– Merde, – шепотом ругнулся О'Рурк. – Мы не можем ждать. Придется попробовать на интуристовской колонке.
Из будки выбрался толстяк в замызганном комбинезоне и с прищуром посмотрел на них. Кейт решила пригнуться в коляске, чтобы ее не слишком пристально разглядывали, пока О'Рурк договаривался: вряд ли в Румынии можно встретить что-нибудь более подозрительное, чем западная женщина.
– Da? – произнес заведующий заправкой, вытирая руки промасленной тряпкой. – Pot sa te ajut?
– Ja, – сказал О'Рурк, сразу приняв самоуверенный и слегка высокомерный вид. – Sprechen Sie Deutsch? Ah… vorbiti germana?
– Nu, – ответил тот. За спиной у него женщина в халате заправляла первую машину из очереди, конца которой буквально не было видно. Все водители наблюдали за разговором возле интуристовской колонки.
– Scheiss, – с заметным отвращением произнес О'Рурк, поворачиваясь к Кейт. – Er spricht kein Deutsch. – Он снова обратился к заведующему, повысив голос:
– Ah… de benzina… ah… Faceti plinul, va rog.
Кейт хватило ее румынского понять, что речь шла о полном баке.
Заведующий посмотрел на нее, потом – снова на О'Рурка.
– Chitanta? Cupon pentru benzina?
Священник сначала изобразил недоумение, затем кивнул и достал из кармана двадцать долларов. Заведующий взял банкноту, но вид у него был не слишком довольный. Снимать тяжелый замок с колонки он тоже не стал. Он указал черным промасленным пальцем и подтвердил свой жест словами:
– Пожалуйста…, вы…, оставаться…, тут. – После чего пошел обратно в небольшую будку.
– Ого, – произнесла Кейт.
О'Рурк молча подошел к мотоциклу, завел его и медленно отъехал. Вся очередь провожала их внимательными взглядами, пока они двигались в сторону города.
– Тупица, тупица, тупица, – приговаривал О'Рурк по дороге.
– Мы разве правильно едем? – спросила Кейт.
– Да.
Он выехал обратно на центральный бульвар, на круговой развязке ушел вправо и смешался с потоком грузовиков, двигающихся в юго-западном направлении. На указателе было написано: RISNOV 13 KM.
– Нам нужно в Рышнов? – спросила Кейт, перекрывая грохот и рев двигателя.
– Нет.
– А у нас хватит бензина до Сигишоары?
– Нет.
Она больше ни о чем не спрашивала. В окрестностях Брашова им попалось еще одно шоссе, уходившее на северо-запад, и О'Рурк свернул на него. При виде указателя FAGARAS он съехал на обочину, и они стали изучать карту.
– Если бы мы продолжали гнать по шоссе Сибиу – Сигишоара, та жирная жаба могла послать полицию прямо за нами, – сказал он. – Теперь-то они, по крайней мере, сначала будут искать в южном направлении, прежде чем податься на север. Дьявол.
– Не обвиняй себя ни в чем. Нам нужен был бензин. О'Рурк сердито тряхнул головой.
– Здесь это обычное дело, когда кончается бензин. У всех «дачий» под капотом есть маленькие насосы, чтобы перелить литр-другой, если кто застрял. У каждого в багажнике найдется канистра. Я вел себя как последний идиот.
– Неправда. Просто ты мыслил американскими категориями. Бензина мало – значит, надо заехать на заправку.
О'Рурк расправил карту на краю ветрового щитка и показал ей какую-то точку.
– Мне кажется, мы сможем добраться туда этой дорогой. Смотри…, по шоссе номер 1 до этой деревни…, вот, Шеркая, рядом с Фэгэраш…, а потом – по той дорожке до шоссе номер 13 и прямиком на Сигишоару.
Кейт разглядывала тонкую красную линию между двумя шоссе.
– Да эта дорога, наверное, хуже той коровьей тропы, которой мы перебирались через горы.
– Верно…, и ездят по ней меньше. Но больше в этом направлении нет перевалов. Стоит попробовать, а?
– А у нас есть еще варианты?
– В общем-то нет.
– Тогда поехали, – сказала она, заметив, что использует сленг Лучана. – Может, повезет, и найдем еще одну заправку.
***
Им не повезло. Бензин кончился милях в шести к северу от Шеркаи, на раскисшей гравийной дороге, которая на карте имела вид жирной красной артерии. После того как они съехали с шоссе, машины им не попадались, да и домов было немного, но сейчас они видели лишь один дом примерно в четверти мили впереди, расположенный неподалеку от дороги, с забором, увитым засохшими глициниями. Кейт вылезла из коляски и пошла пешком, в то время как О'Рурк пытался толкать по дороге тяжелый мотоцикл.
– Черт с ним, – сказал он в конце концов, сдвигая его к обочине. – Будем надеяться, что у них найдется хоть литр бензина.
Перед воротами стояла пожилая женщина и наблюдала за их приближением.
– Buna dimineata! – поздоровался О'Рурк.
