Ознакомительная версия.
Да, к этому судну так просто не подобраться.
Выход был лишь один.
— Готова? — спросил Грей.
— Все равно патроны кончились, — ответила Сейхан.
Грей заглушил моторы. Затем поднялся, выпрямился во весь рост, встал рядом с Сейхан. Поднял руки, завел их за голову. Сейхан демонстративным жестом вы бросила пистолеты за борт, затем тоже заложила руки за голову.
— Мы сдаемся! — крикнул Грей.
Желтый катер, двигаясь уже по инерции, направился к корме, а затем вдруг остановился, немного не доплыв. На Сейхан и Грея со всех сторон были направлены стволы.
И тут началось.
На палубе появился капитан судна. Смуглое лицо и густая черная борода говорили об арабском происхождении. Его сопровождали худощавый мужчина с тонкими усиками и крепкого телосложения женщина с тугим пучком светлых волос на макушке.
— На колени! — рявкнул капитан и взмахнул пистолетом.
Они подчинились.
Затем капитан пролаял какую-то команду по-арабски. На корму бросились четверо мужчин, подтащили желтую лодку к корме, потом привязали ее канатом к поручням. Затем двое из них прыгнули в лодку, велели опустить пленным руки и надели на них наручники.
Лишь тогда капитан вместе с подручными приблизился к кормовому отсеку.
Худощавый мужчина перегнулся через поручни, впился взглядом в Сейхан и произнес на чистом английском:
— А она может стать прекрасным объектом для исследований. Ты не находишь, Петра?
Блондинка подошла к Грею.
— Осторожней, доктор Блейк. Вот этот явно не годится для ваших целей. По крайней мере, пока… — Она наклонилась к Грею. — Или все же подходит? Мы думали, что охотиться за вами и вашими товарищами будет куда как трудней. И лично у меня это вызывает подозрения.
Затем она молниеносным движением выбросила руку вперед, стремясь ухватить его за горло. Грей инстинктивно отпрянул. На лице женщины мелькнуло подобие слабой улыбки. Но вторая рука у нее оказалась столь же проворна. Игла вонзилась Грею в горло. Петра надавила на поршень шприца. Горло так и ожгло, точно ему ввели кислоту. Грей даже закашлялся — такой невыносимой, нестерпимо жгучей была эта боль.
Петра выпрямилась.
— Нет, у нас все же есть особые виды на этого типа.
— Какие еще виды? — спросил Блейк, но по голосу было ясно: он не слишком хочет знать ответ на этот вопрос.
— Он опытный снайпер… — начала Петра.
Грей старался расслышать, о чем они говорят, но уже терял сознание от боли. Мир вокруг него сужался с непостижимой быстротой, и откуда-то издалека, словно из туннеля, донесся ее голос:
— Всего через сорок часов…
Последних слов он не расслышал, повалившись на бок рядом с Сейхан. Зрение сузилось до размеров черной точки. Через это отверстие он, словно в дверной глазок, наблюдал за тем, как Сейхан выключила камеру, прикрепленную к жилету Каина, который так и остался в лодке. Она хотела скрыть тот факт, что все это время записывала разговор, пока враги сами не догадались.
Грей взмолился, чтобы хоть кто-то услышал его — кто-то должен был слушать. Дальнейшие планы пиратов — вот ради чего они так рисковали. Самое ценное сокровище в мире. Информация.
Перед глазами у Грея потемнело. Проваливаясь в небытие, он твердил про себя эти последние слова:
— Всего через сорок часов этот человек убьет президента Соединенных Штатов…
Часть третья
ОХОТНИЧЬИ УГОДЬЯ
3 июля, 13 часов 04 минуты
по восточному поясному времени
Вашингтон, округ Колумбия
Пейнтер ждал, когда разразится буря.
Он стоял в главном коридоре, на самом нижнем этаже своего командного пункта. Здесь хранились важнейшие секреты «Сигмы». Кроу ждал у дверей помещения, в которое за последние часов пять заходили всего несколько человек. Сердце сжималось от волнения, мышцы ныли, но он оставался на своем посту.
Чтобы успокоиться, надо хотя бы немного подвигаться, походить.
Прошли уже почти сутки с тех пор, как он последний раз слышал о Кэт и Лизе. И информация эта была крайней скудной — всего лишь нечеткое зернистое изображение с камеры у банкомата. И с тех пор — ни слова, ни знака.
Это разъедало его сердце и душу. Однако он должен был выполнять свой долг.
Вот в конце коридора остановился лифт, двери отворились. Первыми из кабины вышли два агента спецслужб. Оба оглядели Пейнтера с головы до пят. Затем один прошел дальше по коридору, второй остался и взмахом руки дал понять президенту Джеймсу Ганту, что тот может выйти из лифта.
