В период жизни на улице Шьямпукур Рамакришне было видение: он расхаживал по комнате, а его тонкое тело выходило из тела физического. Он заметил, что сзади тонкое тело покрыто язвами, особенно там, где туловище сочленяется с шеей. Рамакришна не мог понять, в чем причина, и Божественная Мать объяснила ему, что множество людей, творивших зло, касались его, очищаясь тем самым от скверны. Дурная же их карма переходила на Рамакришну и оставляла язвы на его теле. Открытие, казалось, Рамакришну ничуть не встревожило. Напротив, он неоднократно говорил, что готов еще много тысяч раз рождаться на свет, если его инкарнации могут послужить на благо другим. Однако Нарен вместе с прочими молодыми учениками после рассказа о видении приняли решение, что, пока Рамакришна болен, никому из посторонних не будет разрешено касаться его. Они старались и вообще ограничить число посетителей и объявили, что допускаться будут только те, кого знает хоть один человек из окружения Рамакришны.
Гириш Гхош так высказался об этих ограничениях:
– Почему ж не попытаться, но только невозможно помешать людям видеть Учителя, поскольку в этом весь смысл его нисхождения на землю.
Что же до самого Рамакришны, то он продолжал говорить о Боге со всеми и с каждым, кто только допускался в его комнату. Однажды он наставлял молодого человека в выборе наилучших поз для медитации на Бога, обладающего формой, и на Бога, формы не имеющего.
– Но другие позы я не могу тебе показать, – добавил Рамакришна, – стоит мне только принять позу, как мой ум уходит в самадхи, а в теле поднимается витальная сила. От этого у меня еще сильней болит горло. Поэтому доктор особенно возражает против самадхи.
– Но зачем же вы мне показывали позы? – в ужасе вскричал молодой человек. – Вам же нельзя! Не нужно было это делать!
– Знаю, знаю, – ответил Рамакришна, – но я должен был тебе что-то показать.
Во время одного из посещений Стар-театра в 1884 году Рамакришна расхвалил актрису, исполнявшую роль юного Чайтаньи. В конце спектакля Рамакришна погрузился в самадхи, и актриса воспользовалась этой возможностью, чтобы склониться к его ногам и коснуться их. С тех пор она была его пылкой последовательницей и считала Рамакришну воплощением Бога. Узнав, что он болен, она решила обязательно повидать его.
В те времена в Бенгалии актрисы считались ничем не лучше проституток – в Англии подобное предубеждение просуществовало по меньшей мере до начала XIX века. Поэтому нечего было и надеяться, что строгие молодые монахи позволят актрисе войти в дом. Но актриса обратилась за помощью к одному из последователей Рамакришны по имени Калипада Гхош. Калипада был близким другом Гириша Гхоша, так же, как и Гириш, верил, что Рамакришна есть воплощение Бога, что болезнь его – просто игра, а потому немыслимо, чтобы ему повредило чье-то прикосновение, даже и нечистое. Он нарядил актрису в мужской европейский костюм – какие тогда были модны среди бенгальской молодежи – и переодетую привел ее в дом на улице Шьямпукур. Им удалось пройти в комнату Рамакришны, когда он был один. Калипада сразу же сказал ему, кто на самом деле этот юноша. Рамакришна от души расхохотался и похвалил актрису за отвагу и преданность. Он дал ей духовное наставление и позволил коснуться лбом своих ног. Когда Калипада увел актрису, Рамакришна с таким удовольствием рассказал ученикам, как их надули, что никто из них не смог рассердиться.
Тем временем здоровье Рамакришны все ухудшалось. Доктор Саркар не сомневался, что больному вреден загрязненный воздух Калькутты. Поэтому он предложил еще раз перевезти Рамакришну – в дом за городом. Был найден дом с садом в северо-западном предместье Калькутты, на дороге в Дакшинешвар, дом под номером 90 по улице Коссипор-род. Стоил он восемьдесят рупий в месяц – подороже, чем дом на улице Шьямпукур. Узнав о цене, Рамакришна пригласил к себе Сурендру Натха Митру и попросил взять на себя этот расход, сказав, что для его бедных последователей это финансовое бремя чересчур тяжело. Сурендра с радостью согласился. Переезд состоялся 11 декабря 1885 года, в самом конце месяца аграхаян по индусскому календарю. С переездом пришлось спешить, потому что, по обычаю, нельзя менять жилье в месяце пауш, следующем за аграхаяном.
Коссипорский дом был окружен приятным садом акра в четыре с половиной. Сад был фруктовый, там росли манго, хлебные деревья и личи, был и огород, и еще – два пруда, маленький и побольше. Сам дом был двухэтажным и куда более поместительным, чем прежний на улице Шьямпукур.
