Ознакомительная версия.
– Да, мистер Салливан, чем могу быть полезен?
Салливан кашлянул. В его голосе зазвучала нотка заискивания, абсолютно нехарактерная для его манеры ведения разговора. Это насторожило даже Фрэнка.
– У меня вопрос относительно той информации, которую я предоставил вам раньше о внезапном отъезде Кристи... ммм... Кристины, когда мы ехали в аэропорт, чтобы отправиться на Барбадос.
Фрэнк насторожился.
– Вы вспомнили что-то еще?
– Я хочу выяснить, говорил ли я вам о причине ее отказа от поездки.
– К сожалению, не припоминаю.
– Что ж, полагаю, мой возраст дает себя знать. Боюсь, у меня стали хуже работать не только суставы, хотя, как и любой другой, я не желаю признаваться себе в этом, лейтенант. Если точнее, я думал, что сказал вам, что она приболела и вынуждена была вернуться домой. Я имею в виду думал, что именно так вам и сказал.
Сет открыл папку с делом, хотя ответ был очевиден.
– Вы сообщили, что она ничего не объясняла, мистер Салливан. Просто сказала, что не поедет, а вы не настаивали.
– А... Думаю, тогда все правильно. Спасибо, лейтенант. Фрэнк встал. Свободной рукой он взял чашку с кофе, но затем поставил ее обратно.
– Минутку, мистер Салливан. Почему вы решили, что сказали мне о болезни жены? Она действительно была больна?
Салливан ответил не сразу.
– На самом деле она не была больна, лейтенант Фрэнк. Она обладала превосходным здоровьем. Что касается вашего вопроса, я думал, что дал вам другую информацию, потому что, говоря по праще и оставляя в стороне мои периодические провалы памяти, последние два месяца я провел в сомнениях, не осталась ли Кристина по какой-то определенной причине.
– Простите?..
– Чтобы найти для своего успокоения объяснение тому, что с ней случилось. Чтобы не считать это проклятой случайностью. Я не верю в судьбу, лейтенант. Для меня все имеет свою причину. Видимо, я хотел убедить себя, что и Кристина отказалась от поездки по какой-то причине.
– Вот как?
– Простите, если я сбил вас с толку своими старческими бреднями.
– Нисколько, мистер Салливан.
* * *
Повесив трубку, Фрэнк добрых пять минут пялился в стену. Что, черт побери, все это значило?
Последовав совету Билла Бертона, Фрэнк ранее тайно навел справки относительно того, мог ли Салливан нанять киллера, чтобы предполагаемый убийца его жены никогда не предстал перед судом. Сведения поступали очень медленно; в таком деликатном вопросе ему следовало быть предельно осторожным. Фрэнк рисковал карьерой и благополучием семьи, поскольку у людей, подобных Салливану, в правительстве не счесть влиятельных друзей, способных добиться увольнения следователя.
На следующий день после убийства Лютера Уитни Сет Фрэнк немедленно выяснил, где в то время находился Салливан. Хотя не заблуждался, что старик лично нажал на спусковой крючок винтовки, переправившей Лютера Уитни в мир иной. Но заказное убийство представляло собой очень серьезное преступление, и хотя, возможно, следователь мог понять мотивацию миллиардера, Салливан, вероятно, устранил не того человека. После последнего разговора с ним у следователя возникли новые вопросы и на них не было ни одного ответа.
Сет Фрэнк подумал, когда же, наконец, это проклятое дело исчезнет у него с глаз долой.
* * *
Часом позже Уолтер Салливан позвонил на местную телевизионную станцию, главным совладельцем которой он являлся. Его просьба была простой и конкретной. Через час посылку доставили к нему домой. После того как одна из сотрудниц передала ему коробку, он проводил ее к выходу, закрыл и запер на замок дверь комнаты, в которой находился, и нажал небольшую кнопку на стене. Маленькая панель тихо сдвинулась в сторону, открыв доступ к аудиомагнитофону. Большую часть этой стены занимала домашняя видеосистема последней модели, которую Кристина Салливан увидела когда-то в журнале и решила, что та ей просто необходима, хотя ее пристрастие к випеопродукции ограничивалось порнографией и мыльными операми.
Салливан осторожно развернул аудиокассету и вставил ее в магнитофон, панель автоматически стала на место, и включился режим воспроизведения. Несколько секунд Салливан прислушивался. Когда он услышал слова, его лицо осталось бесстрастным. Он ожидал услышать то, что услышал. Он солгал следователю. У него была прекрасная память. Если бы его проницательность была хотя бы наполовину такой же хорошей. Потому что не увидеть очевидное мог только слепой идиот. Ярость, такова была его реакция, наконец, проявившаяся в изгибе твердых губ и блеске непроницаемых темно-серых глаз. Такая ярость, которой он не чувствовал давно. Даже после известия о смерти Кристи. Ярость, которая могла найти выход лишь в действиях. И Салливан не сомневался, что первый залп должен быть и последним, так как иначе нельзя было гарантировать победу, а он не привык проигрывать.