За Гантом последовали еще двое агентов. В той же компании находился и генерал Меткалф.
— Сюда, сэр, прошу вас.
Гант встретился взглядом с Пейнтером. Серые его глаза потемнели от гнева. Ярость читалась не только в них, но и в каждом жесте, лицо раскраснелось; даже походка была какой-то сердитой. Пейнтер надеялся, что ему удастся вымолвить хотя бы два слова перед тем, как начнется порка. Но он был почти уверен, что ему тотчас же велят заткнуться. Однако рискнуть все же стоило.
Судьба всей страны зависела от следующих пяти минут.
Пресс-службу заверили, что президент назначил частную встречу с директором Смитсоновского института. Даже сам Гант считал, что находится здесь по настоянию Меткалфа — тот уговорил его выслушать Пейнтера, который станет умолять сохранить «Сигму». И президент согласился прийти сюда лишь после длительных и напряженных переговоров с Меткалфом в приватной обстановке. Генералу понадобились весь его политический опыт и красноречие, чтобы убедить главнокомандующего уделить Пейнтеру пять минут.
Отмеряя последние шаги, Гант демонстративно взглянул на наручные часы.
Время пошло.
— Это уступка с моей стороны, — произнес президент с тягучим каролинским акцентом. — И я пошел на нее лишь в знак уважения к долгой и безупречной службе генерала Меткалфа. Это единственная причина, по которой я здесь. И это последняя любезность по отношению к вам, больше не ждите.
— Понял, господин президент.
Гант сжал руку в кулак.
— Так что валяйте, говорите, и покончим с этим.
Но тут Пейнтер вдруг обратился к Меткалфу:
— А как же агенты спецслужбы?
— Проверенные люди, — ответил Меткалф. — Все четверо. Они вам еще пригодятся, вот увидите.
Гант недоуменно переводил взгляд с Пейнтера на Меткалфа.
— Пригодятся для чего?
Пейнтер отступил на шаг.
— Прежде чем начать, господин президент, позвольте показать вам кое-что.
Он развернулся и подошел к двери. Один из агентов следовал за ним по пятам. Пейнтер отворил дверь и жестом пригласил агента войти и проверить помещение. Тот вскоре вышел, и лицо его было бледно как полотно.
— Чисто, — сказал агент и посторонился.
Пейнтер придержал дверь и кивнул Ганту. Тот сердито нахмурился, поправил галстук и вошел. За ним последовал Пейнтер. Следом за ним — еще один агент, двое остались ждать в коридоре.
Гант деревянным шагом вошел в больничную палату. Остановился у постели — спина по-прежнему прямая как палка, — затем вдруг рухнул на колени и уткнулся лбом в матрас. Плечи его содрогались. Он рыдал.
— Моя девочка… — пробормотал он. — Она жива!..
Аманда Гант-Беннет неподвижно лежала на кровати, находясь под воздействием снотворных. На ней был голубой больничный халат в цветочек. Ей делали внутривенное вливание, вводили физиологический раствор с антибиотиками. Рядом располагались приборы с мониторами, следившие за пульсом, кровяным давлением, насыщением кислородом легких. На голове у Аманды была шапочка, под ней — повязка, прикрывающая рану, оставшуюся после операции. Нейрохирург умело удалил сверло, введенное в череп. Затем в образовавшееся отверстие была вставлена дренажная трубка — какое-то время рана для лучшего заживления должна была оставаться незашитой. Результаты сканирования показали, что инструмент проник в верхнюю сагиттальную пазуху через лобную часть черепа, но кора головного мозга при этом не пострадала. Еще одна травма в виде небольшой постоперационной гематомы опасности не представляла. Гематома должна была рассосаться сама по себе. Полный покой и немного времени — и Аманда полностью поправится.
В комнате находились еще двое — нейрохирург Аманды и Такер Уэйн. Эти мужчины ни на шаг не отходили от дочери президента последние пять часов, с тех пор, как ее доставили сюда. Ее путь домой, в Соединенные Штаты, оказался непростым. Поначалу Джек Киркленд перевез Аманду на «Фантом», медицинский персонал судна стабилизировал ее состояние и подготовил к дальнейшему путешествию в Абу-Даби. Когда она оказалась там, Пейнтер попросил помощи у человека, которому доверял, который к тому же оказался весьма влиятельной персоной в этом регионе. То была нефтяная баронесса леди Кара Кенингстон. Именно она организовывала перелет Аманды в США на частном самолете, пока Пейнтер готовил фальшивые документы.
Ознакомительная версия.
