– Нет, – возразила Фрейя, ее мягкий голос звучал очень четко. – Он прав, я оборотень.
Никто из детей не улыбался.
Они выжидающе смотрели на девушку.
Как бы Дженни хотелось схватить того неразумного взрослого, кто позволил слухам дойти до детей! Естественно, это не Ричард. Он уверен, что разговоры об оборотнях – это суеверная чепуха. Тетушка Кора могла бы поверить в долю правды, содержащуюся в сплетнях. Но даже она понимает, что, пичкая детей подобными идеями, ничего хорошего этим не добьешься. Остаются Гарольд и Анна. Дженни плохо знала эту пару, но сомневалась в их безответственности.
– А откуда известно, что ты оборотень? – спросила девушка у детей, в надежде получить столь же глупое предположение, как и вся эта ерунда.
– Я долго сплю, а в это время волки воют и убивают кого-нибудь.
– Но ты же спишь, ты же не волк, – возразила Дженни.
Фрейя горестно склонила головку, слегка тряхнув золотыми кудрями.
– Нет, я – волк. Вампир, живущий во мне, покидает мое тело, когда я засыпаю, и превращается в волка. Потом он начинает охотиться.
Фрэнк положил руку на плечо девочки, выражая братское понимание и солидарность:
– Она не навредит тебе, Дженни. Правда, Фрейя?
Они так и стояли. Солнце освещало их волосы, джинсы слегка запачканы грязью на коленках, лица в веснушках – типичные американские дети, сошедшие с картины Рокуэлла Кента, здоровые, подвижные, похожие друг на друга, как две пуговицы.
– Я не причиню тебе вреда, – согласилась Фрейя. – Я врежу только кроликам.
Неожиданно Дженни стало холодно на этом согретом солнцем камне. Неужели она в самом деле верит в эту чепуху об оборотнях и проклятии? Неужели она хоть на минуту могла допустить мысль, что душа этого милого ребенка выходит из нее и рвет на части кроликов? Да это просто смешно!
Хотя она хорошо помнила предупреждение, полученное во сне: "Остерегайся того – неведомого. Жди того – внезапного..."
– Кто рассказал вам все это?
– Никто нам ничего не говорил, – ответила девочка. – Мы знаем – вот и всё.
Дженни не собиралась отступать так легко.
– Кто-то должен был подкинуть вам эту идею, – настаивала она.
– Никто.
– Вы, видимо, подслушали разговор Коры и Ричарда...
Фрэнку наскучил этот разговор, и он быстро, как это бывает только у детей, переключил свое внимание и энергию на другой объект. Мальчик схватил сестру за руку и потянул за собой:
– Кто быстрее добежит до конюшни! Может быть, пони хочет погулять!
Дети убежали от Дженни. Они обежали вокруг озера, вспугнули уток, которые протестующе закрякали. Фигурки близнецов становились все меньше и меньше, пока не исчезли из вида в тени конюшен.
Великолепное настроение исчезло. Что-то не так с этим ребенком? Что скажет психиатр, когда осмотрит ее? Кому в поместье "Браккер" удалось втемяшить такую страшную ересь в головки двойняшек?
Дженни продолжила прерванное занятие, пытаясь отвлечься от мыслей. Но не смогла.
В тот вечер Ричард опоздал к ужину. Ни на кого не глядя и ни с кем не разговаривая, он занял свое место за столом. Он механически поглощал свою еду.
Дженни сказала бы, что он был очень рассержен, но не понимала – почему. Она сконцентрировалась на еде и молчала. Ей бы не хотелось, чтобы Ричард развеял то приятное впечатление о себе, которое произвел на нее семь лет назад. Положив разные закуски на тарелку, он впервые поднял голову и посмотрел на другой конец стола, где сидела его мачеха.
– У Фрейи новый приступ, Кора! Гарольду пришлось подняться наверх и посидеть с ней. Бог знает, чем может помочь это сидение рядом с ней?
Кора опустила вилку, сделала глоток воды из бокала.
– Она принимала витамины за ужином. Я проверяла.
– Кора, – голосом полным горечи и злости сухо произнес Ричард. – Приступы Фрейи не связаны с витаминами. Не стоит избегать фактов, ей необходима помощь психиатра.
– Мы уже обсуждали это, – ответила тетушка.
– Я обсуждал, – возразил кузен. – Но я не думаю, что до тебя дошло хоть одно из моих слов!
– Ричард! – вскричала Кора. – Не смей разговаривать со мной таким тоном.
Молодой человек встал из-за стола и покинул комнату, не проронив ни слова извинений.
"Во что же я влипла?" – мысленно спрашивала себя Дженни.
Она предчувствовала, что события сгущаются, скоро произойдет взрыв. Ей бы не очень хотелось оставаться здесь, когда фитиль взрывателя догорит дотла и доберется до бочонка с порохом. Быстро развивающиеся события не поддавались ее контролю, а это значит, что она может стать жертвой. Внешне тетушка оставалась спокойной, но аппетит пропал у обеих.
