Дуглас Престон - Гора Дракона

Но я не могу захватить вас с собой, используя эту связь?

Нет. Всенаправленный инфракрасный блок, прикрепленный к вашему ноутбуку, позволяет нам поддерживать связь только по стандартной сети и только при наличии роуминга. Передатчик «Джин-Дайн» находится на седьмом этаже, рядом с вашим лифтом. Именно по этой причине вы сейчас там находитесь.

Больше вы мне ничего не можете сказать?

Остается лишь добавить, что возможности этой программы Скоупса таковы, что расчет траектории полетов ракет для нее — не более чем элементарная бухгалтерская задача. Система требует терабайты информации на жестком диске. Такой объем памяти необходим только для хранения солидных видеоархивов. Все может оказаться гораздо более реальным, чем вы можете себе представить.

Левайн ответил:

Только не на девятидюймовом мониторе ноутбука.

Неужели вы проспали все мои лекции, профессор? Скоупс работает с огромными мониторами в своем штабе. Разве вы не заметили?

Левайн удивился последней реплике Мима, но тут же понял, что имелось в виду.

Он оторвал взгляд от ноутбука. Из лифта открывался потрясающий вид. Впрочем, было в нем нечто странное, чего профессор поначалу не заметил в спешке: звезды на восточном небе висели над неподвижной картинкой. Под ним раскинулась гавань — миллион крошечных огней в теплой темноте Массачусетса.

А ведь он находился всего лишь на седьмом этаже. Такой вид открывался только со значительно более высокой точки.

Он смотрел вовсе не на стеклянную панель. Всю стену кабины занимал плоский дисплей, показывающий виртуальный ландшафт, который открывался с верхних этажей «Джин-Дайн».

Левайн напечатал:

Я понял.

Хорошо. Ваш лифт считается выведенным из строя и подлежащим ремонту. Это должно отвлечь от вас любопытные глаза. Впрочем, я бы не стал там задерживаться дольше, чем необходимо. Сам я буду оставаться на линии столько, сколько смогу, обновляя ремонтный статус лифта, чтобы избежать ненужных подозрений. Боюсь, что этим моя помощь исчерпывается.

Спасибо вам, Мим.

И еще несколько слов. Вы сказали, что это не игра. Я бы хотел, чтобы вы помнили собственные слова. «Джин-Дайн» очень не любит тех, кто без разрешения проникает на ее территорию — как в физическом смысле, так и в киберпространстве. Вы отправляетесь в чрезвычайно опасное путешествие. Если они вас найдут, мне придется бежать. И я ничего не сумею для вас сделать: в мои намерения не входит стать жертвой во второй раз. Видите ли, если меня поймают, то заберут мои компьютеры. А для меня это будет равносильно смерти.

Левайн напечатал в ответ:

Я понимаю.

Наступила короткая пауза.

Вполне возможно, что мы больше никогда не будем разговаривать, профессор. Мне бы хотелось сказать, что я ценил наши отношения.

Как и я.

MTRRUTMY; MTWABAYB; MYBIHHAHBTDKYAD.

Мим?

Это всего лишь старая сентиментальная ирландская поговорка, профессор Левайн. Прощайте.

Экран вновь потемнел. На расшифровку прощального акронима не оставалось времени. Глубоко вздохнув, Левайн напечатал последнюю команду: «стилет».

— Что такое? — спросила де Вака, когда Карсон внезапно сел.

— Запах, — прошептал он. — Похоже, это лошадь.

Он облизнул и поднял вверх палец, чтобы определить направление ветра.

— Одна из наших?

— Нет, ветер дует с другой стороны. Клянусь Богом, я только что уловил запах конского пота. У нас за спиной.

Наступила тишина. Карсон почувствовал, что внутри у него все похолодело. Это англичанин. Другого объяснения быть не могло. И он совсем рядом.

— Ты уверен?

Карсон быстро прижал ладонь к ее губам и наклонился к уху.

— Послушай меня. Най где-то совсем близко. Он не поехал вместе с другими на «хаммерах». Как только рассветет, нам конец. Необходимо отсюда выбираться, и делать это нужно в полной тишине. Ты меня поняла?

— Да, — последовал напряженный ответ.

— Мы будем идти к нашим лошадям на звук. Но придется двигаться ощупью. Каждый шаг следует делать только после того, как ты убедишься, что ступаешь на песок. Если под ногой окажется сухая трава или кустарник, он нас услышит. Мы должны совершенно бесшумно снять путы с лошадей. И не садись в седло сразу — сначала веди коня в поводу. Нам нужно двигаться на восток, к полям лавы. Только так мы сможем сбить его со следа. Поверни на девяносто градусов направо от Полярной звезды.

