Спасение семей в южном Миссисипи продолжалось весь оставшийся день и продлилось вплоть до воскресенья. Атли и Уилфонг собирали целые толпы, и, разумеется, толпы восхищались Роном и Дорин Фиск.
Те, кто не поехал на встречу, подвергались неустанной рекламной атаке по телевидению. И почтальоны тоже не дремали, бомбардируя осажденные дома рекламными материалами.
Пока публичная кампания продолжалась в неистовой суматохе, в выходные за дело взялись и темные силы. Под управлением Марлина дюжина агентов прочесывала избирательный округ и восстанавливала былые связи. Они посещали старших на местных фермах, и черных проповедников в церквях, и административных сотрудников, и егерей в охотничьих домиках. Просматривались списки регистрации избирателей. Согласовывались суммы. Мешки с деньгами переходили из рук в руки. Тариф составлял 25 долларов за один голос. Кто-то называл это «бензиновыми деньгами», как будто можно было оправдать эти траты с точки зрения закона.
Агенты работали на Рона Фиска, хотя он никогда об этом не узнает. Подозрения возникнут лишь после подсчета голосов, когда Фиск получит большинство в черных районах, но Тони заверит его, что все объясняется лишь мудростью людей, разобравшихся, что к чему.
4 ноября две трети зарегистрированных избирателей южного округа отдали свои голоса.
Когда в 19.00 закрылись избирательные участки, Шейла Маккарти отправилась прямиком в казино «Ривьера» в Билокси, где ее добровольцы уже готовили праздник. Репортеров туда не допускали. Первые результаты оказались обнадеживающими. В родном округе Харрисон она получила 55 процентов голосов.
Когда Нат Лестер увидел результаты голосования по Джексону в предвыборном штабе Маккарти, он понял, что им пришел конец. Фиск получил почти половину голосов в самом спокойном районе избирательного округа. А скоро все стало еще хуже.
Рон и Дорин ели пиццу в переполненном штабе кампании в центре Брукхейвена. Как раз подсчитывались результаты по округу Линкольн, и когда разнеслась новость о том, что его соседи показали превосходную явку и отдали ему 75 процентов голосов, праздник начался. В округе Пайк, также по соседству. Фиск набрал 64 процента.
Когда Шейла потеряла округ Хэнкок на побережье Мексиканского залива, вечер для нее закончился, как и карьера в Верховном суде. Потом в течение десяти минут она потеряла еще и округа Форрест (Хаттисберг). Джоунз (Лорель) и Адамс (Натчез).
Все результаты были подсчитаны в 23.00. Рон Фиск одержал легкую победу, получив поддержку 53 процентов избирателей. Шейла Маккарти набрала 44 процента, а Клит Коули сохранил достаточно почитателей, для того чтобы заполучить оставшиеся 3 процента. Это была твердая победа, ведь Фиск потерял только округа Харрисон и Стоун.
Он побил Маккарти даже в округе Канцер, хотя и не на четырех избирательных участках в пределах города Баумор. Однако в сельской местности, где члены «Братства» вели активную полевую работу, Рон Фиск околдовал почти 80 процентов избирателей.
Мэри-Грейс разрыдалась, когда увидела последние результаты по округу Кэри: Фиск — 2238 голосов, Маккарти — 1870, Коули — 55.
Единственной хорошей новостью было то, что судья Томас Харрисон сохранил свое место, хотя это удалось ему с большим трудом.
Суматоха рассеивалась всю следующую неделю. В нескольких интервью Шейла Маккарти выступила в качестве достойного проигравшего. Она, однако, заметила: «Будет интересно посмотреть, сколько денег собрал и потратил мистер Фиск».
А вот судья Джимми Макэлвайн вел себя не столь вежливо. В нескольких статьях процитировали следующие его слова: «Я не горю желанием работать вместе с человеком, который заплатил три миллиона за место в суде».
Однако когда пришло время подавать отчеты, оказалось, что названная сумма 3 миллиона весьма далека от действительности. Кампания Фиска сообщила о поступлениях на сумму 4,1 миллиона долларов, притом что основная часть — 2,9 миллиона поступила в самом конце октября. Девяносто один процент всех полученных денег пришел из-за пределов штата. В отчете не указывались взносы от таких групп, как «Жертвы судебного произвола — за правду», «Объединение жертв» и ОВО, как и затраты на получение их поддержки. Рон Фиск подписал отчет, как того требовал закон, но задал массу вопросов о финансировании кампании. Он пытался вытянуть из Тони информацию о применяемых ими способах сбора денег, а когда получал невразумительные ответы, они обменивались любезностями. Фиск обвинял Тони в том, что тот прятал деньги, пользуясь неопытностью Фиска. Тони напряженно объяснял, что Фиску изначально гарантировали финансирование в любых размерах и что несправедливо жаловаться, после того как он его получил. «Ты должен меня благодарить, а не устраивать истерики по поводу денег!» — вопил он во время долгих и нервных встреч.
