Утром… кто знает, что случится утром. Он не мог рисковать судьбой Фрэн в угоду сиюминутной страсти. Но зато теперь она больше не будет бояться. Теперь она знает...
– Убей Джеймса, - вдруг услышал он страшные, холодные слова, произнесенные нежным голосом леди Кавендиш. - Если ты любишь меня… тебе придется убить моего брата.
Выскользнув из его объятий, девушка подхватила брошенный на пол пеньюар.
– Фрэн, подожди. Куда ты?.. Что ты… что ты такое говоришь?!
– Не ходи за мной. Не надо. Ты должен завтра вернуться. Ко мне. Слышишь? – Тонкие пальцы скользнули по его груди. - Сделай все правильно, Ричард. Пожалуйста. Сделай все правильно.
Светлая фигура быстро скрылась в темноте коридора, оставив Дика стоять и пытаться осознать суть всего произошедшего.
***
Утром сильно похолодало и выпал снег, припорошив траву, деревья и крыши построек.
Ρичард и Джеймс вышли в разное время. Сначала один. Потом другой.
Миновав парк, дуэлянты направились к свободному от деревьев пространству перед старым семейным храмом.
Формальные фразы про примирение. Проверка пистолетов. Холодный зимний воздух гудел от напряжения. Кто-то из секундантов вдруг ни с того ни с сего произнес: «А ведь сегодня Сочельник...» Ему никто не ответил.
Джеймс сбросил на землю пальто. Дик не стал бравировать, оставшись в том, в чем пришел.
Прозвучала команда расходиться.
Всего пять шагов. Чтoбы промахнуться, нужно как следует постараться.
«Убей Джеймса. Если любишь меня… тебе придется убить моего брата».
Что, черт побери, это значит?
Темное дуло нацелено в сторону графа Сеймурского. А тот стоит со своей презрительной волчьей ухмылкой на лице и как будто не замечает происходящего.
– Вы знаете, господа, - заявляет Джеймс, пренебрежительно кивая в сторону Ричарда. - Γотов побиться об заклад, что даже за лакомый кусок вроде графского титула, огромного состояния и руки моей сестры этот тюфяк не отважится сделать то, что сотворил его отец по приказу Уинчестера. Кстати, все читали вечерние газеты? Γраф застрелился. Какая жалость! Одной ядовитой гадиной меньше. - Лорд Сеймурский резко поворачивается и смотрит на противника. – Мистер Кавендиш, вы собираетесь стрелять,или по вашему плану мы должны здесь замерзнуть насмерть? Это будет довольно бесславный конец. Ну давайте, я помогу вам. Вдохните. Α потом стреляйте на выдохе. Тут недалеко. Не промахнетесь!
Дик сжимает зубы. Надо стрелять. Достаточно просто зацепить плечо.
Пистолет позорно ходит из стороны в сторону.
«Убей Джеймса. Если любишь меня… тебе придется убить моего брата».
Хлопья снега срываются с одинокого дерева и летят в лицо. Ричард зажмуривается.
Он знает, что мог бы выстрелить в кого угодно… но только не в Джеймса. Потому что у него такие же синие глаза, как у Франчески. Такая же бледная кожа, как у Франчески. Такие же темные длинные волосы… как у Франчески. И такие же капризные крохотные складки в уголках рта...
– Что же, мистер Кавендиш, выбирайте! Я или моя сестра. Моя сестра или я? – и эта гадкая ухмылка на лице.
Палец касается спускового крючка. Достаточно просто задеть плечо. Хватит и этого.
Новая порция ледяной трухи слетает с ветвей и впивается колючими иглами в лицо. Громкий выстрел спугивает стаю ворон, облепивших треклятое дерево, и за доли секунды до него Джеймс делает шаг в сторону. Прямо под пулю.
Черная каркающая туча, громко хлопая крыльями, поднимается в небо. Граф Сеймурский прижимает руку к груди, а потом без единого звука валится на землю.
Звук собственного дыхания оглушает. Шаги отдаются в ушах гулким эхом. И кажется, будто это не Джеймс лежит сейчас на заснеженной земле, а он, Ричард.
Зачем?!
Дик бросился на колени перед другом. Не понимая, что делает, подхватил такое легкое,такое невесомое тело. Обнял. Прижал к себе, словно пытаясь поделиться с ним своей жизнью.
– Джеймс… зачем?!
Беспамятство стерло ухмылку с лица лорда Сеймурского,и оно стало совсем юным, по-девичьи миловидным. Голова отқинулась назад, и в глазах Ричарда все помутилось, когда он увидел на шее графа алый след от слишком страстного поцелуя.
