— Позвоню.
Джек собрался уходить, оглянулся:
— Уверены, что нормально себя чувствуете?
— Абсолютно, — изобразила она самоуверенную улыбку. — Мне сейчас просто надо остаться одной.
— Что ж, затем вы сюда и приехали. Осторожно, Алисия. — Он махнул рукой, отвернулся. — Да... счастливого Рождества.
— И вам счастливого Рождества, Джек.
Счастливого Рождества... Совершенно забыла о Рождестве. Осталось всего три дня... пора веселиться.
Алисия посмотрела вслед исчезавшему за снежной пеленой Джеку, вошла в хижину, закрыла за собой дверь.
Как только все кончилось, она уже решила побыть тут какое-то время. Пока Джек таскал трупы, постаралась смыть с пола кровь, в конце концов вытащила из-под стола коврик, прикрыла пятна.
Подошла к гудевшему трансформатору-передатчику, глядя на яркий пульсирующий луч.
Технология, которая изменит мир... принесет Рональду Клейтону почет и уважение... превратит в великую историческую личность... Человек века... человек тысячелетия...
Но Рональд Клейтон не был великим... не был даже простым человеком... он был чудовищем, губившим все живое на своем пути...
Ее затошнило при одной мысли о воздвигнутых ему памятниках...
И все-таки разве она вправе лишить мир подобного чуда?
Нет. С одной стороны — одна Алисия, с другой — благо для миллионов людей.
Где-то как бы натянуты нити, которые ее дергают, словно марионетку. Хорошо известно имя кукольника.
Да... о многом придется подумать.
Алисия ехала вниз по склону к огням Нью-Полца. Голова почти кружилась от легкости.
Понадобились два дня, два дня смертельных мучений, но в конце концов решение принято.
Теперь она себя чувствует... чистой. Да, чистой... лучше не скажешь. Сбросила сгнившую кожу, побитую молью, чтобы предстать перед всем миром в новой.
Возникнет другая Алисия Клейтон. Совсем другой вид, другие манеры. С нынешнего вечера. Конечно, никаких иллюзий питать не приходится — будет нелегко. Но, упорно притворяясь новой Алисией, со временем в нее можно будет поверить.
Единственный способ жить дальше. Последние годы жизни вообще не жизнь. Да, работа имеет большое значение, только, кроме нее, есть еще кое-что. Решено жить полной жизнью. Хорошей жизнью.
Она часто слышала, что успех в жизни — лучшая месть... Теперь поняла: для нее это вдвойне справедливо.
Проезжая по светлым, заснеженным, разукрашенным улицам Нью-Полца, Алисия прислушивалась к круглосуточным новостям на длинноволновой городской радиостанции. Кажется, после двух дней отсутствия ее никто не разыскивает.
Слегка заинтересовало одно: сообщение об убийстве арабского торгового представителя по имени Насер какой-то там, выходившего из своей ман-хэттенской квартиры. Спланированная расправа? — предполагал репортер. Полиция гадала, не связано ли убийство с мертвым арабом, недавно обнаруженным в Кэтскиллс вместе с пятью прочими трупами.
Интересно.
Въехав в туннель, она выключила радио, переключилась на автопилот, вытащила сотовый, с тугим комом в груди набрала номер. Указательный палец дрогнул на кнопке, но после глубокого вздоха нажал.
Услышав знакомый голос, Алисия чуть не разъединилась, однако заставила себя выдавить сквозь сухость в горле:
— Уилл? Это я. Можем поговорить?
— Я ждал не совсем такого сочельника, — проворчал Джек.
Джиа с Вики затащили его в Центр для детей, больных СПИДом, в ясельное отделение. Джиа без конца твердила, что у малышей СПИДа нет, они просто ВИЧ-положительные. Можно подумать, большая разница.
— И чего же ты ждал? — поинтересовалась она из кресла-качалки, кормя трехмесячного ребенка, завернутого в простынку.
— Ну... что буду сидеть у камина с горячим добрым пуншем, пока ты готовишь на кухне рождественского гуся...
Она усмехнулась:
— А крошка Вики лепечет: «Благослови всех нас Бог».
— Что-то вроде того.
— Мечтай дальше, Скрудж[35].
Вики, в красном бархатном платье и белых колготках, расхохоталась в соседнем кресле, нянча другого младенца:
— Ну какой же он дядюшка Скрудж? Он Джек Крэтчит!
Благодаря Диснею Эбенизер Скрудж превратился в глазах Вики в дядюшку, но Джек не стал ее поправлять. Дядюшка Скрудж — старый друг.
— Сердечное тебе спасибо, Вик, поперечное-огуречное, — поклонился он, сидя в своем кресле качалке, только без младенца — и слава богу.
