– У меня возникает новый вопрос: есть ли у них фигура, занимающаяся общим прикрытием? Может, доктор Леманн, тот, что пользовал Нолана? Он говорил мне, что у Нолана были проблемы, о которых Хелене лучше ничего не знать. Всю ситуацию с ее братом назвал смутной. Теперь я понимаю – почему. Даже зная, что Нолан покончил самоубийством, он не был обязан докладывать о деталях кому бы то ни было, во всяком случае, до тех пор, пока в непосредственной опасности не окажется жизнь новой жертвы. Естественно, ему хочется придерживаться версии, будто бывший его пациент никогда не имел суицидальных намерений. Этим он защищает себя самого и честь мундира Управления – своего основного работодателя, а значит, и источника доходов. Но для чего тогда вообще говорить хоть что-то? Зачем, прежде всего, встречаться со мной? Сейчас, когда я думаю обо всем этом, я понимаю, что в нашем разговоре Леманн пытался поменяться со мной местами. Он расспрашивал меня о Хелене.Хотел вычислить, как много знает она.
Майло посмотрел на меня с удивлением.
– Прощупывал тебя? Ты думаешь, он заодно с ними? Вместо того чтобы помочь Далу, заставил его проглотить кусок свинца?
– Кто бы смог сделать это лучше, чем личный психотерапевт, Майло? Будучи консультантом Управления и работая в центре города, Леманн легко мог стать тем человеком, к профессиональной помощи которого Уэс Бейкер и рекомендовал обратиться Нолану.
– Боже... Боже мой... Куда мы так придем? – Майло посмотрел на часы. – Где, черт побери, Шарави? От него с Петрой не было новостей с того момента, как они довели Санджера до отеля. Она узнала номер его комнаты и отправилась домой, Шарави же должен был продолжать слежку в одиночку.
Он извлек из кармана телефон и принялся нажимать кнопки.
– Абонент вне зоны приема... О'кей, давай-ка еще раз пройдемся по этому клубу: группа мерзавцев из «Меты» придумала совершенно новую забаву. Сколько в этой группе может быть народу, как ты считаешь?
– Вряд ли очень много. Слишком опасно делиться подобными секретами с толпой.
Не раскрывая рта, Майло издал подобие звериного рыка.
– О'кей, значит, всем распоряжается Бейкер. Это он приказал Тенни заняться Рэймондом Ортисом?
– Возможно, не именно Ортисом, а просто кем-нибудь из детишек в парке. Ребенком, который, на взгляд Тенни, выглядел бы ущербным. Однако вполне вероятно, что Тенни сам вызвался стать первым и предложил Рэймонда в качестве жертвы, поскольку уже видел его раньше и знал, что мальчик не совсем нормален. Тенни ни во что не ставил своих непосредственных начальников, получая от них разносы. И вместо того чтобы лишний раз продемонстрировать им свое пренебрежение,он решил отомстить, используя свою должность для совершения убийства ни в чем не повинного ребенка.
– Мужчина в униформе, – произнес Майло, разглядывая фотографию Тенни.
– Ничем не примечательный мужчина, – уточнил я. – Дискриминация по признаку расы всегда направлена в обе стороны, и на этот раз она оказала Тенни услугу: для большинства детей в парке он был всего лишь еще одним безликим англосаксом.
Майло потер ладонью щеку.
– Тело так и не обнаружили потому, что Тенни был осторожен и не хотел оставлять никаких материальных улик содеянного. Убедившись же в том, что громкого дела из убийства не вышло, он, Бейкер, да и все остальные решили подкинуть на ступени полицейского участка кроссовки.
– Кровью их замазали послетого, как были написаны буквы. Очевидно, так оно и планировалось. Идея может принадлежать Тенни, а может и самому Бейкеру. По сравнению с убийством Айрит получилось не совсем чисто, поскольку в отличие от Бейкера и Нолана Тенни никогда не мнил себя воинствующим борцом за идею. Обыкновенная озлобленная, полная ненависти личность с предположительно высоким уровнем интеллекта. Он испытывал злобу на весь мир, потому что не смог найти работы лучшей, чем уборка с газонов собачьего дерьма. К тому же из-за того, что жертвой был выбран мальчишка, Тенни не рассматривал убийство Рэймонда как сексуальное преступление, следовательно, не было нужды подчеркивать отсутствие сексуальных мотивов. Он подстерег парня в туалете, затащил в фургон и там либо лишил возможности двигаться, либо убил, а тело затем куда-то вывез. Потом бросил работу и исчез.
– Живя у Зины.
– Но не все это время. Болтался где-нибудь на природе в фургоне, жил у кого-то из членов клуба. Долго у Зины он оставаться не может, та сказала, что к завтрашнему вечеру все ее друзья разъедутся. У меня такое ощущение, что события вот-вот получат новый толчок.