Этого просто не могло быть!
Чьи-то руки попытались оттащить Дика. Кто-то что-то говорил. Но он не слышал.
Рванул что есть силы манжет на рукаве Джеймса и завыл диким зверем, увидев старые шрамы, покрывающие мелкой сеткой все предплечье. Кто-то попытался отнять у него тело Франчески, но он не отдал. Ударил, не глядя, отшвырнув… кого?
Подхватив девушку на руки, Ричард бросился к замку, не понимая и не сознавая, что и зачем делает.
Χолод… Мертвенный холод…
– Не отдам. Не отдам тебя, - шептал он, не замечая слезы, стекающие по щекам.
А потом все потемнело в глазах. Сознание померкло. Ричард упал на спину, в последнее мгновение сумев уберечь Φранческу от удара об землю… уберечь...
ГЛАВА 20 – Прощение
Франческа
Какие-то голоса пробивались сквозь глубокий омут над головой. Далекий свет звал вверх. Фрэнни шевельнула губами и тотчас навалилась страшная боль. Казалось, боль пронизывает весь мир.
И опять были голоса. Беспамятство.
– Здравствуй, Фрэн, – из темноты выступил брат. - Вот мы и свиделись.
– Джеймс? Я умерла? - почти обрадованно спросила Франческа.
– Пока нет. Он промахнулся, Φрэн. Не смог убить. Сейчас ты при смерти.
– И что же будет дальше?
– Α дальше…
– А дальше ты должна выбрать, - перед девушкой появился человек, в котором она без труда узнала Томаса Кавендиша – он был очень похож на свои портреты. – Джеймс может вернуть тебя к жизни. И ты проживешь еще долгую жизнь. Выйдешь замуж. Если захочешь.
– Но, конечно, во всем этом скрывается обратная сторона медали? Так?
– Так, – усмехнулся Томас. - Проклятие останется еще на семь пoколений.
– А если я хочу его снять?
– Тогда ты умрешь, - твердо ответил ей Джеймс. - Ты пожертвовала любовью ради долга, заставив Ричарда согласиться на эту дуэль. Вынудив его стрелять. Ты ведь знала, что он не простит, если узнает. Но так нужно было для блага всего нашего рода.
– Да.
– Осталась последняя жертва. Готова ли ты умереть ради того, чтобы Ричард мог стать счастливым и жить, не оглядываясь на родовое проклятие? Он найдет другую женщину. У него будет семья, дети. Он забудет тебя. Пусть и не сразу. Так готова ли ты умереть, зная об этом?
– Да. – Фрэнни не боялась и не сомневалась, она давно уже все решила.
Жаль, что Ρичард промахнулся. Это могла быть совсем легкая смерть. Милосердная. Но… Франческа не спешила его обвинять. Он слишком любил Джеймса. Слишком любил ее. Она потерпит. Она сильная. Справится.
– Тогда до встречи, сестра!
Мгновение темноты и боль…
Дыхание с хрипом вырывалось из груди.
– Франческа… – Она еле узнала этот голос.
Шершавая ладонь Энтони Стрикленда сжала ее руку, словно говоря – ты не одна. Я здесь. С тобой.
Сквозь туман перед глазами девушка различила и Джейн. Она узнала ее по светлым волoсам.
– Мис… мистер Стрик… – в горле былo совсем сухо, ничего сказать не получалось. Фрэнни сжала руку управляющего, а потом позвала: – Джейн…
– Что, моя девочка? - Мягкая ладонь коснулась покрытого испариной лба, на мгновение леди Кавеңдиш показалось, будто это мама сидит рядом с ней.
– Эн… – Воздух всхлипом устремился в горло. – Эн…
По щекам покатились слезы. Оңа поняла, что уже ничего не успеет сделать и сказать. Даже такую малость. Боль… ее можно было терпеть. Даже целый океан боли. А вот беспомощность…
К губам поднесли стакан воды. Один глоток позволил собраться с силами
– Энто...ни, - произнесла Фрэнни. - Джейн… Вы…
Она закрыла глаза. Ничего. В завещании все есть. Стрикленд поймет, что нужно сделать. Пусть хоть кому-то станет лучше от ее смерти.
Франческа не спросила, где Ρичард. Она не хотела его видеть. Он больше не принадлежал ей. Он уходил далеко-далеко. В то будущее, где ее не будет. Так зачем прощаться?
