Внезапно в комнате погас свет. Я рефлекторно выхватил пистолет.
– Успокойтесь, Чарли. Свои! – произнес тихий голос. – И еще – ствол явно не ваш. Положите его на стол, иначе проблем с ним не оберетесь.
«Очевидно, у них приборы ночного видения», – подумал я, неохотно расставаясь с оружием.
– Так, отлично, – похвалил невидимый инструктор. – В ванной у вас чисто?
– Да.
– Закройтесь в ней и не выходите, пока не позовут...
На ощупь пробравшись через номер, я зашел, куда было велено, включил свет и присел на край джакузи. За дверью послышалась негромкая деловитая возня. Я терпеливо ждал, тупо созерцая струйку воды, сочащуюся из плохо закрученного крана. Тело ломило от усталости. В гудящей голове не осталось ни единой связной мысли. Сон между тем отшибло начисто. Перед глазами мелькали обезглавленная Мери, фрагменты недавней схватки, сломанная шея Рикки, его перекошенное лицо с остекленевшим взглядом, медицинский чемоданчик с набором для наркодопроса и почему-то крохотная прозрачная ампула с цианистым калием.
Прошло... Да не знаю сколько! Я совершенно потерял счет времени. Наконец в дверь постучали.
– Вы случайно не заснули? – поинтересовался уже знакомый голос.
– Нет, куда там!
– А часы при вас?
– Да.
– Ровно через три минуты можете выходить...
Выждав указанный срок, я покинул ванную и... обомлел! Ярко горела люстра под потолком, а номер выглядел так, будто в нем абсолютно ничего не произошло. Чистый пол, свежее белье на постели, аккуратно расставленная мебель. Даже запах скотобойни бесследно испарился. (Я уж не говорю о трупах!) Профессионально сработано. Просто блеск!!!
На столе лежали три таблетки в целлофановом пакетике, новенький «глок» с полным магазином и короткая записка. «Пистолет возьмите, пригодится. Выпейте снотворное. Спокойной ночи!» – гласила она. За окном уже заметно светало. Я сжег записку над пепельницей, спустил пепел в унитаз, проглотил таблетки, запил их водой, не раздеваясь, улегся на кровать, сунул под подушку «глок» и мгновенно отключился...
Проснулся я поздно; квелый, разбитый, c мутной головой и в мрачном, подавленном настроении. Спасибо, конечно, «уборщикам» за снотворное. Усыпило оно быстро и основательно (иначе бы до утра промаялся), но от кошмаров не избавило. На протяжении всего сна меня преследовала безголовая Мери со шприцем в руке и требовала, чтобы я признался ей в любви после укола пентонала натрия. «Сначала удостоверимся в искренности твоих чувств, а потом займемся сексом, май дарлинг!» – утробно урчала она. Я пытался отделаться от нежити, не стесняясь в выражениях, посылал ее куда подальше, кричал: «Нет у меня к тебе чувств. Незачем колоть!», однако покойница не отставала и норовила то пырнуть меня шприцем, то обнять окровавленными руками. Неподалеку маячил Рикки со свернутой шеей, насмешливо улыбался синими губами и недвусмысленно помахивал незастегнутыми наручниками.
– В инструкции четко прописано: «При наркодопросе «объект» должен быть лишен возможности оказать сопротивление и должен постоянно находиться под бдительным контролем допрашивающего», – периодически напоминал он и вежливо просил: – Пожалуйста, Эрик, повернись! Заложи руки за спину.
А на заднем плане выстроились в ряд руководители Союза прозападных сил и фальшиво горланили гимн Соединенных Штатов...
«Ядрена вошь! – усевшись на постели, мысленно ругнулся я. – Всю душу вымотали, сволочи!» Затем взглянул на часы: без двадцати двенадцать. У Андерсена скоро ленч по расписанию. Завтрак он (то есть я), разумеется, проспал. Ну да ладно. «Солдат спит, служба идет». Вот если бы еще всякая гадость не снилась...
С кряхтением поднявшись, я прошел в ванную, побрился, почистил зубы, пару минут полежал в джакузи, спрыснулся одеколоном, оделся, вернулся в комнату и набрал номер на местном телефоне.
– Доброе утро, сэр! Как почивать изволили?! – нежно прожурчал в мембране хозяин гостиницы.
– Черный кофе, сандвич с икрой, свежие газеты и переводчицу! – не удостоив педика ответом, по-солдафонски прогавкал я. – Шевелись, животное!
– Но, сэр. Переводчицу предоставляем не мы, – испуганно пискнул Истомин. – Вы с ней...
– Знаю, – перебил я, – но разве она до сих пор не подъехала?!
– Нет, сэр! Пока не появлялась! Но как только...
– Много болтаешь! – рявкнул я. – К газетам пусть принесут русско-английский словарь.
