– Машина туда пройдет? – спросил Джо.
– Лучше пешком. Выйдете через заднюю дверь и пойдете по тропе через сосняк. После развилки возьмете вправо, потом все время прямо, пока не упретесь в дверь его хижины. Полмили пути. Только не ошибитесь на развилке, а то попадете на обед кугуарам.
Торн улыбнулся:
– Вы хорошо его знаете?
– Из щенка вырастил.
* * *
Посетители вышли через заднюю дверь и сразу попали на тропу. Она вела в лес. Там тропа разветвлялась на три, и, следуя указаниям Аарона, приятели пошли по правой. Через несколько шагов тропу неуклюже перебежал дикобраз, и они обменялись шутками по поводу того, что путешествуют под присмотром. Они обогнули склон, ушей достиг шум бегущей воды, и почти сразу же открылась поляна и вид на заднюю стену хижины. Маленькая бревенчатая избушка стояла впритык к сплошной стене черного камня, которая в пятидесяти футах над крышей выгибалась дугой и закрывала небо. Над трубой вился дымок, уползавший вверх по стене.
Вид отсюда открывался ошеломляющий: глубокая синева гор под кобальтовым небом и поток прозрачной воды, пенящийся вокруг валунов.
– Боже мой! – воскликнул Торн. – Прямо дух захватывает!
– Чувствуешь себя таким крохотным и ничтожным, – заметил Джо.
Они свернули за угол и, несмотря на близкое знакомство с Полом Мастерсоном, ни один из них не узнал человека в линялых джинсах, стоявшего на крыльце. На правом глазу – черная кожаная повязка, по-военному короткая стрижка превратилась в спутанную гриву до плеч. В длинной нечесаной бороде пробивались седые волосы. От знакомого Пола Мастерсона осталась только левая, неповрежденная сторона лица. Шрам в форме лошадиной подковы, который уходил под повязку на глазу, выглядел словно кусок бечевки, вшитый под кожу. Несмотря на все старания хирургов, в черепе, там, где пуля разбила кость, осталась вмятина. Левая рука висела под углом к телу, кисть трепыхалась, словно выброшенная на берег рыбина.
– Привет, ребята, – сказал Пол. – Решили навестить?
– Пол! Ты малость изменился, – с улыбкой заметил Торн Гри.
– Похож на дикого горца, – добавил Джо Маклин и подумал: «Нет, скорее на гризли, который выкарабкался из-под потерпевшего крушение поезда».
– Гости нечасто ко мне заглядывают, – сказал Пол.
– Почему бы это? – удивился Торн.
– Впервые в жизни мне сунули под нос двенадцатый калибр, – пожаловался Джо. – Потом нам пришлось тащиться безоружными через лес, кишащий диким зверьем. Этот старый дуралей – прямо сторожевой пес какой-то.
– Мой дядя Аарон. Я поставил кофе. Можно выпить и чего-нибудь покрепче. Надеюсь, Аарон не загонит кому-нибудь твою пушку. Он говорит, у тебя сорок пятый. Это произвело на него впечатление.
Хижина оказалась просторнее, чем можно было предположить по ее внешнему виду, но высота дверей оставляла желать лучшего – входя, Джо едва не ободрал себе макушку. Стены из отесанных вручную бревен, большие окна на кухне и маленький уютный кабинет, из окна которого открывался потрясающий вид. Мебель закрыта индейскими шерстяными одеялами, на стенах развешены поделки индейцев и оружие прошлого века – охотничьи ножи, ножи для выделки шкур, несколько винтовок «генри» и «винчестер», парочка кольтов. Были там и лук, и колчан со стрелами. Оперение стрел выглядело так, словно вот-вот рассыплется в пыль. Спальни находились наверху, над кухней и ванной. Потолок в кабинете был сводчатый; одну из стен занимал книжный шкаф, до отказа набитый книгами.
На кухонном столе стояли три кофейные чашки, в которые Пол налил черный кофе из закопченного кофейника, выглядевшего словно принадлежность бивачного костра Великих равнин.
– Ты откуда узнал, что мы идем?
– По радио.
– Как ты убиваешь здесь время? – спросил Торн, усаживаясь за стол.
– Читаю. Написал несколько статей о повадках медведей, об охоте на лося и ловле форели на муху.
– Не знал, что ты охотник.
– Я и форель не ловлю. Но мне приходится общаться с охотниками и рыбаками, а они разговорчивые. Я слушаю и записываю. – Пол криво улыбнулся. Лицевые мышцы двигались неохотно – было видно, что занятие это для них непривычное. – Пишу роман... уже три года.
– Об управлении? – улыбнулся Торн.
– Нет, о мальчишке, выросшем в горах Монтаны. Иногда стоит попробовать себя. Великолепная гимнастика для ума. Я пишу понемногу, потом рву и пишу снова.
