— Я же сказал, что стрелял тот же человек.
— Да, ты говорил. Однако доклад баллистиков имеет куда больше веса, чем слова бывшего полицейского, в особенности если где бы он ни оказался, там появляются трупы.
— И вам не удалось найти следов этого парня? Он просто исчез на глазах у всех?
— Как и в том случае, когда спокойно покинул место преступления после убийства Андерсона или его семьи. Очевидно, этот парень настоящий профессионал. Вот только на кого он работает? Мы не знаем. Нам лишь известно, что его зовут Ричард Шеперд.
Не думаю, что я как-то отреагировал на слова Бланшара, который внимательно за мной наблюдал.
— Тебе это что-то говорит?
Я покачал головой.
— А как тебе удалось это узнать?
— Расскажу чуть позже. Но сначала я хочу кое в чем убедиться. Ты действительно не знаешь, почему начался пожар в подвале?
— Нет. — Тут я говорил правду. — Насколько серьезным был пожар?
— Очень серьезным. Пожарным только сейчас удалось туда попасть. То, что там было, все, кроме камня, выгорело. Если там вообще что-то было. Что скажешь?
Я всем своим видом показал, что мне больше нечего сказать.
Бланшар мрачно улыбнулся.
— Пойдем, я тебя провожу, — предложил он.
— Я могу уйти?
— Да, ты свободен. Именно это я и хотел сказать, — продолжал он. — Тебе очень повезло.
Я встал и последовал за детективом в коридор. Ходить было хуже, чем сидеть или лежать. Медсестры старательно делали вид, что не замечают нас. Когда меня сюда привезли, возле моей палаты сидели два вооруженных полицейских. Сейчас их уже не было.
— Они не могут связать стрелка с убийством семьи Андерсона, — сказал Бланшар. — Но если он убил самого Андерсона и Фишера — который был единственным человеком, создававшим шум вокруг этого дела, — то на него же с легкостью повесят и убийство семьи. Как ты думаешь, какие у него могли быть мотивы?
Я покачал головой. Вот сейчас мне пришлось солгать.
— А что с другим парнем? С Тоддом Крейном?
— Он в частной больнице в другом конце города. Крейн потерял очень много крови, ему пришлось делать операцию, но с ним все будет в порядке. Он даже сможет снова заняться альпинизмом.
— Что?
— Он что-то говорил об этом своей жене, когда ее пустили к нему после операции. Он собирается подняться в Олимпийские горы. Получается, что ножом его пырнул Шеперд?
— Если Крейн так говорит.
— Этот Шеперд не терял времени даром.
Хотя в коридоре не было душно, мне дышалось с трудом. Но я был рад, что еще жив. В остальном я даже не мог описать свои чувства. Я почти всю ночь не спал, вспоминая обстоятельства гибели Гэри Фишера. Говорил себе, что человек в длинном пальто, Шеперд, сделал прицельные выстрелы в Гэри до того, как я сумел вмешаться. И это было правдой. Однако рассуждения не особенно помогали. Всегда кажется, что тебе следовало что-то сделать, как-то изменить события прошлого, даже в большей степени, чем будущего. Я не знаю, почему так всегда получается.
Бланшар задержался возле поста медсестер. Напротив находилась палата, где лежала маленькая девочка. Мужчина и женщина сидели рядом, держась за руки. Я понял, что это та самая девочка, которую Гэри Фишер прикрыл своим телом.
— Она в порядке, — сказал Бланшар. — У нее сотрясение мозга, ожоги и многочисленные царапины и ушибы. Она забыла большую часть событий прошлой недели, целые дни полностью выпали из ее памяти. Возможно, она просто блокирует страшные воспоминания. Но психиатр утверждает, что она уже ничего не вспомнит.
— А что она делала в здании?
— Да, об этом также шел разговор. Мэдисон О'Доннел похитили с пляжа в Орегоне пять дней назад. События следующих дней до сих пор не удается объяснить. Никто не понимает, как она оказалась в Сиэтле, но Шеперд имеет к ее появлению здесь какое-то отношение. Девочка говорит, что он и есть человек с пистолетом, который стрелял прошлой ночью, тот самый, что и по твоим словам пытался ее убить. Ее родители сумели дать его описание, более того, он даже оставил им свою визитную карточку — так мы и узнали его имя. Или то имя, которым он пользуется.
Я посмотрел на Бланшара.
— Он похищает ребенка, а потом оставляет свою визитку? Звучит довольно глупо.
— Не стану спорить, — согласился Бланшар. — Боюсь, что мы не сумеем получить ответы на все вопросы до тех пор, пока не найдем этого типа. И, честно говоря, я не особенно рассчитываю, что нам удастся его отыскать.
