Мэйхью ухмыльнулся.
– Как ты на самом деле, а, Джон?
Дикон прикурил еще дну сигарету. Помолчав, он сказал:
– Ранен, но в строю.
– Это было год назад. – Теперь Мэйхью говорил тихо, будто сам с собой.
– Я помню, – Дикон дернул плечом. – Ну и что? Мэйхью посмотрел в дальний угол комнаты. Игрок в бильярд уходил. Мэйхью не спускал с него глаз. У двери человек обернулся, ощутив на себе чужой взгляд, и сообщнически подмигнул Мэйхью, чего тот и дожидался. Как только дверь закрылась, он улыбнулся и сказал:
– Он их не упустит. – Потом обернулся к Дикону: – Ну, что там у тебя стряслось? Ты позвонил мне в рабочее время.
– В прошлую пятницу, пятнадцатого числа, девушка по имени Кэтрин Лоример умерла на твоем участке при подозрительных обстоятельствах. Кэти Лоример.
– Да.
– Что «да»?
– Я слышал об этом. Это не мое дело.
– Не твое. Это дело Д'Арбле.
– Правильно.
– Инспектора Д'Арбле. – В голосе Дикона послышалось сожаление.
– Ну что ж, если долго лизать чью-то задницу, то получишь продвижение по службе и дурной запах изо рта. – Мэйхью хихикнул. – Я думаю, его мать им гордится.
– Когда я работал с ним, Д'Арбле не мог найти и задницы, даже своей собственной.
– Теперь его инстинкты работают, – заметил Мэйхью. – А что с ней?
– Она утонула в ванне.
Мэйхью кивнул.
– Мне так и сказали. И что же дальше?
– Там немного пошарили: судебный эксперт побывал в квартире девчонки, в заключении написали, что это «несчастный случай».
– Продолжай...
– Это действительно так?
Мэйхью посмотрел на Дикона, пытаясь понять выражение его лица.
– Я не слышал никаких других версий. А разве есть сомнения?
– Именно об этом я и спрашиваю.
Мэйхью задумался.
– В любом случае это камень не в мой огород. Дознание ведь было проведено?
– Было. – Дикон предвидел следующий вопрос и ответил на него: – «Несчастный случай».
Мэйхью пожал плечами, как бы говоря: вот, пожалуйста. Вслух он спросил:
– А кто этим интересуется?
– Ты знаешь девушку по имени Лаура Скотт?
– Та самая подружка Мэгги? Вечера сплетен в турецких банях...
– Та самая. Она жила вместе с Лоример. Это она обнаружила тело.
– А... – Мэйхью отхлебнул еще немного из своего стакана. – Я думаю, девушка была расстроена. Дикон улыбнулся.
– Она наверняка чертовски истерична, – добавил Мэйхью.
– Кошмарами на ближайшее время она обеспечена, – согласился Дикон. – Но я не думаю, что у нее началось размягчение мозгов, если ты это хочешь ей приписать.
– Я знаю, как это бывает, Джон. Если есть кто-нибудь виноватый, то жить легче. Драму пережить проще, чем трагедию. – Мэйхью посмотрел на дверь, потом поднял стакан на уровень глаз, пряча полуулыбку. – Это становится интересно.
– Он вернулся, – заключил Дикон.
– Да. Его друзья уехали минуту назад. Он ждал именно этого.
– Я лучше пойду, – предложил Дикон, – а то он будет злиться. Ему хочется, чтобы это было сделано.
– Пусть этот мудак попотеет, – сказал Мэйхью. – Он своего не упустит.
– Но ты можешь упустить его.
– Не сейчас. – Мэйхью едва сдерживал ухмылку. – Он сделал свой выбор и знает, что мне это известно. Он приговорен.
– Я знаю его? – спросил Дикон.
– Нет. Он здесь новый человек, лишь недавно из Глазго. За его голову назначена награда. Имеется пара психов, которым не терпится поговорить с ним о том деле с золотыми слитками, в котором не все заладилось. Он думает, что под моим крылышком он в безопасности.
– Это действительно так?
Мэйхью нахмурил брови.
– Дай мне передохнуть. Его дни сочтены, но он еще сослужит мне службу, пока дружки не найдут его. – Он бросил быстрый взгляд на человека, сидевшего теперь на табурете за стойкой бара над кружкой с элем, потом снова посмотрел на Дикона. – С чего она решила, что это не случайная смерть?
– Ты будешь смеяться, если я скажу.
– Тогда не говори. Я думал, ты больше не занимаешься детективной работой.
– Вообще-то нет. Она позвонила мне потому, что ей был нужен кто-нибудь, с кем можно было бы поделиться, и еще потому, что вспомнила, что я служил в полиции. Позвонила потому, что знала Мэгги.
– И тебя.
– Не совсем так. Мы встречались всего пару раз. Она была подругой Мэгги.
– О'кей. Она позвонила и сказала: «Я считаю, что мою подружку прикончила мафия, а полиция не хочет этим заниматься», и ты ответил...
– Для нее это вполне реально. Фил. – В голосе Дикона проскользнуло раздражение.