* * *
Похороны состоялись в глухом местечке, где кроме священника присутствовали еще лишь трое человек. Они происходили в обстановке строжайшей секретности, чтобы избежать непременного нашествия армии репортеров. Гроб с телом Лютера был закрыт. Вид последствий ужасного ранения головы – не самое лучшее впечатление, которое обычно хотят сохранить в своем сердце родные и близкие покойного.
Для служителя Господа не имели ни малейшего значения биография усопшего и обстоятельства его смерти, и служба была в должной мере благопристойной. Поездка на местное кладбище была столь же короткой, как и процессия. Джек с Кейт ехали вдвоем; за ними следовал Сет Фрэнк. В церкви он сипел в отдалении, чувствуя себя очень неловко. Джек пожал ему руку; Кейт, казалось, не замечала его присутствия.
Джек, опершись на свою машину, наблюдал за Кейт, которая на складном металлическом стуле сидела рядом с могилой, только что принявшей ее отца. Джек посмотрел вокруг. На этом кладбище не было грандиозных надгробных монументов. Надгробные памятники были здесь редкостью, на большинстве могил лежали темные прямоугольные плиты с именем покойного, датами рождения и смерти. Кое-где встречались надписи вроде “помним и любим”; большинство же не имело прощальных слов.
Джек вновь посмотрел на Кейт и увидел, как Сет Фрэнк направился в ее сторону, потом, видимо, изменил свое решение и медленно пошел к “лексусу”.
Фрэнк снял солнцезащитные очки.
– Прекрасная служба. Джек пожал плечами.
– Не вижу в смерти ничего прекрасного. – Хотя взгляды его и Кейт по этому вопросу сильно различались, он не мог полностью простить Фрэнку то, что тот позволил Лютеру Уитни умереть подобным образом.
Фрэнк замолчал, разглядывая отделку своего седана, достал сигарету, но потом решил не закуривать. Он засунул руки в карманы и отвернулся.
Фрэнк присутствовал на вскрытии Лютера Уитни. Дыра в черепе была огромной. Ударная волна от пули, вошедшей в голову, распространилась во все стороны с такой силой, что добрая половина мозга разлетелась на мелкие куски. И неудивительно: ведь пуля, извлеченная из сиденья полицейской машины, была очень крупной. “Магнум”, калибр 460. Медицинский эксперт сообщил Фрэнку, что такой тип патронов часто используется в спортивной охоте, в основном, на крупного зверя. Пуля ударила в Лютера Уитни с силой, превышающей восемь тысяч фунтов. Охота на крупного зверя. Фрэнк устало покачал головой. И это произошло у него на виду, прямо перед его носом. Он никогда этого не забудет.
Фрэнк посмотрел на зеленый участок земли, который стал последним пристанищем для более чем двадцати тысяч усопших. Джек проследил за взглядом Фрэнка.
– Так есть какие-нибудь зацепки? Следователь ковырнул носком ботинка землю.
– Мало. И ни одна никуда не ведет.
Они оба выпрямились, когда Кейт поднялась, положила на земляной холмик букетик цветов и некоторое время стояла неподвижно, глядя в сторону. Ветер утих, и, несмотря на холод, пригревало яркое солнце.
Джек застегнул пуговицы пальто.
– И что теперь? Дело закрыто? Никто вас не обвинит.
Фрэнк улыбнулся и решил все-таки закурить.
– Как бы не так, шеф.
– Так что вы намерены делать?
Кейт повернулась и пошла к машине. Сет Фрэнк надел шляпу и достал ключи от машины.
– Да просто намерен найти убийцу.
* * *
– Кейт, я знаю, что ты чувствуешь, но ты должна поверить мне. Он ни в чем тебя не обвинял. В этом не было твоей вины. Ты же сама говорила, что тебя втянули в это дело против твоей воли. Ты же никого ни о чем не просила. Лютер это понимал.
Они на машине Джека возвращались в город. Солнце стояло на уровне глаз и с каждой милей опускалось все ниже. На кладбище они сидели в машине почти два часа: она не хотела уезжать. Как будто ждала, что он выйдет из могилы и присоединится к ним.
Она немного опустила стекло, и плотный поток воздуха ворвался в машину, развеивая запах новой машины и своей влажностью предвещая дождь.
Ознакомительная версия.
