— Вроде нормально. — Сара отпила еще чаю.
— Да, досталось ему, — заметила Кэти. — Он всегда был для Тессы как старший брат.
Сара раньше никогда не задумывалась над этим, а теперь поняла, что это правда. Там, в лесу, Джеффри поддерживал их обеих и переживал за Тессу ничуть не меньше самой Сары.
— Я, кажется, начинаю понимать, почему ты перестала злиться на него. Помнишь, как он мотался во Флориду, чтобы забрать оттуда Тессу?
Сара улыбнулась, вспомнив о тех событиях. Несколько лет назад, во время весенних каникул, машину Тессы протаранил угнанный каким-то уродом грузовик с пивом, и Джеффри среди ночи помчался в Панаму, чтобы переговорить с местными копами и привезти ее домой.
— Она ни за что не хотела, чтобы за ней ехал папа, — сказала Кэти. — И слушать об этом не желала.
— Папа непременно всю обратную дорогу читал бы ей нотации и без конца повторял: «Я так и знал!» — напомнила Сара. С самого начала затея дочери энтузиазма у Эдди не вызывала. Он считал полнейшим идиотизмом отправляться во Флориду в кабриолете.
— Но ведь он же оказался прав!
Сара улыбнулась, но от комментариев воздержалась.
— Я рада, что он приедет, — продолжила свою мысль Кэти, обращаясь больше к самой себе, чем к Саре. — Тессе лучше будет от него самого услышать, что все кончено. — Немного подумав, она заговорила совершенно о другом: — Ты в последнее время места себе не находишь, и мне больно смотреть, как ты изнываешь и тоскуешь по той жизни, которую могла бы иметь, если б осталась здесь, в Атланте.
— Да ничего подобного! — запротестовала было Сара, но тут же осеклась — она никогда не умела лгать, особенно собственной матери.
— Ты теперь такая известная личность, тебя любят, о тебе беспокоятся… Разве тебе чего-то так уж не хватает?
Еще пару часов назад Сара могла бы составить целый список, чего ей не хватает, но сейчас лишь покачала головой.
— Тебе не помешало бы всегда помнить, что в конце любого дня твоей жизни — вне зависимости от того, какая ты умная-разумная, — заботиться приходится о сердце. — Она со значением взглянула на Сару. — А ведь ты знаешь, что именно нужно твоему сердцу, не правда ли?
Сара кивнула, хотя, если честно, не была в этом уверена.
— Так знаешь или нет? — настаивала Кэти.
— Да, мама. — Она теперь и впрямь знала.
— Вот и отлично, — заключила Кэти. — А теперь ступай поговори с отцом.
Сара поцеловала Тессу, потом мать и вышла из палаты. Отец стоял в конце коридора и наблюдал за улицей, как и она сама только что в палате Тессы. Сгорбленный старичок с опущенными плечами. И только вылинявшая белая майка и поношенные джинсы подтверждали, что это все тот же Эдди. Сара иногда была так похожа на него, что это ее даже пугало.
— Привет, папа.
Он не обернулся, не посмотрел на нее, но Сара чувствовала его горе так же отчетливо, как ощущала холод, которым тянуло от окна. Для Эдди Линтона семья означала все. Весь его мир состоял из жены и детей, а Сару так закружили собственные проблемы и неурядицы, что не было времени заметить, как нелегко приходилось отцу. Он всю жизнь много и упорно трудился, стремясь обеспечить своим детям счастье и безопасность. Его молчание всю последнюю неделю, его сдержанность по отношению к Саре проистекали не от того, что он винил ее; он винил самого себя.
Эдди ткнул пальцем в окно:
— Видишь того малого, что меняет колесо?
Сара взглянула на ярко-зеленый вэн — на таких обычно разъезжали сотрудники службы техпомощи на дорогах, чтобы выручить попавших в беду автомобилистов и ликвидировать заторы на улицах Атланты. В их машинах имелось все нужное оборудование для замены проколотой шины или подзарядки подсевшего аккумулятора. Могли они презентовать и галлон горючего, если надо. В городе, где поездка от дома до работы может отнять два часа и где разрешено возить в бардачке огнестрельное оружие, подобный расход денег налогоплательщиков был более чем оправдан.
— Зеленый фургон? — спросила она.
— Ага. Они не берут за это ни цента.
— Вот здорово!
Эдди глубоко вздохнул.
— Тесса все спит?
— Да.
— Джеффри скоро приедет?
— Если ты не хочешь…
— Да нет, — перебил ее Эдди. — Лучше, чтоб он приехал.
Сара ощутила легкость в груди, как будто с души свалился тяжелый камень.
