Нора взглянула на мужа, занятого изучением заметок к приветственной речи, с которой он должен был обратиться завтра к своим коллегам, и улыбнулась, заметив, как Люк бесшумно двигает губами, читая текст приветствия, поднимает в нужные моменты брови, делает легкие жесты правой рукой, подчеркивая ту или иную мысль. При этом с губ его не слетело ни слова.
— Из тебя получился бы отличный мим, дорогой.
— А? Что? — Люк оторвался от своих записок.
— Я сказала, что из тебя получился бы отличный мим. — Нора усмехнулась и отпила еще глоток из бокала с коктейлем «Май-тай».
— Иногда я и вправду чувствую себя мимом. Например, пытаясь отговорить нашу дочь, стоит ей заняться каким-нибудь опасным делом. — Люк пожал плечами, чуть улыбнулся и опять зарылся в свои записи. Оба они ощущали большое облегчение в эти дни, потому что их дочь наконец-то завершила дело, в ходе которого вынуждена была идти по следу насильника. Семья одной из жертв этого насильника была очень напугана, когда того досрочно выпустили из тюрьмы, так сказать, «за хорошее поведение», и опасалась, что тот захочет как-то отомстить им, в частности, их дочери за то, что она согласилась давать показания в суде. Поэтому они и наняли Риган, чтобы та проследила за этим человеком, тем более что преступник вновь переехал в район, где жила эта семья.
Риган выставила себя идеальной жертвой на пустынном паркинге и умудрилась здорово стукнуть по голове преступника, который опять взялся за свое и попытался затащить ее в свой автомобиль. Теперь он вновь оказался за решеткой и вряд ли выйдет на свободу в ближайшем будущем.
Люк и Нора гордились своей дочерью, но все равно втайне желали, чтобы она все же поступила на юридический курс в колледже, а потом продолжила образование в юридическом институте. Однако первый же контакт с учебником по праву, первый же опыт практических занятий заставили Риган понять, что мыслит она совершенно не так, как должен мыслить адвокат. Поэтому после окончания колледжа она поступила на курсы частных детективов, и это привело к тому, что ее родители были вынуждены проводить бессонные ночи в волнении за судьбу дочери. Люк и Нора были очень рады встретиться с Риган здесь, в Майами, и провести вместе с ней нечто похожее на каникулы.
Зазвонил телефон, Нора поставила бокал и поднялась.
— Возможно, это звонит наше Высочество. — С этими словами Нора вернулась в их роскошный номер, села на розовую, пастельных тонов, кушетку и протянула руку к телефону.
Люк склонил голову набок, прислушался. До него донесся веселый голос жены. С ней он жил в браке вот уже тридцать пять лет. Нора радостно приветствовала дочь. Обернувшись, Люк увидел, как жена пробежала рукой по коротко стриженным светлым волосам и рассмеялась в ответ на что-то, сказанное Риган.
Риган была, как и отец, черноволосой. Хотя теперь шевелюра Люка уже покрылась благородной сединой. Рост его был шесть футов и шесть дюймов, и он, как башня, возвышался над Норой, в которой от силы было пять футов и четыре дюйма. Их же дочь оказалась по росту где-то между родителями: пять футов и семь дюймов.
Люк вгляделся в горизонт, заметил вдалеке одинокое судно, потом перевел взгляд на пляж, на молодую пару, прогуливающуюся в сопровождении троих маленьких детей. Они с Норой тоже хотели бы иметь больше детей, но у них это так и не получилось. «Именно поэтому нам доставляет такое удовольствие, — размышлял Люк, — присутствовать здесь на праздновании свадьбы Мауры с парнем из семьи Деркинов, которую многие почему-то считали семьей, близкой к исчезновению. Маура и Риган всегда были подругами, а теперь Маура выходит за этого симпатичного парня. Вот если бы еще и Риган нашла бы кого-нибудь в этом роде…».
Люк пожал плечами, заставив себя перестать мечтать. «Бог мой, — удивлялся он, — я сам уже стал думать точно так же, как моя возлюбленная женушка! Риган надо оставить в покое. Если бы только мне удалось когда-нибудь добраться до того типа, который умудрился тогда не сказать нашей девочке о том, что помолвлен, и дал ей возможность самой выяснить это из статейки в „Санди таймс“, я б его точно прибил! А я-то этого гада еще угостил обедом ровно за неделю до того, как стала известна его подлость. Кроме всего прочего, он еще и женился потом на девице, которую тоже звали Риган. Возможно, это и помогает, когда вдруг начинаешь разговаривать во сне. Ничего страшного не происходит, даже если вдруг проговоришься». Но сейчас-то Люк все-таки был рад, что его дочь не вышла за того типа, потому что он явно был каким-то неудачником, неумехой. Риган-то тогда над всем этим громко посмеялась, говоря, что хоть она и детектив, но прозевала очевидное и дала себя обмануть…
— Эй, Марсель Марсо, — уже во второй раз позвала его Нора.