Некоторое время я наблюдал за собравшейся в палате семьей. Лицо девочки покрывали синяки, но она улыбалась. Ее мать и отец выглядели счастливыми. С их лиц тоже не сходили улыбки.
«Как замечательно иметь семью, — подумал я. — Такая простая вещь, но как же везет тем, у кого она есть».
Когда я повернулся к Бланшару, он слегка смутился.
— Что такое?
— Я не знаю, что тебе известно, — сказал он. — Поэтому я должен кое-что тебе рассказать. Рано утром сюда приезжали жена и сын Фишера. Миссис Фишер прилетела, чтобы опознать труп. И сразу же улетела домой.
— Сын? Но у него двое детей.
Бланшар задумчиво кивнул.
— Вижу, ты не знаешь. Дочь умерла. Три месяца назад.
— Бетани мертва? — уточнил я.
— Да, ее звали именно так.
— Но как? Что произошло?
Бланшар постарался придать своему лицу спокойное выражение.
— Она утонула. В ванне. Мистер Фишер… ну, он был с ней. Согласно его показаниям, он вышел, чтобы принести из комнаты ее пижаму, а она поскользнулась, упала и ударилась головой. Он попытался ее откачать. У него ничего не получилось, хотя девочка не могла долго находиться под водой.
— Ты хочешь сказать…
— Никто ничего не хочет сказать. Но у мистера Фишера возникли проблемы на работе. Его обвинили в халатности при исполнении воли завещателя. Он перестал спать. Потом произошел несчастный случай в ванной, а еще через несколько недель он ушел из дома и больше туда не вернулся. Его жена даже не знала, что он в Сиэтле. Фишер отсутствовал около месяца.
У меня вдруг возникло непреодолимое желание выйти на свежий воздух. Я больше не хотел находиться в больнице, не хотел слушать Бланшара.
— Подожди меня, — сказал я.
Я вошел в палату, где находилась семья О'Доннел, и все сразу посмотрели на меня. Родители нахмурились, на их лицах читались сомнения и тревога. Наверное, я не был похож на человека, чье появление навевает приятные мысли.
— Я вас помню, — сказала девочка. — Мне кажется.
— Верно, — кивнул я. — Я там был. В здании. Мне сказали, ты мало что помнишь.
Она кивнула. У нее был изможденный вид.
— Да, я плохо помню, что было вчера.
— А ты помнишь еще одного человека? Не меня… и не того, у кого был пистолет. Другого мужчину.
— А это важно? — спросил ее отец.
Он хотел ее защитить — понятное желание. Жена была готова поддержать мужа. Однако я не собирался останавливаться.
— Да, — сказал я. — Мэдисон, ты его помнишь?
Девочка немного подумала, а потом кивнула.
— Да, — сказала она. — Там был мужчина, который пытался оттащить меня в сторону.
— Его звали Гэри Фишер, — сказал я. — Он спас тебе жизнь.
Бланшар спустился со мной к лифту и проводил до двери. А потом постоял рядом, пока я закуривал.
— У тебя нет необходимости покидать страну или штат?
— Нет, — ответил я.
— Пожалуй, мы бы хотели, чтобы так продолжалось еще некоторое время. Тебе повезло, но из этого не следует, что ты получил право на свободное передвижение.
— Как скажешь.
Он кивнул, и я увидел, что Бланшар колеблется.
— Не стоит переживать из-за того, что здесь произошло, — наконец сказал он. — Складывается впечатление, что все заняло свои места. Прежде всего Фишер.
— Ладно. — Мне не хотелось об этом говорить.
— Ну тогда, вот… — И он протянул мне листок бумаги.
— Что это?
— Это оставили для тебя у медсестер рано утром. А теперь скажи мне, что ты не собираешься сегодня садиться за руль.
— Я не намерен никуда ехать.
— Вот и хорошо. До встречи, Джек.
Я подождал, пока он вернется в больницу, и только после этого развернул листок, но не сразу узнал почерк. Он немного изменился. Я прочитал записку.
Встретимся где-нибудь.
Сначала я взял такси, чтобы доехать до Беллтауна и забрать свою машину. Здание было до сих пор окружено полицией. Пожарные продолжали работать. Прохожие останавливались, чтобы поглазеть, но не понимали, что здесь произошло. Еще один эпизод на обочине их жизни. Фасад здания почти не пострадал, но если пожар повредил фундамент, то здание разрушат.
Здесь появится еще одна парковка, потом построят многоквартирный дом, а тот, в свою очередь, будет снесен, чтобы стать чем-то другим в мире будущего. Вещи появляются и исчезают, а годы идут.
