Как бы там ни было, Есехин не знал, куда себя девать, и страшно жалел, что напросился на эту поездку с совершенно равнодушной к нему, холодной женщиной. Чтобы разрядить неловкое молчание, он задал пару вопросов о болезни Маши и выказал дурацкое удивление, что она заболела летом, в самую жару.
— Наверное, перекупалась на море, — рассеянно заметила Варя. — В последний день я не могла вытащить ее из воды.
К счастью, больших пробок на дороге не было и ехать им оказалось недолго. Буквально за пять минут они домчалась до Нового Арбата, свернули направо и проскочили мост через Москву-реку, а дальше было совсем просто, так как на Кутузовском проспекте — правительственной трассе — не имелось ни одного светофора.
Локтевы жили в громадном сером доме — одном из тех, в которых до начала перестройки селились высшие партийные бонзы. А в последнее время квартиры в них стали выкупать российские нувориши. Очевидно, работа в правительственном аппарате позволяла Вариному мужу иметь неплохие доходы, и вряд ли они состояли только из зарплаты.
Варя остановилась метрах в пятидесяти от своего дома.
— Давай попрощаемся здесь, — сказала она. — Не хочу, чтобы нас увидел кто-нибудь из соседей.
— Не пропадай, — с наигранной улыбкой выдавил из себя Есехин.
Только сейчас они неловко поцеловались. Но в этом совершенно не было чувства: холодное прикосновение губ, не более того.
Едва Дмитрий вышел из машины, как она сорвалась с места и, поравнявшись с серым домом, свернула в арку. Такая поспешность Вари доставила ему еще несколько неприятных минут. Расставание с ним явно далось ей без особых душевных мук.
Поймав такси, Есехин отправился искать свой «Ауди», а потом поехал на работу. В принципе, никаких дел в офисе у него уже не было, да и вряд ли в таком состоянии он мог бы чем-нибудь заниматься. Однако, торопясь на свидание с Варей, он забыл в кабинете портфель и ключи от дома.
Когда Дмитрий поднялся на этаж, где находилась компания «Ист-Вест-инвест», было около семи часов вечера. В приемной еще сидела Лучанская, но она уже собиралась домой.
— Что-то случилось? — спросила Лариса Михайловна, явно готовая по первому знаку своего шефа опять впрячься в дела.
— Нет-нет, мне просто нужно еще немного поработать, подумать кое о чем, — сказал он, быстро проходя к себе.
— Я вам нужна? — на всякий случай бросила ему в спину секретарь.
— Спасибо. Можете идти домой.
— Тогда до свидания.
Закрывшись в кабинете, Есехин сел за стол, закурил сигарету. «Ну вот и все, — мысленно усмехнулся он, — все проблемы решены. Романтика не выдержала суровой правды будней». Ему было даже как-то неловко от того, что он целую неделю мучался, не спал, строил какие-то планы, а все оказалось так просто.
В конце концов Дмитрий пришел к выводу, что самым разумным в подобной ситуации будет пойти куда-нибудь, где его никто не знает, постоять у стойки бара с кружкой пива и поучаствовать в дурацком споре у какой футбольной команды лучше нападающие. Он уже встал из-за стола, намереваясь немедленно реализовать свой блестящий план, но в этот момент залился мелодичной трелью прямой городской телефон. Поднимая трубку, он был уверен, что звонит Ольга, которая хочет узнать: ждать его к ужину или нет? Уж чего-чего, а ужинать ему точно не хотелось, и он решил сказать, что сегодня задержится. Однако это была не жена.
— Слава богу, что я тебя застала! — услышал он взволнованный голос Вари. — Мне нужно срочно с тобой увидеться.
Она явно чуть не плакала.
— Что-то случилось? — испугался Есехин.
— Это не телефонный разговор. Я прошу тебя встретиться со мной. Немедленно!
— А где ты сейчас?
— У входа в твой бизнес-центр. Паркую машину.
— Ты знаешь, где находится моя компания? — даже растерялся он.
— Что ж тут удивительного?! На твоей визитке напечатан не только телефон, но и точный адрес. А как лучше к тебе подъехать, я посмотрела по дорожной карте, еще когда мы прилетели из Турции.
Дмитрий подумал, что девяносто девять женщин из ста, даже если бы они заранее выяснили, как к нему добраться, никогда бы не признались в этом. Не признались из-за своих комплексов, врожденного кокетства, примитивного расчета. Но поступки Вари не укладывались в рамки обычной логики и буквально разоружали его. В этом была ее сила.
— Так я могу тебя увидеть?! — повторила она, и ее голос сорвался. — Мне это крайне необходимо!
Вопрос был риторический.