Несколько минут хозяин и гости поддерживали светскую беседу, потом Пол спросил Джо Маклина о семье.
– Умерли, – ответил тот. – Все трое.
– О Господи, Джо! Я не знал.
– Джесси умерла от сердечного приступа. Около четырех лет назад... По крайней мере, я тогда думал, что от сердечного приступа. Роберт погиб через год, весной. Монтировал проводку, и его убило током. Месяц спустя моя дочь, Джулия, истекла кровью в собственной кухне. Внешне все выглядело так, будто она порезалась осколком стеклянной банки. Странный несчастный случай. Вроде она просто сидела и ждала, пока умрет. Но это ерунда. Роберт был квалифицированным электриком, а Джулия – медсестрой в психиатрической клинике, там специально обучают оказывать неотложную помощь. Я никогда не верил, что они погибли случайно, но поди убеди в этом копов. Ребята из ФБР взялись за дело всерьез, но и они ничего не нашли.
– Господи! – Пол медленно покачал головой.
– У Торна то же самое, – мрачно сообщил Джо.
– Что?! – Пол перевел взгляд на Торна.
– Элен и сынишка погибли два года назад. Машина перевернулась в канал в Дифилд-Бич. Оба утонули. Только на следующий день случайный прохожий заметил торчавшую из воды покрышку, – рассказал Торн.
Пол потрясенно воззрился на него, потом на Джо.
– Боже, не знаю, что и сказать... Ужасно.
– Это еще не все, – сказал Джо. – На прошлой неделе...
– Дорис, Джордж и Элеонор Ли, – закончил за него Торн. – Элеонор сгорела четыре месяца назад. На прошлой неделе Джордж упал со скал, а Дорис умерла от передозировки наркотика. Двое в один день. Убил их один и тот же человек. Профессионально загримированный.
Мастерсона бросило в жар.
– Ничего не понимаю, – выдавил он. – Как могло случиться, что... – Он сосчитал проплывающие перед глазами лица. – Восемь человек? Восемь человек из одной группы. Шансы на случайное совпадение ничтожны. И никто ничего не заметил?
– В управлении должны были бы спохватиться раньше, но нас всех раскидало после Майами. Торн ушел в отставку, уехал в Лос-Анджелес и подался в телохранители. Меня перевели в департамент юстиции на оперативную работу. Между всеми смертями проходило довольно много времени, все происходило в разных частях страны. Мы искренне считали первые две смерти случайными. Потом, конечно, поняли, что этого не может быть. Но мы и до сих пор не могли бы ничего доказать, не объявись убийца сам. Тогда мы все узнали... потому что он захотел, чтобы мы узнали.
– Он хотел, чтобы вы узнали? – недоверчиво переспросил Пол. – Какой-то псих убил восемь ни в чем не повинных людей и хвастает этим? Зачем?
– Чтобы наказать нас, ясное дело, – буркнул Торн. – Он люто нас ненавидит.
– Мы забрались в эту глушь, потому что нам нужна твоя помощь, Пол. Мы должны взять этого подонка, – заключил Джо.
Мастерсон поднялся из-за стола, собрал чашки и принялся мыть их над раковиной, качая воду допотопным ручным насосом.
– Нужно добиться, чтобы к расследованию привлекли ФБР. Дело потребует огромных усилий и средств. Если у вас есть доказательства...
– Нами занимается другое ведомство... Чтобы добиться участия ФБР, нужно пройти через настоящий бюрократический кошмар, – сказал Торн. – Ни одна федеральная служба не возьмется за работу, пока не доказано, что преступник пересекал границы штата. А пока мы добьемся – если сумеем – пересмотра уже закрытых дел и привлечем к расследованию нужные ведомства, будет уже поздно. И он знает это. Через десять лет мы придем на телевидение в программу «Неразгаданные загадки» и будем спрашивать народ, не видел ли кто подозрительной машины, уезжавшей с места преступления десять лет назад.
– И что вы думаете делать?
– Хотим сами выследить подонка. Но нам нужна твоя помощь.
– Позвонить кому-нибудь и?..
– Конкретная помощь, Пол, – перебил его Торн. – Мы хотим привлечь к делу тебя самого.
– Меня? Бог с вами, ребята! – Пол нервно рассмеялся и медленно покачал головой из стороны в сторону. – Посмотрите на меня. Одного глаза нет, рука покалечена, нога не гнется. После долгой ходьбы без палки я падаю и барахтаюсь, как перевернутая на спину черепаха. Временами со мной бывают эпилептические припадки. Мое тело напичкано пластмассой и нержавейкой, левая рука трясется как шейкер, мышцы атрофировались. Прибавьте к этому провалы в памяти. Кое-что я забыл навсегда. И от запаха ружейного масла покрываюсь холодным потом и теряю сознание. Видите, у меня ни одной современной пулялки.