– Да, сэр! Понял, сэр! Обязательно, сэр! – В голосе Истомина было столько сахариновой сладости, что даже трубка казалась липкой.
– Кстати, как тебя там, – грубо продолжал я, – что за уродов ты поселил в два соседних номера?! Шумели, орали, спать не давали, факинг шит!!!
– Но, сэр, эти номера пусты! – искренне удивился хозяин гостиницы. – Вам, вероятно, приснилось!
– Вероятно, – буркнул я, положил трубку на рычаг и подумал: «Ага! Значит, Мери соврала насчет соседства! Чего в принципе и следовало ожидать. Интересно, под какой «крышей» она обосновалась? Где жила на самом деле?.. Впрочем, гадать – пустое занятие. Посмотрю-ка лучше новости».
Я нажал кнопку «лентяйки».
В телевизоре возникло благообразное лицо диктора.
– ...ня ночью в Н-ске произошло очередное убийство на почве ревности, – сообщил он. – В съемной квартире на улице Садовая в доме номер восемнадцать застрелена двоюродная племянница главы совместного российско-румынского предприятия «Кадавр» Шолома Рубинеску, гражданка Молдавии Мария Упулы, 1977 года рождения. – На весь экран показали цветную фотографию улыбающейся Мери: загорелой, в мини-шортах и в обтягивающей тенниске.
«Во замаскировалась-то! – подивился я. – Российско-румынское СП. А сама агент, якобы наша бывшая соотечественница. Об Америке же ни гу-гу. А-бал-деть!!! Хотя... с другой стороны, «крыша» не ахти. Румыния, Молдавия... кто с ними вообще считается?! Видать, покойница была мелкой сошкой. Недаром Рикки укокошил ее с легкостью, не задумываясь...»
– ...гласно имеющимся доказательствам и свидетельствам очевидцев, убийство совершил давний знакомый и любовник потерпевшей, Джордж Мартинелли – фотокорреспондент американского журнала «Плейбой», последние пять месяцев постоянно проживавший в Н-ске, – продолжал между тем диктор. – Жильцы соседней квартиры слышали сквозь стену отголоски возникшей между ними бурной ссоры, громкие крики Мартинелли, обвинявшего любовницу в измене, а затем два хлопка, похожих на выстрелы. Кроме того, в квартале от дома Упулы сотрудниками уголовного розыска найден пистолет иностранного производства с отпечатками пальцев, идентичными тем, которые обнаружили на личных вещах Мартинелли...
«Высший класс! – восхитился я. – Лихо наши все обстряпали. В рекордно короткий срок! К вечеру, надо полагать, и результаты баллистической экспертизы будут готовы!!!»
– ...По имеющейся информации, убийца скрылся с места происшествия на принадлежащем ему автомобиле «Ауди» последней модели...
Тут зрителям продемонстрировали фотку Рикки и качественные, цветные изображения той самой машины, которую Мери выдавала за свою.
– ...По городу и области объявлен план «Перехват», задержано несколько человек, по приметам схожих с преступником. В настоящий момент их личности устанавливаются...
«Или туфту гонят, или действительно ни в чем не повинных людей мурыжат. Явный перебор! – с неудовольствием подумал я. – Нельзя так над народом издеваться, даже ради конспирации! А впрочем... менты-то не знают, что от искомого «злодея» уже и пыли не осталось. Им дали сверху установку, они и стараются. В меру умственных способностей!»
– ...посольство США настоятельно требует у российских властей выдачи Мартинелли для предания суду у себя на родине...
«Ну, ясный перец, – ухмыльнулся я. – Рикки – важная птица. Такого обязательно надо вытаскивать. Пускай под видом добычи кровожадного американского «правосудия». Интересно, янки о чем-нибудь догадываются или впрямь поверили в убийство из ревности?!»
– ...ный прокурор России заявил: «Вопрос об экстрадиции будет рассмотрен в соответствующих инстанциях, но пока еще рано...»
В дверь постучали.
– Кто там? – выключив телевизор, недружелюбно осведомился я.
– Ваш ленч, сэр, – ответили на хорошем английском.
– О'кей, заходи.
– Так заперто же...
– Мазе фака! – выругался я, отпер дверь и запустил в комнату коридорного с подносом в руках. Того самого, кто вчера сопровождал меня до номера. Держался он спокойно, непринужденно, без обычного раболепия эспээсовцев, коими, как я знал от Нелюбина, был полностью укомплектован штат «Астреи-Люкс». Коридорный подошел к столу, поставил на него поднос и развязно уставился на меня. Очевидно, в ожидании чаевых. «Обнаглела тварь либеральная! Ну, держись!!!» – зло подумал я и резко спросил:
– Где горничная?! Почему кофе с сандвичем принес ты, грязный поросенок?! Может, у тебя руки заразные?!! Я пожалуюсь Истомину, и тогда...