Джиа встала, прижав к плечу ребенка.
— Нет, именно мистер Скрудж, — повторила она, похлопывая малышку по спине. — Смотри, сидит себе, слушает радио, олицетворяя сам дух Рождества.
Джек принес с собой портативный радиоприемник, тихо работавший на подоконнике.
— Рождественская музыка.
Крошечный приемник немилосердно обходился с потрясающим вариантом композиции Шона Колви-на «Радуйся Рождеству», хотя она звучала все равно прекрасно.
— Почему ты в последние два дня ловишь исключительно эту самую захолустную программу? Что такого интересного в Кэтскиллс?
— Была одна история.
Джиа пристально на него посмотрела:
— Та самая?..
Она не договорила, но Джек понял, о чем идет речь. Все средства массовой информации сообщали о шести трупах, найденных в боковом кармане туннеля. «Беспрецедентное массовое убийство!»
Джиа явно не хочет при Вики вдаваться в подробности.
— Та самая, — кивнул он.
Джек оставил фургон в углу площадки, позвонил Хулио. Съел пару чизбургеров, постоял, глядя на падавший снег, поджидая его, потом они вместе направились в город. По дороге выскочил на заправке, сделал другой звонок с сообщением об оставленном грузовике.
Джиа поджала губы и отвернулась. Малышка, чернокожая девочка, взглянула на Джека через ее плечо и срыгнула.
— Молодец, — похвалила Джиа.
Потом повернулась, подошла, встала прямо перед ним.
— Протяни руки.
— Ох, нет, в самом деле...
— Давай, Джек. Поверь мне, тебе это нужно. По-настоящему. А ей еще больше.
— Перестань...
— Я серьезно.
Повернула малышку к нему лицом. Темные глазки несколько секунд таращились на него, потом девочка улыбнулась.
Полный бред.
— Ее зовут Фелисити. Одна сестра ее так назвала, когда мамаша исчезла, не позаботившись дать дочке имя. В первую неделю жизни Фелисити пережила ломку, она ВИЧ-положительная, она брошенная. Ее некому подержать на руках, Джек. А детей надо нянчить. Возьми. Дай ей шанс. Не умрешь.
— Не в том...
— Джек! — Она протягивала ему Фелисити.
— Ну ладно.
Он осторожно, опасливо вытянул руки, в которые Джиа передала ребенка.
— Ну-ка, тише теперь, — предупредил он. Зачем она его на это толкает? — Тише! Господи Исусе, только бы не уронить.
Джиа тихонечко рассмеялась, и Джек успокоился.
— Она, конечно, хрупкая, но не настолько.
Наконец удалось уложить Фелисити поудобней, примостив головку у себя на плече. Она вертелась, морщилась, Джек прижал ее крепче, стиснул в объятиях. Пусть почувствует себя в безопасности, убедится, что не упадет. Джиа сунула ей в рот соску, малышка зачмокала. Кажется, помогло. Закрыла глазки, успокоилась.
— Ну как?
Джек поднял глаза на Джиа:
— Вроде бы... все в порядке.
Она улыбнулась:
— В твоих устах это, видимо, означает «чудесно».
Он смотрел на невинное личико Фелисити, думая о том, что эта крошка успела уже испытать в своей жизни. Причем худшее наверняка впереди. И внезапно почувствовал горячее желание защитить ее... от всего.
— Это чудесно, Джиа.
И действительно. Джек вдруг с ошеломлением понял, как нужно ребенку, чтобы кто-то держал его на руках.
— Замечательным наследством наградили тебя родители, Фелисити: наркоманией и вирусом-убийцей. Куда ты отсюда пойдешь?
— Со временем в сиротский приют, — сказала Джиа.
Он снова взглянул на нее, заметив в глазах слезы.
— Им очень много нужно, Джек. Я бы их всех забрала.
— Знаю, — тихо вымолвил он.
«Рождество» Дарлен Лав прервали местные новости с важным сообщением о крупном пожаре в горах к западу от Нью-Полца.
Джек сдержал стон.
— Джиа, достань у меня из кармана машинку.
— Ты ее и сюда притащил?
— Мам, я достану, — вызвалась Вики, спрыгивая и протягивая матери своего младенца.
Она целый день забавлялась с автомобильчиком, хохоча всякий раз, как он тыкался в одну и ту же стену. Вытащила из кармана пиджака, щелкнула тумблером. И нахмурилась:
— Эй, Джек! Не работает. — Еще пощелкала. — Наверно, батарейка села.
— Посмотри, хорошо ли антенна сидит, — посоветовал он.
Посмотрел, как она повертела антенну, снова щелкнула переключателем.
— Ничего. Намертво отключился.
— У нас дома есть батарейки, — сказала Джиа. — Какие нужны?