Вскоре, однако, когда до них добрались репортеры, им пришлось выступить единым фронтом.
Кампания Маккарти собрала 1,9 миллиона и потратила каждое пенни. Вексель на 500 тысяч долларов, предложенный Уилли Бентоном и подписанный всеми двенадцатью директорами СЮМ, будет погашаться еще многие годы.
Когда обнародовали окончательные цифры, в средствах массовой информации разразился настоящий шторм. Команда журналистов-исследователей вместе с «Кларион леджер» принялась искать информацию по Тони Закари из «Судебного видения», Рону Фиску и многим других спонсорам не из штата, которые выслали чеки на сумму 5 тысяч долларов. Бизнес-группы и юристы-судебники спорили в разных газетных статьях. Передовицы яростно требовали реформ. Секретарь штата потребовал от «Жертв судебного произвола — за правду», «Объединения жертв» и ОВО подробной информации по именам членов и о количестве денег, потраченных на рекламу. Но всем этим расследованиям твердо противостояли юристы из Вашингтона, имевшие огромный опыт в вопросах проведения выборов.
Барри Райнхарт наблюдал за происходящим с безопасной дистанции из своего великолепного кабинета в городе Бока-Ратон. Такое махание кулаками после драки было правилом, а не исключением. Проигравшие всегда жаловались на нечестную игру. Через пару месяцев судья Фиск уже займет место в суде и большинство людей забудет о том, как он туда попал.
А Барри продолжал двигаться дальше, обсуждая дела с другими клиентами. Один судья апелляционного суда в Иллинойсе уже много лет выносил решения, противоречащие интересам страховой отрасли, поэтому настало время его заменить. Но они никак не могли удовлетворить запросы Барри, гонорары которого резко выросли после победы Фиска.
Из 8 миллионов, которые пришли к Барри и его аффилированным «лицам» от Карла Трюдо по самым разным каналам, почти 7 миллионов до сих пор оставались в целости и сохранности, спрятанные от посторонних глаз.
«Спасибо тебе, Боже, за демократию, — говорил себе Барри по несколько раз на дню. — Пусть люди голосуют!»
Рона Фиска привели к присяге как судебного заседателя Верховного суда Миссисипи в первую неделю января. Это была короткая тихая церемония, на которую пришли Дорин с тремя детьми, пара друзей из Брукхейвена, Тони Закари и восемь других членов суда, а также кое-кто из персонала. Председатель суда, самый старший из членов, прочитал короткую приветственную речь, а потом все пили пунш и ели печенье. Судья Джимми Макэлвайн не пошел на фуршет и сразу же удалился к себе в кабинет. Он и раньше не думал, что Рон Фиск ему понравится, и пока у него были все причины не сомневаться в своей правоте. Фиск совершил серьезный промах, когда быстро уволил клерков и секретаря Шейлы, даже не потрудившись сначала познакомиться с ними. Он допустил еще одну ошибку, когда заявился в суд в начале декабря и принялся докучать председателю, с тем чтобы увидеть список дел к слушанию и изучить некоторые из них. В свои сорок лет Фиск был самым молодым членом суда, и его нездоровый энтузиазм раздражал некоторых его собратьев.
После присяги Фиск получил право участвовать в каждом деле, по которому еще не принято решение, независимо от того, как долго дело рассматривалось судом. Он с головой погрузился в работу и даже стал засиживаться в суде допоздна. Через десять дней после вступления в должность он успел проголосовать вместе с большинством в семь членов (включая Макэлвайна) за отмену решения по делу о районировании в округе Десото и разойтись в оценках с тремя другими судьями в отношении спора о заболоченных землях в округе Перл-Ривер. Он просто голосовал без каких-либо комментариев.
По каждому делу судья может написать собственное мнение — либо в поддержку решения большинства, либо идущее с ним вразрез. Рону ужасно хотелось что-нибудь написать, но пока он весьма разумно держался в тени. Не стоило торопить события.