– Ждешь очередного убийства?
– Кто знает. Какие районы остаются пока незатронутыми?
– Половина города, – ответил Майло, – и вся чертова Вэлли. Я мог бы опять попытаться поговорить с Кармели относительно запрета на публикации, но в данный момент в нашем распоряжении только гипотезы и ни одной конкретной нити. Если же сейчас потревожить Бейкера, он обрубит все свои контакты, и мы уже никогда не сможем добраться до истины. Дьявольщина, Алекс. Ситуация напоминает ту, когда у человека есть карта, но нет машины. Ладно, давай дальше, к убийству Айрит. Бейкер и Дал устроили засаду в парке, так как знали, что туда часто привозят детей?
– Не вполне здоровых детей. После расправы над Рэймондом, мне представляется, группа решила отыскать следующую жертву тоже в парке. Но между убийствами Рэймонда и Айрит существует серьезное отличие. Тенни работал в парке, хорошо знал всю сцену действия. Рэймонд, местный мальчишка, чей класс ежедневно бывал в парке, пока шел ремонт школы, неоднократно попадался ему на глаза. У Тенни было достаточно времени, чтобы понаблюдать за пареньком. Может, они даже перекинулись парой фраз.
Я поднялся и движением руки указал Майло на дверь.
– В чем дело? – спросил он, когда мы вышли на крыльцо.
– Это если тебе не захочется, чтобы Кармели слышал то, что я хочу сказать. Убийство Айрит вполне может быть связано с его работой. Заповедник лежит за пределами территории, которую патрулировали Бейкер и Дал. А школа, где училась девочка, выезжала туда лишь раз в году. Тогда почему же ееизбрали жертвой? Всем командует Бейкер, расчетливый стратег. Ему было не жаль времени, чтобы на протяжении пята недель подделывать ежедневные отчеты, так неужели он выбрал жертву наугад? Чем же Айрит приглянулась ему? Не кроется ли ответ все же в работе ее отца?
– Кармели?
– Мы оба с самого начала почувствовали его враждебность по отношению к полиции, Майло. При первой же встрече Кармели принялся жаловаться на некомпетентность наших полисменов. Мне показалось тогда, что он имеет в виду отсутствие прогресса в расследовании убийства дочери, но ведь его недовольство могло иметь и иные причины. Скажем, печальный опыт общения с Управлением еще досмерти Айрит.
– Стычка с Бейкером? Настолько серьезная, чтобы Уэс в отместку решил убить его дочь?
– Что в идейном, что в психологическом плане Бейкер был уже готов к этому. Ему требовался не столько толчок, сколько минимальный повод, зацепка. Если Кармели задел его какой-нибудь мелочью, из-за которой простой смертный всего лишь пожал бы плечами, этого уже могло оказаться достаточно. Мы с тобой оба подозреваем, что Кармели работает на Моссад или что-то такое, в любом случае он представляет фигуру явно более значимую, чем заместитель консула по связям с соотечественниками. Называет себя организатором, хвастается прошлогодним парадом в День независимости Израиля. Но ведь Управление наверняка должно было иметь к этому параду определенное отношение, там же собирались толпы людей. Интересная получилась бы картина, если бы Бейкер тоже оказался задействованным в мероприятиях, а?
Мы вернулись в квартиру в тот момент, когда зазвонил телефон. Я снял трубку.
– Это Даниэл. Нахожусь в квартале от вас. Зайти?
– Безусловно. Ждем с нетерпением.
– Ключ у меня есть, дверь открою сам.
Пришел Даниэл.
Под ветровкой на нем был комбинезон электрика, на спине маленький черный рюкзак. Такого выражения тревоги и напряженности на его лице я еще не видел.
– Как прошла вечеринка?
Указав рукой на кресло, Майло опередил меня.
– Что насчет Санджера?
– К Зине он не поехал. Я следовал за ним от гостиницы до здания на Седьмой улице, по соседству с Флауэр. Там у него была встреча с психологом.
– Рун Леманн, – сказал я.
Напряжение в глазах Даниэла стало спадать. Я кратко рассказал о Нолане и Бейкере, о моей беседе с Леманном и возникших по его адресу подозрениях. Даниэл сидел, полуприкрыв глаза и сложив руки на коленях. Вид у него был почти скучающий.
– О'кей, с Леманном теперь полная ясность, – наконец произнес он. – Я пробрался в здание и с помощью направленного микрофона прослушал разговор между ним и Санджером. Укрылся в кладовке уборщицы. Микрофон довольно слабый, и слышно было не очень хорошо. Будь я в соседнем доме, воспользовался бы штукой помощнее. Но все равно удалось разобрать почти все.
