— Задний люк открыт. Мы должны сделать это. Ради собственной безопасности.
Он проверил ремни и укладку ее парашюта. Свой собственный он осмотрел заранее. Затем пристегнул вытяжные фалы — свой и ее. Макколэм сделал то же самое.
— Как самолет сможет приземлиться с открытым люком? — прокричала Пэм.
Малоун посмотрел ей в лицо.
— Он не будет приземляться.
До женщины начала доходить суть происходящего.
— Ты, наверное, шутишь? Ты же не ожидаешь, что я…
— Парашют откроется автоматически, а тебе остается только висеть и получать удовольствие от полета. Это специальный парашют, он рассчитан на новичков и спускается медленно. Когда ты достигнешь земли, это будет все равно что спрыгнуть с высоты в один-полтора метра.
— Коттон, ты псих, мать твою! У меня до сих пор болит плечо! Я не могу…
Такелажник подал знак, давая понять, что они достигли нужной точки. Времени на споры не оставалось. Малоун попросту обхватил Пэм за талию и потащил к открытому люку.
Женщина отбивалась и кричала:
— Коттон! Не надо! Я не могу! Ну пожалуйста!
Он выбросил ее за борт.
Крик женщины затих очень быстро.
Малоун знал, что она сейчас испытывает. Первые пятнадцать футов — свободный полет. Человеку кажется, что он стал невесомым, сердце либо проваливается в живот, либо поднимается к горлу, весь организм начинает бунтовать. Затем — рывок, вытяжной фал выдергивает парашют из ранца, и начинается плавный спуск.
Он видел, как дернулось тело Пэм и купол парашюта, расправившись, наполнился воздухом. Прошло меньше пяти секунд, и она уже медленно спускалась к земле.
— Ну и разозлится же она, — прозвучал сзади голос Макколэма.
Малоун не сводил взгляда с маленькой фигурки, опускавшейся вниз.
— Еще бы. Но я так давно мечтал это сделать!
Крепко держась за стропы, Сейбр наслаждался ощущением полета в прозрачном утреннем небе. Благодаря особой конструкции купола этот новомодный парашют был действительно предназначен для медленного спуска. Такое парение ничем не напоминало прыжок со штатным военным парашютом, когда ты чуть ли не камнем летишь к земле и молишься только о том, чтобы не сломать ногу.
Они с Малоуном выпрыгнули сразу же вслед за Пэм, и гудящий транспортник, продолжая свой путь на восток, вскоре скрылся из виду. Доберутся ли пассажиры до земли благополучно, членов экипажа не волновало. Они выполнили свою работу.
Сейбр посмотрел на унылый пейзаж, расстилающийся внизу. Во всех направлениях простирался безжизненный ландшафт из песка и камней. Он помнил, что рассказывал Херманн о южной части Синайского полуострова, где раскинулась, пожалуй, самая святая пустыня на планете. Колыбель цивилизации, мост между Африкой и Азией. Кто только не вторгался на эти истерзанные войнами земли! Сирийцы, хетты, ассирийцы, персы, греки, римляне, крестоносцы, турки, французы, англичане, египтяне и, наконец, израильтяне. Сейбр неоднократно слышал рассуждения Херманна о том, как важен этот регион, — теперь ему предстояло самому в этом убедиться.
Он находился, наверное, в тысяче футов от земли. Пэм парила ниже, Малоун — над ним. В ушах звенело от тишины, которая после назойливого шума, донимавшего их в утробе самолета, казалась оглушающей. Звук двигателей давно растаял вдали. Не было слышно даже ветра.
В четверти мили к востоку пустынный ландшафт уступил место гранитным скалам, казавшимся бесформенным нагромождением пиков и разломов. Неужели Александрийская библиотека находится где-то здесь? По всему выходило, что — да.
Он продолжал спускаться.
У подножия одной из зазубренных вершин Сейбр заметил приземистую постройку и потянул за петлю управления, дрейфуя ближе к тому месту, где уже была готова приземлиться Пэм. Внизу расстилалось ровное пространство. Никаких валунов, только песок. Отлично!
Подняв голову, он увидел, что Малоун повторяет его маневр.
Разделаться с этим парнем будет сложнее, чем он поначалу рассчитывал. Но Сейбр по крайней мере вооружен. Он оставил себе пистолет и запасные обоймы, которые прихватил в монастыре. Малоун, впрочем, поступил так же.
Почему израильтяне напали на них?
Хотя сейчас это уже не имело значения, Сейбр был готов к любым неожиданностям.
