— Угощайся, — проговорил он, когда Стефани подошла к его столику. — Я плачу.
Перед ним стояла тарелка с омлетом, овсянкой и жареной свиной отбивной.
В соответствии с их предварительной договоренностью Кассиопея села за соседний столик, чтобы держать в поле зрения весь зал ресторана. Стефани присела за столик Дейли.
— Нет, спасибо, — ответила она на его предложение. Взглянув в сторону прилавка, она увидела двух здоровенных керамических розовых хрюшек, над которыми висел транспарант с лозунгом: «ПРИБАВЬТЕ СЕБЕ ЖИРКУ У ТЕТУШКИ БИ!» — Указав на него, Стефани спросила: — Ты именно поэтому завтракаешь здесь? Хочешь прибавить жирку?
— Мне тут нравится. Здешняя готовка напоминает мне мамину стряпню. Я знаю, тебе в это сложно поверить, но и мне ничто человеческое не чуждо.
— Ты же стал руководителем группы «Магеллан». Почему ты ею не руководишь?
— Она пока и без меня функционирует нормально, а я сейчас занят делами поважнее.
— Например, прикрыванием своей задницы?
Он отрезал кусок свинины и сунул его в рот.
— Просто потрясающе! Ты много теряешь. Съела бы что-нибудь. Тебе тоже не помешало бы набрать жирку, Стефани.
— Очень мило с твоей стороны отметить, насколько у меня стройная талия. А где твоя подружка?
— Не имею ни малейшего представления. Полагаю, она запрыгнула ко мне в постель, чтобы иметь возможность вынюхивать. Впрочем, у нее все равно ничего не вышло. Потому что я делал то же самое. Ты снова ошиблась: я не являюсь законченным идиотом.
По предложению Дэниелса она позвонила Дейли два часа назад и потребовала встречи, на что он с готовностью согласился. Но на самом деле Стефани беспокоил сам Дэниелс. Если он хотел, чтобы она повстречалась с Дейли, зачем он прервал их встречу в музее? Впрочем, размышлять на эту тему сейчас не было времени. Оставалось только одно: добавить этот вопрос в список других, пока не получивших ответа.
— Наш разговор не закончен, — сказала Стефани.
— Пришла пора сверить часы с реальным временем, Стефани, — заговорил Дейли. — У тебя есть компромат на меня? Вот и чудесно! Пусть он у тебя и остается! Используй его, а мне это до лампочки. Если я пойду на дно, вместе со мной потонет и президент. А если быть честным до конца, я хотел, чтобы ты нашла эти флэшки.
Стефани не верила собственным ушам.
— Мне было известно о твоем расследовании. Ты подослала ко мне шлюху, но я не такой слабак, каким ты меня считала. Неужели ты думаешь, что ты первая, кто пытался подловить меня на женщине? Я знал, что ты под меня копаешь, и поэтому сознательно облегчил твою задачу. Но чтобы обработать тебя, потребовалось больше времени, чем я рассчитывал.
— Хорошая попытка, Ларри, но такие варианты со мной не проходят.
Дейли пытался подцепить на вилку одновременно и овсянку, и омлет.
— Я знаю, что ты не поверишь ничему из того, что я говорю. Но хоть раз в жизни ты можешь забыть, что ненавидишь меня всей душой, и просто послушать?
Именно для этого она сюда и пришла.
— Я тоже не брезговал тем, чтобы совать свой нос в чужие дела. Ох, и чего там только не творится! Такие крутые развороты — тебе и не снилось. Признаюсь, я не допущен в ближайший круг, но я нахожусь достаточно близко от первых персон, чтобы угадывать, куда дует ветер. Именно благодаря этому узнал, что вы взяли меня в разработку и рано или поздно атакуете. И решил, что именно в этот момент мы с вами заключим сделку.
— Почему ты попросту не попросил у меня помощи?
— Возьми себя в руки! Ты же даже не можешь находиться со мной в одной комнате! И что же — зная это, я должен был обратиться к тебе за помощью? Нет, я выбрал другой путь. Я решил иначе. Если я дам тебе возможность подглядывать в мою замочную скважину, ты больше поверишь увиденному. Так оно и вышло.
— Ты все еще покупаешь конгрессменов?
— Ага! Я и еще примерно тысяча других лоббистов.
Стефани взглянула в ту сторону, где сидела Кассиопея. Ничто в облике мулатки не говорило о том, что им грозит какая-то опасность. Большую часть столиков в ресторане занимали семьи и пожилые пары.
— Да не дергайся ты, — сказал Дейли, видя ее настороженность. — Нападение — это последнее, чего нам стоит опасаться.