Люк поднял глаза.
— Смеешься?
Нора взяла его за руку и вытащила из шезлонга.
— Пора готовиться к выходу. Мы встречаемся с Риган в доме Деркинов менее чем через час.
* * *
Риган быстро приняла душ и сразу же почувствовала значительное облегчение. Обдав себя под конец обжигающе холодной водой, она ощутила свежесть и словно обрела второе дыхание. Выйдя из душа старомодной конструкции, Риган завернулась в полотенце и попыталась протереть запотевшее зеркало. Это у нее получилось, но всего лишь на пару мгновений, после которых стекло вновь покрылось испариной. «Наверное, сначала надо одеться, а потом уж пытаться справиться с этим зеркалом», — решила Риган.
Ее дорожная сумка висела в шкафу, где находился еще сейф и, к ее удивлению, даже несколько вешалок. Вешалки были тоже старомодными, на манер тех, что встречаются в платяных шкафах старых домов. «Слава Богу, что здесь хоть вешалки не прикреплены намертво к перекладине, на которой висят, как это делается теперь в современных гостиницах. Когда видишь такие вешалки, то думаешь: неужели администрация действительно считает, что люди платят двести долларов за ночь в гостинице и не имеют права прихватить с собой, уезжая, пару-тройку таких вешалок?» — размышляла Риган.
Она достала из чемодана белые джинсы, полосатую блузу и красные кожаные тапочки, потом взглянула на будильник, который уже поставила на ночной столик. На часах было половина седьмого. Риган подошла к будильнику и поднесла его к глазам. Бог мой, в этой гостинице действительно не боятся клиентов. В большинстве остальных отелей такие вещицы были бы намертво прикручены к столам толстенными винтами. Вероятно, в этом отеле на все имеется хорошая страховка.
Десять минут спустя Риган была уже готова к выходу. Она успела наложить быстрый макияж, причесалась, закрепила волосы заколкой. Потом переложила свой бумажник, ключи и косметичку в большую сумку, хотела было взять ее с собой, но передумала и решила воспользоваться сейфом. Она открыла его, положила на полочку лишние деньги, украшения, захлопнула дверцу, заперла сейф, а ключ взяла с собой. «Вот так-то, — подумала она, — теперь „драгоценности короны“ находятся в безопасности, они недосягаемы для грязных преступных рук, обладатели которых так и роятся в округе».
Риган закрыла за собой дверь номера и заторопилась вниз по лестнице к выходу из гостиницы. На улице, за столиками на тротуаре, было много людей, все они пили что-то прохладное из бокалов. Какая-то пара перебирала фотографии манекенщиц, разложенные на столике перед ними. «Точно так же, как я, например, роюсь в собственной картотеке или же в полицейских досье на преступников, — подумала Риган. — Вот только те люди, с которыми я общаюсь, никогда не имеют столь коротких имен, как, например, „Осень“ или „Сапфир“». Саут-Бич давно уже стал любимым местом съемок для модных журналов. Несколько молодых девушек, державших в руках объемные папки с собственными фотографиями, обогнали Риган, направляясь в сторону пляжа.
Маура предупреждала Риган, что в этом месте круглые сутки полно народу, и оказалась права. На часах было всего без пятнадцати семь (еще слишком рано для ужина в большинстве ресторанов Саут-Бич), все кафе вдоль Оушн-драйв были переполнены туристами, попивающими коктейли и с любопытством осматривающимися по сторонам. Многие из посетителей кафе выглядели очень даже по-европейски: на них были изысканных конструкций темные очки, и сигареты свои они держали манерно, под строго определенным углом.
Шагая по узкому тротуару, Риган чуть не была сбита с ног каким-то черноволосым роллером, разряженным в ярко-рыжий костюм. Он пронесся в дюйме от нее и со всего ходу перепрыгнул через один из низких столиков уличного кафе. «Этот лунатик, наверное, готовится к Олимпийским играм, — подумала Риган. — Вероятно, когда такие носятся по улицам, пешеходам на них становится небезопасно».
«Четвертая Четверть» находилась в двух кварталах от того места, где остановилась Риган. Пройти мимо нужного ей дома она никак не могла. В то время как остальные здания были превращены в образчики модного архитектурного стиля «ар деко» пастельных тонов, дом, где обитал Ричи, был по-прежнему похож на огромную рыбацкую хижину. Одновременно в нем сохранялось и нечто весьма привлекательное. Стены выглядели прочными, вынесшими много приступов непогоды, крыша и окна казались уютными, надежными. Риган понимала, что люди, которых она повстречает внутри этого здания, будут очень отличаться от отдыхающих и туристов.