С помощью петель управления Малоун регулировал направление полета. Инструктор на базе ВВС в Лиссабоне был прав: этот новый парашют на самом деле невероятно отличается от всех предыдущих моделей, обеспечивая медленный и плавный спуск. Военные, правда, разозлились, когда узнали какая участь ожидает Пэм. Сбросить женщину с самолета, да так, что она узнает об этом в последний момент? Они сочли это изуверством, но, поскольку приказ оказывать Малоуну всяческое содействие поступил из самого Пентагона, возражать никто из вояк не осмелился.
— Будь ты проклят, Коттон! — услышал он яростный вопль Пэм. — Чтоб ты провалился!
Малоун посмотрел вниз.
Ее отделяли от земли не более пятисот футов.
— Когда соприкоснешься с землей, подогни ноги, — крикнул он. — И не волнуйся, у тебя отлично получается. Парашют все сделает за тебя.
— Пошел ты на хрен! — донесся до него ответ.
— Это вряд ли поможет. Приготовься!
Он видел, как Пэм шлепнулась на землю и покатилась, а парашют накрыл ее огромным белым балахоном. Следом за ней умело приземлился Сейбр, оставшись на ногах.
Малоун натянул стропы и максимально замедлил спуск. Он отстегнул брезентовый мешок, и в следующий момент его подошвы уперлись в песок. Ему также удалось удержать равновесие и не упасть.
В последний раз Малоун прыгал с парашютом невесть когда и был рад, что не растерял старые навыки. Он расстегнул ремни и сбросил парашютный ранец. Макколэм проделал то же самое. Пэм все еще лежала на земле. Готовясь к неизбежному, Малоун направился к ней. Женщина вскочила на ноги.
— Ты мерзкий сукин сын! Ты выкинул меня из самолета!
Пэм пыталась вцепиться в него, но, поскольку она не освободилась от ранца, парашют держал ее, подобно якорю, не позволяя сдвинуться с места.
Малоун держался вне зоны досягаемости.
— Ты что, окончательно спятил?! — продолжала надрываться она. — Ты даже не заикнулся о том, что придется прыгать с парашютом!
— А как, по-твоему, мы еще могли оказаться здесь? — спокойно осведомился он.
— Никогда не слышал такое слово, как «посадка»?
— Это египетская территория. Скверно уже то, что нам пришлось прыгать в светлое время суток, но подвергать тебя такому испытанию ночью даже мне показалось чересчур жестоким.
Ее синие глаза были наполнены такой яростью, с какой Малоун не сталкивался ни разу за все годы, что знал Пэм.
— Нам было необходимо добраться сюда так, чтобы об этом не узнали израильтяне. О посадке нечего было и говорить. Я надеюсь, они до сих пор нас ищут, ориентируясь на сигнал твоих часов, который их никуда не приведет.
— Ты кретин, Коттон! Полный, законченный кретин! Ты выбросил меня из самолета!
— Это факт — выбросил.
Она попыталась избавиться от парашютных ремней, но они не поддавались ее неумелым пальцам.
— Пэм, ты можешь наконец успокоиться?
Женщина еще немного подергала ремни, но потом сдалась.
— Нам было необходимо попасть сюда, — продолжал он увещевать взбешенную женщину. — Транспорт был выбран идеальный, способ высадки — тоже. Ничего лучше и придумать было нельзя. Это безлюдная территория, плотность населения здесь составляет три человека на квадратную милю. Вряд ли нас кто-то заметил. Я уже говорил тебе это: ты всегда хотела знать, чем я занимаюсь, так вот, смотри на здоровье.
— Тебе следовало оставить меня в Португалии.
— Ни в коем случае. Ты для израильтян — ненужный свидетель, поэтому тебе было необходимо исчезнуть вместе с нами.
— Врешь, дело не в этом! Ты просто перестал мне доверять и хочешь, чтобы я находилась поблизости и ты мог бы не спускать с меня глаз.
— Признаюсь, эта мысль также приходила мне в голову.
Несколько секунд Пэм молчала, а потом произнесла на удивление спокойным тоном:
— Ладно, Коттон, ты меня убедил. Мы на месте, целые и невредимые. А теперь ты можешь освободить меня от этой чертовой сбруи.
Малоун подошел к Пэм и расстегнул пряжки ремней. Она подняла руки и позволила ранцу упасть на песок. А потом изо всех сил ударила его коленом в пах.
Адская боль пронизала тело Малоуна, как электрический разряд, от копчика, через позвоночник и до самого мозга. Как давно его не вырубали так быстро и умело!
Он повалился на песок, принял позу зародыша и стал ждать, пока жгучая боль покинет тело.
— Надеюсь, это пойдет тебе на пользу, — сказала она и пошла прочь.
Вена, 9.28