– Ты же сам сказал, что я буду смеяться над ее версиями. – Мэйхью замолчал. – Но все же тут что-то есть... ведь так? Надо искать ключ к разгадке, – сказал он с мрачным видом, копируя Шерлока Холмса.
Дикон рассмеялся и сделал шутливый жест почтения.
– Что-то есть, – сказал он. – Но мало.
– Тогда из-за чего ты хлопочешь?
Правда вертелась у Дикона на кончике языка, ему хотелось сказать, что так он будет ближе к Мэгги, что ему хочется поговорить с Лаурой Скотт о той Мэгги, которую он не знал, о Мэгги, которая была подростком, студенткой, молодой женщиной, ходившей на вечеринки, игравшей на ипподроме в Червелле, получавшей звание бакалавра искусств в смешной шапочке и мантии. Дикону хотелось знать о ее амбициях, ее стремлениях, даже о ее любовниках. Целый мир до их встречи... Прошлое потеряно для него, так же как и будущее. Но, может быть, он сумеет узнать хотя бы немного, совсем чуть-чуть из прошлого. Вернуть себе чуточку Мэгги.
Наконец Джон сказал:
– Может, мне удастся убедить ее, что нет никаких причин беспокоиться. Разве это будет так уж плохо?
На сей раз уважительно кивнул Мэйхью.
– Ты прав. И все-таки, что-то в этом есть? Даже если это и смехотворно, я должен знать, если мне придется копаться в этом. Ты ведь этого хотел от меня.
Аккуратно сложенная одежда, ощущение насилия в квартире, плавающего зловещими потоками воздуха, – вряд ли полицейский поверил бы этому, тем более такой, как Фил Мэйхью.
Дикон спросил:
– Насколько легко утонуть в ванне?
– Кокаин, спид[2], маленький «косячок» после трудного рабочего дня, – полувопросительно произнес Мэйхью.
– Ничего не было.
– Выпивка?
– Нет.
– Кто это установил?
– Вскрытие.
Мэйхью немного подумал.
– Я не знаю. Это вполне могло иметь место. Несчастные случаи часто происходят дома. Вы входите или выходите из ванны, ваша нога скользит, вы падаете, ударяетесь головой о бортик. Через минуту вы уже захлебнулись, для этого может оказаться достаточно чайной ложки воды. Мне кажется, что этой девчонке просто не повезло. Одни попадают в переделку, другие выкарабкиваются. Метаболизм[3]– знаешь, что это такое? У нее был слабый череп. Один может пройти через побои, пытки, годы кошмарных концлагерей и выжить, а другой умрет от разрыва сердца, не выдержав громкого выхлопа автомобиля на улице.
– Согласен, – сказал Дикон, – но из квартиры Кэтрин Лоример кое-что пропало. Деревянная африканская статуэтка примерно вот такой высоты. – Дикон поднял ладонь дюймов на двадцать над столом.
– Это тебе сказала сама Скотт?
– Да.
– Статуэтка принадлежала ей?
– Нет, ее подруге.
– И когда Скотт видела эту штучку в последний раз?
– Я знал, что ты это спросишь.
Мэйхью посмотрел на Дикона с неудовольствием.
– Ради Бога, Джон!
– Хорошо, хорошо. – Дикон вытащил еще одну сигарету из пачки. – Она говорила это очень уверенно.
– Ты думаешь, нечистый на руку полицейский?
– Возможно.
Мэйхью рассмеялся.
– Не думаю. Ребята из моей бригады не слишком увлекаются предметами искусства. Пара бесхозных видеокассет или, может быть, содержимое бара – еще туда-сюда. Она продала или подарила ее...
– Я говорил ей все это, – прервал его Джон.
Мэйхью вздохнул.
– О'кей. Я посмотрю, куда дует ветер. Вряд ли я найду что-нибудь, кроме вонючего собачьего дерьма.
Дикон хмыкнул, потом громко рассмеялся.
– Хороший ты парень, Мэйхью!
Друг улыбнулся ему в ответ.
– Ты выглядишь гораздо лучше, чем в последние полгода. Жизнь продолжается, Джон.
– Похоже на то, – согласился Дикон.
Мэйхью заерзал на стуле, это был тактичный намек.
– Я позвоню тебе.
– Ладно.
– Я рад, что мы встретились. Не пропадай.
Дикон смял в пепельнице сигарету и встал. Уже выходя, он заметил быстрый взгляд человека, сидевшего за стойкой. Высокий тощий мужчина с редкими рыжеватыми волосами и давно не бритой щетиной. Дикон прошел мимо него, направляясь к выходу. Мэйхью был прав: его одеколон отдавал какой-то дрянью.
* * *
Все старались раздеться, насколько это допускали приличия. Разогретый воздух был сухим и легким, словно искрящееся шипучее вино. При такой жаре волосы пересыхали и становились ломкими. Гайд-парк выглядел, как после прямого попадания нейтронной бомбы. Трава пестрела неподвижными полуголыми телами, а в горячем воздухе была разлита музыка из десятков радиоприемников и магнитофонов. Едва вы переставали слышать одну мелодию, как вас тут же настигала другая.