Карсон скорее почувствовал, чем увидел, как она энергично кивнула.

— Я буду делать то же самое, но не пытайся следовать за мной. Для этого слишком темно. У тебя одна задача: двигаться по прямой. И пригибайся к земле, чтобы он не заметил тебя на фоне звезд. Как только рассветет, мы друг друга увидим.

— Но если он услышит?

— Если он обнаружит нас, беги изо всех сил к лаве. Как только доберешься туда, отделайся от лошади, ударь ее по крупу, а сама постарайся хорошо спрятаться. Скорее всего, Най погонится за твоим конем. — Карсон немного помолчал. — Больше я ничего не могу тебе предложить. Прости.

Де Вака промолчала. Карсон почувствовал, что она слегка дрожит, убрал ладонь от ее губ и сжал руку.

Они осторожно двинулись на звук тихого позвякивания, которое доносилось с той стороны, где они оставили лошадей. Карсон понимал, что их шансы на спасение, и до этого не самые лучшие, сейчас фактически равнялись нулю. Даже без Ная их положение было незавидным. Начальник службы безопасности сумел их отыскать. Ему удалось это сделать очень быстро — маневр у края лавы его не обманул. Кроме того, его лошадь лучше. И наверняка он вооружен.

Карсон понял, что он сильно недооценил англичанина.

Пока они крались по песку, перед его мысленным взором неожиданно возник брат его деда. Интересно, какой синаптический трюк сознания заставил его вспомнить Чарли именно сейчас.

Чаще всего старик рассказывал об их предке юта по имени Гато, который совершил множество рейдов с похищением лошадей у навахо и кавалерии США. Чарли любил повторять истории о его подвигах, об умении выслеживать добычу и обращаться с лошадьми. Двоюродный дедушка часто описывал приемы, которые позволяли индейцу запутывать следы и уходить от преследователей. Старик с наслаждением вспоминал прошлое, сидя у огня в старом кресле-качалке.

Карсон нашел Роско в темноте и принялся снимать путы, шепча успокаивающие слова, чтобы конь не начал тихонько ржать. Роско перестал щипать траву и насторожил уши. Карсон ласково поглаживал его шею, потом перекинул повод вниз и медленно высвободил подпругу. Затем с величайшей осторожностью пристегнул ремень к поводу и закинул на луку седла. Ученый замер и прислушался: тишина ночи была абсолютной.

Карсон повел Роско на запад.

У Ная затекла нога, и он осторожно повернулся, двумя руками придерживая винтовку. На востоке, над горами Фра-Кристобаль, появилось слабое сияние. Еще десять минут, может быть, даже меньше. Он огляделся в темноте, снова с удовлетворением отметив, что выбрал удачную позицию — чуть ниже виднелся силуэт Муэрто, продолжавшего ждать его новой команды. Он невольно улыбнулся. Только англичане умеют воспитывать лошадей. Все таинственные манипуляции американских ковбоев — полнейшая чепуха. Они ничего не понимают в этом деле.

Он вновь сосредоточился на широкой низине впереди. Через несколько минут утренний свет покажет ему все, что необходимо.

Най с величайшей осторожностью снял с предохранителя «Холланд и Холланд». Неподвижная, скорее всего спящая, цель находилась в трехстах ярдах. От этой мысли он улыбнулся.

Свет разгорался за Фра-Кристобаль, и начальник службы безопасности принялся высматривать в низине темные тени коней или людей. Он разглядел заросли сизой юкки, очень похожей в тусклом свете на очертания лежащего человека. Но лошадей в низине не было.

Он ждал, слушая, как медленно, но сильно бьется сердце. Ная радовало, что его дыхание оставалось ровным, а ладони на прикладе винтовки не вспотели.

Постепенно он начал понимать, что в низине никого нет.

И он вновь услышал голос: тихий, циничный смешок. Англичанин резко обернулся и в слабом утреннем свете заметил тень.

— Проклятье, кто ты? — пробормотал Най.

Смешок стал громче, пока не превратился в хохот, раскатившийся по округе. И англичанин понял, что он очень напоминает его собственный.

В одно мгновение Бостон потускнел, и экран стал черным. Потрясающий вид исчез. Ландшафт был настолько реальным, что Левайну на ужасное мгновение почудилось: он ослеп. Затем он заметил, что тусклый свет в лифте не погас, лишь дисплей, занимавший всю стену, потемнел. Он протянул руку, чтобы коснуться его поверхности. Она оказалась твердой и матовой, похожей на панели, которые он видел в коридоре «Джин-Дайн», но заметно больше.