— Мы с мамой как раз вспоминали, как он таскался во Флориду, чтоб забрать Тессу.
— Я ж говорил ей, что не надо туда переться на этой проклятой машине.
Сара посмотрела на улицу, пряча улыбку.
Эдди долго прокашливался, дольше, чем нужно, как будто внимание Сары и без того не было уделено одному ему.
— Парень входит в бар с огромной ящерицей на плече… — вдруг начал он.
— Та-а-ак… — протянула она.
— …бармен спрашивает: «Как зовут твою ящерицу?» — Эдди сделал паузу. — Парень отвечает: «Крошка». Бармен чешет репу, — Эдди почесал затылок, — и говорит: «И почему ты зовешь его Крошкой?» А парень и отвечает: «Да потому что это крошечный тритончик!»
Сара несколько раз повторила заключительную фразу анекдота, прежде чем до нее дошла его соль, и расхохоталась, да так, что на глазах выступили слезы.
— Господи, папа! Это самый идиотский анекдот, какой я когда-либо слышала!
— Ага, — подтвердил Эдди, обнимая ее за плечи и прижимая к себе. — Жутко глупый!
Лена сидела на полу своей комнаты в общаге, окруженная коробками со всем, чем она владела. Большую часть своих пожитков она забросит к Хэнку, где они и будут валяться, пока она не найдет себе новую работу. Постельные принадлежности она отвезет к Нэн и будет спать у нее во второй спальне, пока не соберет денег, чтобы снять квартиру. Колледж предложил ей место Чака, но при нынешних обстоятельствах ей совершенно не хотелось снова очутиться в офисе службы безопасности. Этот ублюдок Кевин Блэйк даже не выплатил ей выходное пособие. Утешало лишь то, что на заседании попечительского совета сегодняшним утром было объявлено о смене декана в самое ближайшее время.
Дверь скрипнула, и в комнату вошел Итан. Замок она так и не починила, после того как Джеффри его взломал.
При виде ее он улыбнулся:
— А-а! Ты убрала волосы наверх!
Лена как раз боролась с искушением придать прическе привычный вид.
— А я думала, ты уже уехал.
Итан пожал плечами:
— Мне всегда было трудно покинуть место, где меня не слишком хотят видеть.
Она чуть улыбнулась.
— А кроме того, — продолжал он, — довольно затруднительно оформить перевод прямо сейчас, памятуя о том, что в университете идет расследование по поводу нарушений этических норм.
— Не сомневаюсь, что все это как-то образуется, — заметила Лена. Она проработала в колледже всего несколько месяцев, но прекрасно знала, по какой схеме развиваются подобные скандалы. На кого-то наложат штрафы, несколько месяцев все газеты будут смаковать подробности, но через год все сплетни и слухи иссякнут, штрафы, естественно, останутся невыплаченными, а потом какой-нибудь очередной идиот профессор ударит кого-нибудь еще ножом в спину — хоть в буквальном, хоть в переносном смысле, — дабы обеспечить себе славу и деньги. И все начнется сначала.
— Судя по всему, — заметил Итан, — ты с полицией уже все уладила.
Лена пожала плечами, потому что понятия не имела, как обстоят ее дела с Джеффри. После допроса по поводу Ричарда Картера он велел ей явиться в участок утром в понедельник. У нее не было никаких предположений, что он ей там скажет.
— А они разобрались наконец с теми трусиками? — спросил Итан.
— Да он просто поспешил со своим заключением. Это бывает. — Она снова пожала плечами. — Просто Розен был фетишист. Видимо, спер их у какой-нибудь девицы. — Она вполне могла себе представить, что Энди нюхал не только клей, когда сидел по вечерам в одиночестве в своей конуре. Что касается книги с ее отпечатками пальцев, то Лена действительно брала ее из библиотеки — почитать во время ночного дежурства; хотела таким образом уйти от действительности, прежде чем вернуться в свою берлогу и попытаться уснуть.
Итан прислонился к открытой двери.
— Я хотел поставить тебя в известность, что никуда не уезжаю. На случай если мы еще увидимся.
— А мы еще увидимся?
Он пожал плечами и сказал уклончиво:
— Не знаю, Лена. Мне бы очень хотелось все изменить.
Она опустила взгляд на руки, ощущая себя настоящим чудовищем, и промолчала.
— Я бы хотел, чтобы у нас с тобой продолжалось. Но не так, как сейчас.
И опять Лена не произнесла ни звука.
— Ты можешь уехать отсюда и начать все заново. — Он помолчал, потом добавил: — Может, когда я добьюсь перевода, мы поедем куда-нибудь вместе?