– Buna ziua, – ответила старуха. Кейт обратила внимание, что она сказала «добрый день», а не «доброе утро» и глянула на часы. Они показывали час дня.
– Vorbiti engleza? Germana? Franceza? Maghiar? Roman? – спросил О'Рурк, стоя в небрежной позе.
Старуха продолжала молча смотреть, время от времени изображая беззубыми деснами что-то вроде улыбки.
– Ладно, неважно, – сказал он с мальчишеской беззаботностью. – Imi puteti spune, va rog, unde este e cea mai apropriaba statie de benzina?
Старуха уставилась на него и показала пустые ладони. Она казалась обеспокоенной.
– Sin-item doar turisti, – пояснил О'Рурк. – Noi calatorim prin Transilvania. – Он усмехнулся и показал в сторону мотоцикла, оставшегося на дороге.
Женщина заговорила. Ее голос напоминал скрежет ржавого металла:
– Esti insetat?
О'Рурк моргнул и повернулся к Кейт.
– Пить хочешь?
– Да, – ответила она, не задумываясь, и улыбнулась старухе. – Da! Multumesc foarte mult!
Они последовали за ней через грязный двор и вошли в дом. Комнатушка, в которую их завели, оказалась крошечной, а вышедшая к ним дочь или внучка старухи была настолько мала ростом, что Кейт ощутила себя великаншей. Старуха стояла в дверях и тараторила что-то на своем скрежещущем диалекте, а дочь или внучка тем временем металась по комнате, взбивая для гостей подушки на узком диване и расставляя на столе чашки, блюдца, кофейник. Затем она принесла бутылку виски и стаканы.
Молодая женщина тоже не говорила ни по-немецки, ни по-французски, ни по-венгерски, поэтому все пытались изъясняться по-румынски, результатом чего было непонимание и смех, особенно после того, как стаканы наполнились виски по второму разу. А стаканы вмещали больше жидкости, чем крошечные кофейные чашечки.
Посредством своего ломаного румынского они смогли выяснить, что старуху звали Ана, а молодую женщину – Марина, что у них нет benzina, но муж Марины скоро вернется домой и будет счастлив налить им пару литров горючего, чего должно хватить, чтобы добраться на мотоцикле до Фэгэраша, Сигишоары, Брашова или куда им там надо. Марина налила еще кофе, потом – еще виски. Ана стояла в дверях и беззубо улыбалась.
Молодая женщина медленно, с расстановкой спросила по-румынски, остановились ли они в Бухаресте, каковы их впечатления от Румынии, не голодны ли они, как выглядят фермы в Америке, не хотят ли они шоколада. Не дожидаясь ответа, она вскочила и выбежала в соседнюю комнату. Там она включила погромче тихо звучавшее до этого радио и почти сразу же вернулась, неся шоколадное печенье, которое, как предположила Кейт, хранилось для особых случаев.
Гости набросились на печенье, выпили кофе, выразили признательность за хлеб-соль и спросили снова, долго ли еще ждать мужа Марины.
– Nu, nu, – ответила Марина, мотая головой. – Approximanv zece minute.
Улыбнувшись ей, О'Рурк повернулся к Кейт:
– Мы можем подождать еще минут десять?
Кейт вдруг расхотелось задерживаться здесь. Она поднялась, раскланялась и поблагодарила обеих женщин. Ана стояла, моргая и улыбаясь, в дверях, когда Кейт направилась к выходу.
Вертолет они услышали первыми. О'Рурк схватил Кейт за руку, и они выскочили на небольшой дворик как раз в тот момент, когда белая с красным машина пролетала над голыми деревьями и сараем. Через несколько секунд над домом появился другой вертолет, поменьше размером, состоявший, казалось, из прозрачной сферы и лыж. Он гудел, как рассерженный шершень.
Кейт и О'Рурк мельком оглянулись на Ану и Марину, которые стояли на крыльце, поднеся ко рту ладони, и побежали к дороге.
Метрах в ста с обеих сторон дорогу перекрыли полицейские машины и военные грузовики. Люди в черном с автоматами окружали дом. Даже на расстоянии Кейт слышала шум радиостанций и крики. Они с О'Рурком остановились как вкопанные посреди усыпанной гравием дороги, дико озираясь по сторонам.
Оба вертолета вернулись. Один завис над ними, а другой, «Джет Рейнджер», сделал круг и опустился на полозья метрах в пятнадцати от них, обдав их потоком воздуха вместе с песком и щебенкой.
Кейт резко развернулась, собираясь бежать к сараю, но там уже виднелись фигуры в черном. Люди в черном пробегали и через двор, и по дороге. Вверху жужжал черный вертолет, то удаляясь, то возвращаясь.
Из «Джет Рейнджера» выскочили трое мужчин и быстро направились к ним. О'Рурк шепотом назвал имя низенького человечка: Раду Фортуна. Вторым оказался темноглазый незнакомец, которого Кейт видела уже дважды: в спальне Джошуа и той ночью, когда ее хотели убить. Третьим был Лучан.
