своим каналам внутри двери. Он удерживал провода на месте в течение двадцати секунд. Тридцати. Наконец, он отпустил их и встал.
Ричер схватил наволочку и повернулся к Беговичу:
— Готово! Это сработало… или не сработало.
Это сработало. Ричер толкнул дверь. Она открылась. И он оказался лицом к лицу с тремя людьми. Два охранника с автоматами AR-15 в руках. И мужчина с неестественно бледным лицом и в дорогом костюме.
Ричер схватил за ложу автомат ближайшего охранника и резко толкнул его вверх к потолку. Врезал второму охраннику по яйцам. Ударил лбом в лицо первому. И ударил второго охранника ногой по голове, прежде чем тот успел отползти
Бегович побежал к двери в конце коридора. Она была заперта.
Мужчина в костюме не двигался.
— Ты, должно быть, Ричер, — сказал он. — Довольно зрелищное появление.
Ричер взял автоматы и перекинул их через плечо.
— А ты кто?
Мужчина не ответил.
— Его зовут Ривердейл, — пояснил Бегович. — Главный надзиратель. Та еще сволочь.
— Ривердейл? — ответил Ричер. — Хорошо. Пришло время сделать что-то хорошее. Открой эти двери.
Ривердейл молчал несколько секунд, а затем кивнул:
— Все в порядке. Я могу это сделать. Но сначала тебе придется сделать кое-что для меня.
Ричер не ответил.
Ривердейл указал на Беговича.
— Убей его! Разнеси его башку! И ты спокойно уйдешь отсюда.
Ричер покачал головой.
— Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы он вышел на свободу, но меня это не устраивает.
— Нужно выбирать между добром для одного человека и добром для многих людей. Застрелишь его, и у нас будет труп. Если ты его не пристрелишь, я не могу позволить тебе уйти с ним. Это точно. Двери будут заперты, пока не прибудут еще люди.
— У тебя есть еще люди?
— Достаточно. Они убьют вас обоих. Ты, вероятно, сможешь убить меня до того, как истечешь кровью. Что означает три трупа. Три трупа против одного. Это в три раза хуже. Вопрос элементарной этики. Вот почему я хочу, чтобы ты поступил правильно. Черт, я думаю, даже Бегович видит логику!
— К черту логику! — заорал Бегович.
— Мне все равно, есть ли в этом логика, или нет. Мне это не подходит, — заявил Ричер.
— Хорошо, я подслащу сделку. Убей его! Мы с тобой уедем вместе. И я дам тебе миллион долларов наличными. Я слышал, у тебя проблемы с деньгами. Вот твой шанс жить как принц.
— У меня есть все, что мне нужно. Все, что я хочу. Значит, я живу лучше, чем любой принц.
— Оглянись, Ричер. Посмотри на это место. Ты правда хочешь умереть здесь? Сегодня?
— Когда-нибудь все умрут. Где-то.
— Но здесь? Сейчас?
— Я не вижу, как это произойдет. Если только какой-нибудь долбаный метеорит не обрушится на наши головы.
— И что ты предлагаешь?
— Открой двери. И смотри как мы уходим.
— Будь серьезнее.
— Открой двери. Выстрели себе в голову. И не смотри как мы уходим.
Ривердейл на мгновение замолчал, а затем спросил:
— Ты женат, Ричер?
— Нет.
— А ты когда-нибудь был?
— Нет.
— У тебя есть девушка?
— Нет.
— Хорошо. Учитывая, что у тебя нет ни дома, ни гроша в кармане, я полагаю, ты недостаточно развлекаешься. У меня есть идея. Она может склонить чашу весов. — Ривердейл достал свой мобильный телефон и набрал какой-то номер. Когда он вышел на связь, он сказал: — Ричер нейтрализован. Мне нужно вернуться в офис. Включите питание и разблокируйте все двери между этим местом и блоком S1.
Двадцать секунд ничего не происходило. А потом со всех сторон послышались металлические щелчки, все двери открылись и загорелся свет.
Ривердейл пошел к выходу.
— Следуйте за мной, — сказал он.
Ричер и Бегович пошли за ним по коридору. Или они попали в мышеловку, подумал Ричер. Он ожидал, что в любой момент из двери за его спиной выскочат охранники и бросятся к ним. Или Ривердейл броситься на пол, следуя какому-то заранее оговоренному сигналу, и пули пролетят вперед. Но Ричер и Бегович преодолели половину расстояния. Две трети. Они повернули налево в конце коридора и добрались до соседнего здания. Ривердейл заговорил, когда поднимался по бетонной лестнице:
— Это старое административное здание. Все остальные переехали в новое современное здание Хикса. Кроме меня.
Лестница вела в темный и грязный коридор, в котором пахло тушеным мясом с капустой и застоявшейся канализацией. С одной стороны были окна, выходящие на два прогулочных двора. На другой стороне было шесть дверей. В дальнем конце был виден металлический столб, прикрепленный к стене. Ричер предположил, что он служит для приковывания людей наручниками, хотя это место казалось нелогичным.
Ривердейл повел Ричера и Беговича к концу коридора и вошел в последний офис. Пол был бетонным. На потолке — люминесцентные лампы с проволочной защитной сеткой. Стены были обвешаны фотографиями мотоциклов. У дальней стены — диван, обитый золотой замшей. В центре комнаты располагался металлический стол. Ривердейл подошел к нему и открыл верхний ящик. Вытащил оттуда планшет, включил его, открыл папку с фотографиями и передал Ричеру.
— Посмотри на них, — сказал он.
Ричер быстро просмотрел фотографии. Все они принадлежали женщинам. Младшая была подростком, старшая, наверное, перевалила за шестьдесят. Все были голыми. И все фотографии были сделаны в этой комнате.
— Не спеши, — сказал Ривердейл. — Выбери ту, которая тебе больше всего нравится. Я могу доставить ее через час. А ты можешь делать с ней все, что захочешь. И сколько захочешь.
— А ты что получаешь? — спросил Ричер.
— Я получаю Беговича.
— А потом?
— Ты сможешь уйти. Свободным, как птица.
— Как?
— Полагаю, так же, как ты пришел… каким бы ни был твой путь.
— Ты прекрасно знаешь, как я вошел. Ты понял это сразу, как только я открыл двери. Ты считаешь меня сумасшедшим? Я не вернусь тем же путем.
— Хорошо. Если я гарантирую тебе безопасный выход, мы заключим сделку?
— Каким образом?
Ривердейл ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и вытащил из-под нее ключ, подвешенный на цепочке.
— Он открывает дверь. Одну очень особенную дверь. Никто не знает о ней, кроме меня.
— Где она?
— В дальнем конце склада. Ты выйдешь по ту сторону забора. Идешь по тропе вдоль реки. Спускаешься в одну из старых пещер. Это место использовалось еще во времена французов пиратами и контрабандистами. Никто не знает о нем, кроме меня.
— Чушь!
— Это правда. Я был здесь, когда только строили тюрьму. Я добавил несколько собственных штрихов. Мне казалось, что когда-нибудь мне придется их использовать. Когда кому-то потребуется уйти быстро и незаметно. Я предполагал, что это буду я, но…