Позднее Кора поднялась в комнату к Дженни. На ней было длинное очаровательное платье желтого цвета. Оно оттеняло ее смуглую кожу и подчеркивало стройную фигуру. В душе девушка надеялась, что когда она достигнет возраста Коры, то будет такой же соблазнительной и женственной, как ее тетя.
"Если доживу", – поправила себя она.
Почти сразу же она удивилась, ну почему у нее всегда такие мрачные мысли.
– Я бы хотела поговорить с тобой о Фрейе, – произнесла Кора. Женщина присела на край кровати, положила руки на колени.
Впервые Дженни заметила усталость и темные круги под глазами тетушки. До прихода Коры Дженни пыталась занять себя чтением мистического рассказа, но далеко не продвинулась. Строчки бегали перед глазами, а в голове крутились мысли о прошлых событиях. Отложив роман в сторону, Дженни села в постели.
– Мне ее очень жаль. Такая хорошенькая маленькая девочка.
Кора кивнула:
– А я думаю, что с ней все будет в порядке. Физически она здорова. Ее осматривали лучшие врачи города. Она провела целую неделю в больнице под наблюдением двух лучших специалистов.
Дженни догадалась, что Кора хочет оправдать свой отказ пригласить психиатра.
– Если это психологическая проблема, то любовь сможет исправить это. Любовь – то, что ни один из близнецов не получал, пока они не приехали сюда. Лена была плохой матерью.
Дженни согласно кивнула. Она инстинктивно понимала, что Коре нужен человек, который сможет выслушать и пожалеть ее. Кому-то покажется странным, что взрослая, знающая жизнь женщина доверяет симпатичной, но неопытной девчонке. Однако суть в том, что они обе – женщины. Существуют определенные чувства и определенные моменты жизни, когда только женщина сможет высказать другой то, что творится у нее в душе, независимо от возраста.
– К ним относились как к мебели, – продолжала Кора. – На них не обращали внимания, у них постоянно менялись гувернантки. Их увольняли немедленно, как только они попадали в немилость к Лене. А та все время находит, к чему придраться.
– У вас в доме дети окружены заботой и любовью. Им здесь гораздо лучше, и, как я понимаю, у Лены мало шансов забрать близнецов.
– Да, мало, – согласилась Кора.
Взор женщины был направлен через незавешенное окно на улицу. Немного помолчав, тетушка спросила:
– Как ты думаешь, следует ли Фрейю показать психиатру?
– Мне трудно советовать, я здесь совсем недавно.
– Девочка очень ранима. Каждую ночь она плакала. Не думаю, что будет лучше, если какой-то чужак будет экспериментировать над ней и попытается сломить ее сопротивление.
– Она очень застенчива, – поддержала Дженни тетушку, вспомнив, что Фрэнк вел большую часть разговора, в то время как маленькая девочка только наблюдала и слушала как бы со стороны.
– Совершенно верно, она раскрывается только со мной. Для этого мне понадобилось больше года. Если бы у меня в распоряжении было бы еще несколько месяцев любить ее, дать ей почувствовать, что она нужна, думаю, что приступы пройдут. Единственное, что ей нужно, – любовь.
Дженни улыбнулась и взяла женщину за руку.
– Тогда это и в самом деле не проклятие? – спросила девушка, пытаясь внести нотку юмора в этот разговор. Но ее вопрос произвел обратный эффект. Кора побледнела, и дрожь пробежала по телу.
– Я давно интересуюсь оккультными науками и не отвергаю любое предположение, даже идею проклятия. Возможно, если бы ты видела того мертвого кролика, найденного у парадной двери, и кровь на окне, где, по-видимому, стояло то существо, глядя в...
– Нельзя же искать нечто сверхъестественное только потому, что какой-то там волк оставил следы на земле. Должно быть, в округе много этих хищников... – горячо возразила Дженни.
– Все так. Дело в том, что в этой части Пенсильвании волков нет уже лет двадцать. Их уничтожили охотники. Как и львов.
"Беги, беги, беги Дженни".
Кора вздрогнула, пожала руку племянницы и выпустила ее.
– Не обращай на меня внимание. Просто я хочу, чтобы ты знала о том, как я сильно переживаю за Фрейю. И еще я бы хотела попросить тебя не обижаться на Ричарда. Он ведет себя грубо, поскольку также сильно беспокоится о девочке. Он любит близнецов и желает им всего самого лучшего. Мы просто не можем прийти к единому мнению. В целом он хороший парень. – Кора встала. – Даже если это проклятие, то мой план сработает лучше. Я много читала об этом. Много раньше... раньше, чем это произошло с Фрейей. Я знаю, что многие чары спадали под напором огромной любви. – Кора многозначительно улыбнулась и вышла из комнаты.
