— Хенрикссон, ты не имеешь никакого…
— А ну-ка назад, — сказал Леннарт, повышая голос, — и сиди в машине, необходимо выяснить…
Ветер быстро заглушил голоса за спиной Джулии. Невдалеке, наверное, метрах в двухстах, она увидела яркий плавно опускавшийся свет.
Это приземлялся вертолет. Джулия запрыгала быстрее. Мало того что дорога была старая и неровная — несколько раз она едва не упала, поскользнувшись в лужах. Но Джулия продолжала решительно скакать вперед — туда, где приземлялся вертолет.
Когда она допрыгала до места, то увидела, как два человека в пластмассовых шлемах и одинаковых серых комбинезонах над чем-то наклонились: на песке что-то лежало. Тело. Они приподняли его и стали заворачивать.
— Папа!
Двое в сером посмотрели на нее и продолжали заниматься своим делом.
Обернутое одеялом тело неподвижно лежало на песке. Пока Джулия ковыляла, она хотела увидеть только одно — хоть какое-нибудь движение. Сейчас он шевельнется, поднимет голову. До пляжа оставалось всего лишь несколько метров, и чудо произошло: Йерлоф подал признаки жизни.
Он закашлялся сухим сиплым кашлем.
— Папа! — опять крикнула Джулия.
Йерлоф медленно повернул голову и посмотрел на нее, еле слышно пробормотав:
— Джулия…
И закашлялся снова.
— Давай осторожненько, — сказал один из вертолетчиков. — Понесли.
Они бережно подняли завернутого в одеяло Йерлофа и быстро направились к вертолету.
— Можно мне тоже вместе с вами? — спросила Джулия и добавила: — Я его дочь, и я медсестра.
— Нет, — ответил тот, который поддерживал ноги Йерлофа и находился ближе к ней, — вертолет маленький, места нет.
— А куда вы полетите?
— В Кальмар.
Она проводила Йерлофа до самого вертолета, несмотря на то что при каждом шаге костыли глубоко увязали в песке. Джулия старалась держаться поближе к отцу.
— Я сразу к тебе в больницу приеду, папа.
Летчики загрузили Йерлофа в вертолет, он приподнял голову. Джулия увидела лицо отца, оно было белым как мел, но глаза открыты. Он посмотрел на нее и что-то тихо и неразборчиво сказал.
— Что?
Она наклонилась вперед, пытаясь расслышать.
— Это сделал Лунгер, — прошептал Йерлоф.
Джулия спросила:
— Что сделал, папа?
— Забрал… нашего Йенса.
Потом его голова обессиленно откинулась назад. Йерлоф замер на заднем сиденье вертолета; дверца закрылась.
— Отойди подальше, мы сейчас будем взлетать, — сказал один из летчиков и закрыл вторую дверь.
Джулия неловко попятилась назад.
Она была, наверное, уже метрах в пятидесяти, когда лопасти вертолетного винта раскрутились и слились в прозрачный круг — чудеса техники. Вертолет взревел, поднялся и скрылся в темноте, унося с собой в темное небо ее старого отца. Все выше и выше и потом, на глазах набирая скорость, повернул на юго-запад.
Вскоре рокот вертолета затих вдали. Постепенно на берег возвращались привычные негромкие звуки: плеск волн и свист ветра.
Издалека Джулия услышала крик. Она обернулась.
Это был Леннарт. На повороте дороги по-прежнему виднелись две столкнувшиеся машины, и, хотя руки Джулии болели от напряжения, она опять покрепче ухватилась за костыли и поскакала обратно.
— Там был Йерлоф? — спросил Леннарт, когда она вернулась.
Джулия кивнула:
— Они забрали его в Кальмар.
— Это хорошо.
Гуннар Лунгер сидел в своей машине, приоткрыв дверцу.
Он попробовал завести двигатель, но после столкновения тот отказывался работать. Когда Гуннар поворачивал ключ в замке зажигания, там только что-то слабо щелкало.
Лунгер ругнулся и раздраженно ударил по обтянутому кожей рулю.
— Тебе придется оставить машину здесь, — сказал Леннарт, — запри дверцу. Поедешь вместе с нами в Марнесс.
Гуннар вздохнул, но выбора у него не было. Он достал из своего «ягуара» портфель и сел на сиденье рядом с Леннартом; Джулии пришлось устраиваться сзади.
Пока они возвращались в Марнесс, Джулия несколько раз наклонилась, разглядывая сбоку Лунгера.
Что он делал на берегу? И что он сказал Йерлофу?
Лунгер сидел расправив плечи и, казалось, не замечал взглядов Джулии. Но он был явно напряжен.
Через несколько минут Леннарт спросил:
— Ну что, сейчас будешь рассказывать?
— Что рассказывать?
— Что ты делал на этой дороге?
