть.
У Томаса кружилась голова. Ему пришлось вцепиться в руку Элизабет, чтобы не упасть с кровати.
— Питер?.. — прошептал он.
Хейзел взяла его руки в свои.
— Питер Ди Маджио — единственное исключение. Он и его родители с самого начала были в курсе. Он был нам нужен, чтобы получать информацию и незаметно подбрасывать вам нужные предметы. Это замечательный актер, и ему прочат большое будущее. В последние несколько дней у него отбоя нет от предложений сняться в фильмах. Но никто из остальных ничего не знал. Тайна была полностью сохранена. Нас здесь была всего небольшая горстка — съемочная группа и участники. Все — подлинные. Включая и Леонарда, который, боюсь, пострадал немного больше, чем я ожидала.
Хейзел скрестила руки на груди и продолжала:
— Все шло по сценарию. Десять участников, из которых один должен выиграть. Испытания — «десять египетских казней» — нужны были затем, чтобы постепенно отсеивать лишних. Все происходившее в течение дня транслировалось по телевидению в реальном времени, и каждый день публика голосовала за тех, кого отсеять.
— А потом Сет их «уничтожал», — добавил Сесил.
— Именно. Сет приводил в исполнение приговор публики.
Томас наконец смог сесть.
— В обычных реалити-шоу зритель — король. Но в нашем он — Бог. Он получает власть над жизнью и смертью участников. Виртуальную, разумеется. Это зрители возвели вас на пьедестал. Вы — их кумир.
— Подождите…
— Да?..
— Я хочу понять…
— Что?
— Угон автобуса, взрыв на бензозаправке…
— Пиротехнические трюки.
— Трупы в соседнем автобусе?
— Полусинтетические манекены. Настоящая свиная кожа. Обошлись в целое состояние.
— Взрыв в шахте, пожар, крушение самолета?..
— Инсценировки с помощью дистанционного управления. Мы купили эту шахту, переселили жителей поселка в другие места — так что могли разрушать в свое удовольствие. А также инсценировать пытки и убийства, как вы это наблюдали в видеозаписях.
— Вашу мать!.. А если бы кто-то действительно погиб?
— Исключено. У нас был специально оборудован медицинский пост, дежуривший круглые сутки. С лучшими специалистами. Уж не буду говорить, во сколько это обошлось…
Томас глубоко вздохнул.
— Где сейчас Сет?
Все же Хейзел умела владеть собой — она замешкалась буквально на долю секунды.
— Отдыхает. Эта неделя его вымотала.
— Вы не ответили на вопрос.
— В компании каскадеров, я думаю…
Она бросила быстрый взгляд на Сесила, который потянул Томаса за руку.
— Пойдем отсюда…
Они пошли прочь, пока Хейзел Кейн продолжала говорить с другими участниками.
— Успокойтесь, — прошептал Сесил. — Сет действительно мой брат.
— Он играл роль убийцы.
— Да.
— У меня не было выбора, я должен был защищаться…
— Конечно.
— У него ведь и в самом деле была аллергия на латекс… И его реакция была настоящей. — Томас схватил Сесила за воротник. — С ним случился анафилактический шок! И это превращает всех нас — меня, тебя, Хейзел Кейн — в его убийц!
Сесил покусал губы.
— Да, ваш трюк с латексом мы не могли предугадать. Я не знал, что вы в курсе. Сет никогда никому об этом не говорил. Он жив. Наши медики свое дело знают, на них можно положиться.
— ВЫ ВСЕ ЧОКНУТЫЕ!
— Говорите тише.
Сесил произнес это каким-то необычным тоном, и Томасу стало любопытно.
— Что вообще здесь происходит?
— Вы еще не знаете всего… Сет работал в полном соответствии со сценарием. Он и сам подвергался немалому риску, смею вас уверить. Но в его контракте оговорена полная анонимность. Его лицо не должно было появляться на экране. Отсюда и маска.
— Почему?
— Из-за его прошлого. Не стоит выставлять на обозрение прессы не слишком приятные вещи, не правда ли? Кроме того, он ведь действительно лежал в психиатрической больнице. Доктор Уэлш сотрудничал с «Оком Каина», потому что это шоу обеспечивало рекламу его метода краткосрочной терапии. Так что шоу обладало определенным исцеляющим эффектом, если угодно. Всего лишь за несколько дней каждый из вас достиг грандиозных успехов. Достаточно прослушать ваши разговоры — и сразу же…
— Избавь меня от этой хренотени.