— Если ты уже здесь, то заходи в центральный вход. Я тебя сейчас там заберу.
Спустившись вниз, Есехин увидел, что Варя и в самом деле не в себе. Она стояла у входа с глазами полными слез, и всю ее буквально трясло.
— Что случилось?!
Дмитрий обнял ее за плечи.
— Не здесь! — замотала она головой.
Они молча прошли через просторный вестибюль и также молча поднялись в лифте, так как в кабину успел войти какой-то мужчина. И только оказавшись в кабинете, Дмитрий, уже сам безумно напуганный, развернул Варю к себе и спросил:
— Да что же все-таки стряслось?! Объясни наконец!
Теперь она не стала сдерживаться: закрыла лицо ладонями и из-под пальцев побежали слезы.
— Я сейчас чуть не разбилась! — едва смогла выговорить она сквозь рыдания. — На Кутузовском…
— Господи! — ужаснулся он. — Ты можешь рассказать мне все подробнее?!
Она кивнула, но ей понадобилось время, чтобы немного успокоиться. Ее плечи еще долго вздрагивали. Наконец Варя вытерла платком слезы, подняла покрасневшие глаза и жалко, виновато улыбнулась:
— В общем, как только я приехала домой и увидела Машку живой и здоровой, то опять обрела способность нормально соображать. И тогда вдруг испугалась, что своей холодностью оттолкнула тебя… возможно, потеряла навсегда. Я попросила маму побыть с Машкой еще немного, а сама помчалась к тебе. На Кутузовском меня занесло. Там, кажется, кто-то разлил масло… В общем, не знаю точно, как это произошло, но машину развернуло поперек дороги и протащило боком метров двадцать… Это просто чудо, что я никого не задела и в меня никто не врезался. Ко мне тут же подлетел дорожный инспектор — молодой парень. Он… он… — плечи у нее вновь затряслись.
— Он отобрал у тебя права?
— Нет.
— Что же он сделал?!
— Он спросил: что со мной?
— А ты?
— Я сказала, что влюбилась по уши, и спешу к человеку, без которого теперь не могу жить!
— А он? — уже автоматически спросил Дмитрий.
— Он посмотрел мои права и посоветовал ехать потише, мол, иначе я рискую до тебя не доехать. Вначале я была словно в шоке — вся какая-то заторможенная… И только у твоего офиса меня начало колотить. Зуб на зуб не попадал. Я поняла, что и в самом деле могла разбиться. И очень испугалась…
За этот день Есехин пережил много самых разных чувств. Вначале он был полон надежд, что Варя позвонит и они немедленно встретятся. Потом появилось раздражение от пустых ожиданий, желание избавиться от всего того, что буквально за неделю перевернуло его жизнь. Наконец, возвратившись вечером в свой офис, он испытал полное опустошение, словно потерпел крах в самых главных своих начинаниях. Ну а сейчас Дмитрий был счастливейшим человеком на свете.
Возможно, если бы Варя еще с утра приехала к нему и бросилась в объятья, то все было бы не так остро. Не исключено, что он ощутил бы даже разочарование и не потерял способность мыслить хладнокровно. Но она его деморализовала. Во всяком случае Дмитрий не был готов к такому развитию событий.
Где-то в подсознании Есехина еще мелькнуло, что он участвовал в каком-то фантастическом по режиссуре спектакле. В соответствии с главными театральными законами опытная рука перемещала его из холода в жар, после пресных блюд кормила острыми, а сразу за похоронами устраивала праздники, чтобы опять подарить надежду. Но заниматься анализом у него уже не было ни сил, ни желания. Разбирать по косточкам легко только плохие постановки, хорошими же хочется просто наслаждаться.
Они обнялись и стали жарко целоваться. А потом опустились прямо на жесткое, колючее ковровое покрытие.
Если бы месяц, неделю назад кто-то сказал Дмитрию, что ему придется заниматься любовью прямо на полу своего кабинета, то он вряд ли поверил этому человеку. Подобный вариант развития событий никоим образом не укладывался в рамки его жизненного опыта. Он любил комфорт, не испытывал недостатка в средствах и если решался на адюльтер, что бывало не так уж часто, то женщин возил в солидные гостиницы или, по крайней мере, к себе на дачу, а не тащил их в свой кабинет.
Имелась и еще одна, весьма банальная причина, которая заставила бы его сомневаться в таких пророчествах. Есехин был чрезвычайно брезглив, по десять раз на дню мыл руки и никогда не брался за поручни, если ему приходилось ездить в общественном транспорте. И представить себя с любимой женщиной на полу, он мог разве что в кошмарном сне. Однако все случилось именно так…