— Наслаждался природой.
— А какого черта ты так несся?
— Потому что у меня «ягуар».
— Ты знал, что Йерлоф лежит там, на берегу?
— Нет.
Джулия вздохнула.
— Он все врет, — сказала она.
Лунгер оставил ее заявление без комментариев.
— Камера вертолета засекла тебя, Гуннар, — заметил Леннарт. — Йерлоф уже почти совсем замерз. Нам повезло, что ты там был.
Лунгер и на этот раз не стал ничего комментировать. Он смотрел перед собой в ветровое стекло, наполовину прикрыв глаза. Не то ему на все было наплевать, не то он просто устал.
Еще через несколько минут машина находилась в центре Марнесса.
Прямо перед входом в полицейский участок оказалось свободное место. Леннарт остановился там. Он отпер дверь, и они все трое зашли внутрь.
Леннарт зажег свет и включил компьютер. Лунгер застыл посередине комнаты, как новобранец перед сержантом.
— Я бы хотел сделать короткое разъяснение, и не более, — произнес он и посмотрел на Леннарта. — Я не собираюсь оставаться здесь дольше, чем необходимо, и хочу побыстрее вернуться домой.
— Мы все этого хотим, Гуннар, — сказал Леннарт.
Он подошел к своему письменному столу и пощелкал кнопками клавиатуры.
— Ты кофе хочешь?
— Нет.
Лунгер посмотрел на Джулию и спросил:
— А ей обязательно здесь оставаться?
Леннарта явно передернуло от этого «ей». Лунгер даже не соизволил назвать Джулию по имени.
Сама же Джулия лишь посмотрела на Лунгера и покачала головой. Ее это ничуть не задело. У нее имелись другие причины для беспокойства.
— Ей надо ехать к отцу в больницу, — отчеканила она, — потому что Ей надо поскорее узнать, выживет ее папа или нет. Затем Джулия пристально посмотрела на Лунгера и сказала: — И Ей очень хочется спросить отца о том, что случилось там, на берегу.
— Отлично, флаг в руки.
Лунгер больше не смотрел на Джулию. Но было заметно, что он улыбается, как будто все происходящее его забавляло.
— Садись, Гуннар, — приказал Леннарт и указал на стул возле письменного стола. — Потом он подошел к Джулии, которая уже стояла в дверях, и спросил, понизив голос: — Ну как ты, справишься?
Она кивнула, поудобнее берясь за костыли.
— Пойду посмотрю, может быть, есть вечерний автобус, — сказала она, — если нет, тогда возьму такси.
— О'кей, — ответил Леннарт. — Позвони мне потом, ладно? Когда мы здесь закончим, я сразу поеду домой.
Джулия улыбнулась и кивнула, так, как будто бы сегодня вечером ничего особенного не случилось.
— Скоро увидимся.
Ей хотелось обнять Леннарта на прощание, но она не могла этого сделать на глазах у Гуннара Лунгера.
Джулия спустилась по лестнице и пошла по холодной пустой улице. Она посмотрела через площадь на автобусную станцию. Там стоял какой-то автобус. Но куда именно он идет?
Такси до Кальмара обойдется ей в несколько сотен крон, но ей уже было наплевать. Пусть ей придется опустошить весь свой скудный счет ради того, чтобы просто сидеть ночь напролет в коридоре больницы и ждать. Она все равно должна туда добраться. Она хотела и обязана была быть рядом с Йерлофом, когда он очнется. И надеялась, что Леннарт тоже понимает, почему она поехала к отцу. К тому же у него и помимо Джулии на сегодня дел хватало.
Джулия перешла на другую сторону улицы и запрыгала через площадь. Неожиданно она вспомнила улыбку или, скорее, усмешку Гуннара Лунгера.
Он на своей машине оказался в очень неподходящем месте, и практически не оставалось ни малейших сомнений в том, что Лунгер пытался убить Йерлофа. Но Джулия вспомнила, как Гуннар стоял возле стола Леннарта в полицейском участке и усмехался, будто бы был абсолютно уверен, что с легкостью может исчезнуть в любую секунду. Может быть, он…
Джулия внезапно остановилась. Она была на полпути к автобусной станции, но, ни секунды не раздумывая, повернула обратно, к полицейскому участку.
Ей надо было пройти всего лишь метров сто, но все же Джулия не успела.
Она скакала по тротуару, когда услышала выстрел, короткий, резкий хлопок. Даже не особенно громкий, но совершенно очевидно — из участка.
Потом, через несколько секунд, громыхнуло снова. Это был еще один выстрел.
Джулия торопилась изо всех сил, переставляя костыли, но все равно получалось слишком медленно. В конце концов она бросила костыли на асфальт и побежала.
В два прыжка она взлетела по лестнице в участок. Каждое движение причиняло невыносимую боль.