Молодой человек вздохнул.
— О’кей. Тем более что нами заинтересовалось ФБР.
— Из-за чего?
— Сет не имел права выезжать за границы штата Калифорния.
— Я же сорвал с него эту чертову маску и разгласил его историю. Ваши камеры этого не засняли?
— Эти эпизоды были вырезаны. Проблема в другом. Случилась какая-то нехорошая история с начальником службы безопасности отеля «Бонавантюр», которому было поручено следить за Сетом. Сет подозревается в его убийстве. Сейчас идет расследование.
— Черт возьми! — Томас готов был рвать на себе волосы. — Сет психически болен! С чего вам вообще пришло в голову заставить его в этом участвовать?
— Я понимаю, что вы чувствуете. Это все действительно было очень проблематично, но все закончилось. Скоро, очень скоро произойдут очень многие счастливые события, поверьте мне. Вся страна вами восхищается. Не упустите свой шанс!
Сесил взял его за руку. У него была крепкая хватка.
— Пойдемте к остальным.
Они вернулись в комнату. Еще издалека слышался воодушевленный голос Хейзел Кейн:
— …эксклюзивные интервью! И это еще только начало! Вами заинтересовался Голливуд! Наверняка вам вскоре поступят предложения о киносъемках!
— Не говоря уже о прочих доходах! — вмешался Сесил. — Наш телеканал просто озолотился благодаря вам. Мы продали «Око Каина» во многие страны. Журналисты с нетерпением ждут вас снаружи, чтобы услышать о ваших впечатлениях! И кроме того…
— Так, значит, мы теперь кинозвезды? — перебил Томас.
— Именно!
— И даже сейчас нас снимают?
— Конечно!
— Прекрасно. Хотите узнать о моих впечатлениях?
Хейзел Кейн вопросительно взглянула на него.
— Да, а что вы…
Томас ударил ее кулаком в лицо. Хейзел врезалась в группу техперсонала, и вокруг ее глаза в несколько секунд расплылась густая синева.
— Вот вам «Око Каина»! — сказал Томас.
Затем повернулся и направился к двери.
— Вернитесь! — закричал Сесил.
— Оставьте его в покое, — проговорила Хейзел.
— Но…
— Оставьте его в покое!
Томас вышел на свет с таким чувством, что выбрался из склепа. Он прикрыл глаза рукой, защищая их от солнца. Вертолет раскручивал пропеллер, готовясь взлететь, а несколько других, напротив, готовились к посадке. Прямо на главной улице поселка были расставлены накрытые столы, и вокруг них толпились люди. К нему приблизилась молодая женщина:
— Сигарету? — спросила она.
Томас взял сигарету из протянутой раскрытой пачки.
— Почему бы нет?
— Не возражаете, если я покурю с вами за компанию?
— Нет.
Она зажала сигарету в зубах и отбросила волосы за спину. Томас поднес ей зажигалку. Она затянулась и медленно выдохнула.
— Вы в порядке? — спросила она, зажимая сигарету двумя пальцами.
— Да. А вы?
— Там видно будет.
— Как вас зовут?
— Пейдж.
— У вас усталый вид, Пейдж.
Он смотрел на крути у нее под глазами.
— А кстати… долго это все продолжалось?
— Семь-гребаных-во-все-дыры дней, мистер Линкольн. Простите мой плохой французский.
Она выпустила густой клуб дыма, не отрывая от него глаз.
— Хорошо. Спасибо, что заботились о нас.
— Не за что, сэр. Это была большая честь для меня. Правда.
Три месяца спустя ураган медиасенсаций стал понемногу стихать.
Томас смотрел на волны, поблескивающие под солнцем.
Он отпустил бороду, к тому же сейчас на нем были круглые очки, так что никто не обращал на него внимания. Стекла очков были маленькими, круглыми, в стальной оправе. Легкая коррекция зрения. Семьдесят пять долларов со скидкой. Элизабет, смеясь, говорила, что он похож на Дензела Вашингтона[22].
Он перестал писать и убрал блокнот. Босые ступни были погружены в песок. Запах моря щекотал ноздри. Чайка с криком пролетела над самой водой, задевая крылом пенистый гребень волны. Продавец мороженого ехал по пляжу, крутя педали своей тележки, а за ним бежала стайка детей.