Вивекананде всегда хотелось, чтобы дом стал собственностью Ордена Рамакришны. Орден в 1946 году наконец приобрел этот участок, но дом к тому времени уже разваливался. Впоследствии он был снесен и заменен новым, выстроенным так, чтобы как можно больше походить на тот, в котором жил Рамакришна.
Поскольку коссипорский дом стоял далеко от тех калькуттских кварталов, в которых жили молодые ученики, то Нарен решил, что всем надо поселиться здесь – иначе трудно будет дежурить по ночам возле Рамакришны. Ученики согласились с планом, хотя их родители и опекуны были решительно против. Таким образом, они впервые делали сознательный выбор между жизнью домашней и жизнью с Учителем, по сути, они делали первый шаг к отречению от мира. Сам Нарен был еще менее свободен в выборе, чем его братья монахи, – после смерти отца на нем лежала ответственность за содержание семьи. В те дни он еще рассчитывал, что станет адвокатом и будет зарабатывать на мать и братьев – он скоро откажется от этих планов, – но тогда он еще готовился к экзаменам. И все же в Коссипор он переехал, сказав себе, что как-нибудь выкроит время и для занятий.
Его присутствие было безусловно необходимым. Другие ученики все чаще обращались к нему за советами и указаниями. Вполне понятно, что многих мучили сомнения. Они обрекали себя на новый, неизведанный образ жизни – что будет с ними? Действительно ли они желают стать монахами? Могут ли они с уверенностью сказать, что знают больше своих отцов, твердивших им, что это чистое безумие? А тут еще Учитель, на которого они привыкли взирать как на существо высшего порядка, тает на их глазах… Каким-то образом распространился слух, что его ужасная болезнь заразна, и кое-кто из них уклонился от своей очереди дежурить. Нарен выяснил, в чем причина страхов, и силой всех заставил войти в комнату Учителя. В углу стояла чашка с остатками недоеденного им супа, края чашки были испачканы слюной. Нарен без колебаний взял в руки чашку и допил содержимое.
Как-то ночью Нарену не спалось. Обнаружив, что не спит и Сарат, и кто-то еще, он предложил:
– Давайте покурим в саду. Прогуливаясь по саду, Нарен сказал:
– Учитель очень тяжело болен – кто знает, возможно, он решил покинуть свое тело? Давайте постараемся поэтому как можно дальше продвинуться в духовном развитии – служением ему, медитацией и любовью к Богу. Иначе мы не простим себе, когда он нас оставит. Или мы отложим обращение к Богу до той поры, пока не будут удовлетворены наши мирские пожелания? Посмотрите, как мы впустую тратим время, как пролетают дни! Мы все сильнее запутываемся в сетях желаний – и они погубят нас. Давайте возьмем и откажемся от всех желаний!
Нарен уселся под дерево, другие последовали его примеру. Заметив неподалеку кучу сухой листвы и сучьев, Нарен предложил:
– Запалим их! Святые люди в этот час разводят костры-дхуни, чтобы в огне сгорали их желания. Мы сделаем то же!
И ученики разложили костер. Когда занялся огонь, они испытали невероятное блаженство – будто и в самом деле то горели их желания.
– Почему мы никогда раньше так не делали? – спросил один.
И они решили при каждой возможности разводить кос-тер-дхуни.
Когда костер прогорел, шел уже четвертый час утра.
Вскоре после переезда в Коссипор Рамакришна смог немного пройтись по саду. Окружающие радовались, надеялись, что прогулка восстановит его силу, но она изнурила его. Доктор посоветовал сварить для больного бульон из козленка. Бульон помог. Стряпней, как и на улице Шьямпукур, занималась Сарада-деви, но теперь ей помогала Лакшми-деви, племянница Рамакришны, дочь его брата Рамешвара.
Ведущим гомеопатом Калькутты считался в те времена Раджендра Натх Датта. Именно он когда-то убедил доктора Саркара в преимуществах этого метода лечения. Раджендра Натх понимал, что если Рамакришну удастся вылечить, то это будет блестящая победа гомеопатии; он просил у доктора Саркара позволения осмотреть больного. Доктор Саркар не возражал, он хоть и был одним из знаменитейших в городе врачей, но профессиональным тщеславием отнюдь не страдал. После тщательного осмотра Раджендра Натх избрал для лечения Рамакришны липокодиум (200). Рамакришна хорошо реагировал на новый курс в течение нескольких недель, и его близкие воспряли духом и опять начали надеяться.