— А нам есть чего опасаться?
— Происходит нечто очень серьезное. — Он сделал несколько глотков из бокала с апельсиновым соком. — Черт, они добавляют в это пойло чересчур много сахара. Но от этого оно становится только вкуснее.
— Если ты постоянно жрешь так, как сейчас, почему ты такой тощий?
— Стресс. Самая лучшая в мире диета. — Дейли поставил бокал на стол. — Существует заговор, Стефани.
— Какова его цель?
— Заменить президента.
Вот этого она не ожидала.
— Это единственное объяснение, которое может иметь хоть какой-то смысл. — Он отодвинул от себя тарелку. — Вице-президент сейчас находится в Европе на каком-то экономическом форуме. Но, как мне стало известно, вчера поздно вечером он покинул отель и отправился на встречу с человеком по имени Альфред Херманн. Это выглядело как визит вежливости, но нашему вице-президенту такое понятие, как вежливость, неведомо. Он ничего не делает без определенной цели. Он встречался с Херманном и раньше. Я проверял.
— И выяснил, что Херманн возглавляет организацию под названием орден Золотого Руна?
Глаза Дейли округлились от изумления.
— Я не сомневался в твоей компетентности, но чтобы до такой степени… Значит, ты и об этом знала?
— На самом деле мне хочется знать другое: почему все это имеет такое большое значение?
— Целью этой группы является завоевание политического могущества, и их щупальца уже протянулись по всему миру. Херманн и наш вице уже давно являются дружками. Мне приходилось слышать о связях последнего с орденом Золотого Руна, но он хранит их в глубочайшем секрете и держит рот на замке. Мне точно известно, что этот человек мечтает стать президентом. Он мог бы немного подождать и выдвинуть свою кандидатуру на очередных выборах, но ему, как видно, хочется срезать путь и добиться этого побыстрее.
Об этом Дэниелс ей ничего не говорил.
— Флэшки, которые ты забрала из моего дома, все еще у тебя?
Она кивнула.
— На одной из них — записи нескольких телефонных разговоров. Их немного, но они чертовски интересны. Это разговоры между мной и руководителем аппарата вице-президента. Этот человек — Говнюк с большой буквы. Именно он передал Альфреду Херманну информацию относительно Александрийского Звена.
— А как узнал об этом ты?
— Я при этом находился.
Стефани приложила максимум усилий, чтобы ее лицо осталось невозмутимым.
— Да-да, именно так. Я был рядом с ним и записал весь разговор на диктофон. Мы встречались с Херманном в Нью-Йорке пять месяцев назад. Отдали ему все. Тогда же я привлек к этому Диксон.
Это тоже было новостью для Стефани.
— Да, я пришел к ней и рассказал о том, что происходит, в том числе и об Александрийском Звене. Я также сообщил ей о встрече с Херманном.
— Не самая лучшая идея.
— Тогда мне представлялось иначе. Израильтяне казались мне единственными союзниками, которых я мог тогда заполучить. Но они посчитали, что затеянное Херманном преследует только одну цель — навредить им. В итоге единственным, что я получил, оказалась Диксон, ставшая моей нянькой. — Дейли хлебнул еще сока. — Должен признаться, с этим у меня связаны довольно приятные воспоминания.
— Меня сейчас стошнит.
Дейли покачал головой.
— Примерно через месяц мы с руководителем аппарата вице-президента оказались наедине. Мало того что он кретин и сволочь, он еще любит хвастаться. Именно из-за этого люди вроде него оказываются в луже. Мы крепко выпили, и он принялся болтать, но поскольку у меня и раньше были подозрения на его счет, я пришел на эту встречу с диктофоном в кармане. Ох, какую взрывную информацию мне удалось получить в тот вечер!
Кассиопея встала из-за столика и подошла к стеклянной витрине. Снаружи, на затененной парковке, одни автомобили уезжали, другие приезжали.
— Он говорил о Двадцать пятой поправке, как он изучал ее, вникал в детали. Спросил меня, что мне о ней известно, но я в этом деле профан. Я делал вид, что мне все это неинтересно, и прикидывался пьяным. На самом деле все обстояло иначе.
Стефани знала, о чем говорилось в Двадцать пятой поправке к Конституции США.
«В случае отстранения президента от должности либо его смерти или отставки вице-президент становится президентом».
Синайский полуостров
Малоун взглянул на часы. До полудня оставалось всего две минуты. До этого момента он уже несколько раз смотрел через два находившихся друг напротив друга отверстия и не видел ничего нового. Пэм и Макколэм стояли внизу и придерживали руками пирамиду из четырнадцати камней, чтобы она не рухнула.
