***
Некоторое время Щука без всякого результата жала кнопку вызова видеодомофона. Никто не отзывался и словно бы не собирался её замечать. Устав делать простодушное лицо, она несколько раз ударила в дверь рукояткой пистолета. Никакой реакции. Девушка обошла всё строения по периметру. Окна задраены, никаких приставных лестниц, открытых подвалов и прочих путей проникновения она не обнаружила. Как и следовало ожидать.
Теперь её не столько тревожил вопрос, что тут произошло, сколько, что там сейчас происходит? Она даже не рассматривала мысль о том, что в суете и спешке её попросту могли тут забыть. Никто не хватит себя по лбу и не скажет: «Ах, у нас же там девочка на улице мерзнет! Как это мы запамятовали?» Зерна подозрений вскормленные недавними находками, дали хороший урожай для выводов: внутри станции творилось что-то не ладное.
Перед глазами всплыли найденные тела. И в этом жутковатом видении её мозг зацепился за некую деталь. Девушка повернулась к метеовышке, задумчиво покусала губу и снова посмотрела на запертую дверь станции.
«На ком же я это видела?» – сдерживая рвотные позывы, Щука лопатой переворачивала раскопанные труппы. «Ага, есть!» – она брезгливо подцепила ножом широкий прямоугольник запаянного в пластик пропуска. Кончиками пальцев в одноразовых перчатках отсоединила застежку с одежды мертвеца, тщательно протерла находку носовым платком.
«Профессор Самуэль Стивенсон. Руководитель научно-полевой станции «Рассвет-13». С фотографии на девушку смотрел довольно пожилой худощавый человек с густыми седыми волосами. Небольшие клиновидные бородка и усы делали его похожим на писателя Чехова.
«Будем знакомы, профессор. Надеюсь, вы не против пригласить даму в свою обитель? Нет? Ну, я так и думала. Вижу, вы настоящий джентльмен!»
***
Когда она вернулась к главному входу, уже спрятавшееся было солнце, в последний раз мазнуло лучами по верхушкам деревьев. Позолотило напоследок их угрюмые кроны и алеющим заревом скрылось за горизонтом. Густые сумерки кольцом сжались вокруг одинокой станции. К гнетущей неизвестности прибавился холодный мрак и мелкий моросящий дождь. На дверном замке горел красный огонек диода. Испускаемый им свет был недружелюбным, словно говоря: «Вам здесь не рады. Вас здесь не ждут».
Девушка приблизилась к нему, усмехнулась недобро. «Ну что ж. По щучьему велению, по моему хотению!» – и приложила чужой пропуск к окошку сканера. Тот проснулся, «облизал» красной светящейся полосой чёрно-белый забор штрих-кода. Светодиод пискнул и погас. А рядом зажёгся новый – жизнерадостно зелёный.
Металлический женский голос произнес: «С возвращением, профессор Стивенсон». Заурчал скрытый электромотор, и широкая бронированная створка двери неторопливо поднялась вверх.
***
– Не могу! – Короб трясущейся рукой убрал пистолет от головы майора. – В него выстрелить, это всё равно, что в спящего. Не по-людски это.
Брага взял у него оружие, мельком взглянул на лежащего без сознания военного. Подошёл вплотную к армейцу и быстро приставил ствол к сердцу, прикрытому грязной камуфлированной курткой. Но уже через секунду поставил оружие на предохранитель.
– И я не могу. Прав молодой, мерзкая ситуация. В первый раз после ухода Хана жалею, что его сейчас рядом нет. Уж он бы не сомневался. Может ты, Арнольдыч?
Немец пистолет не взял, лишь наклонился к уху пожилого сталкера и чуть слышно спросил:
– У тебя гранаты остались?
Старый покачал головой.
– В «угольщиков» обе швырнул, когда те из сторожки полезли. Больше нет, – кивнул головой на окно в стене. – Ты это хотел рвануть?
Немец хмуро кивнул.
– Пустой номер. Если и вправду бронированное, не факт, что возьмёт. Да и как их туда пристроишь? Нам, опять же, куда спрятаться? Осколками посечёт.
– У вас осталось пять минут. Сожалею. Если вы думаете, что я блефую, то фатально ошибаетесь. Как только пойдет газ, вы уже не сможете ничего изменить. Решайтесь!
– Хрен ты говяжий, дай только добраться до тебя… – Немец скрипнул зубами и взял оружие. Еще раз взглянул на военного, на его бледное измученное лицо. Потом посмотрел на товарищей, взвешивая все «за» и «против».
– Прости Господи раба Твоего… – то ли о себе, то ли об офицере сказал Немец. Ствол пистолета медленно поднялся на уровень головы майора.
Даже сквозь стены чувствовалось, с каким нетерпением Стивенсон следит за развязкой этой драмы. Но внезапно у него там что-то изменилось. Через динамик сталкеры услышали неразборчивый механический женский голос, известивший их собеседника о каком-то событии. И это явно встревожило его.
Уронив что-то на пол, он выругался и отодвинул кресло. Вслед за этой суетливой возней донесся шум открываемой двери и быстро удаляющиеся шаги.
– Чего это он? – удивился Короб. – Вроде вышел куда-то?
– Похоже на то, – Брага весь обратился в слух, силясь распознать в загадочном шуме что-нибудь ещё.
– Арнольдыч погоди, не стреляй! – молодой предостерегающе поднял руку.
– Почему? – Немец кивнул на экран монитора продолжавшего отсчитывать минуты. – Он же таймер не остановил?
– Вот именно! – поддержал молодого Брага, от волнения сломав папиросу. – Что ты его грохнешь, что нет, газ всё равно пойдет. Не бери греха на душу. Если суждено помереть, так без чужой крови.
Немец последовал совету и стрелять не стал. Лишь подумал про себя чего ему сейчас больше хочется: чтобы научник вернулся и пришлось бы убить военного или в связи с отсутствием профессора быть избавленным от этого бессмысленного уже выбора?»
Когда предпоследняя минута начала свой неумолимый отсчёт, до них едва слышно донеслись два выстрела.
– Это еще что? – округлил глаза Короб и бросился к окну. Но сколько он не силился, за толстой матовой поверхностью ничего разглядеть не смог.
Последняя минута, как падающие крупинки песочных часов, истекала.
И тут таймер, наконец, остановился, не завершив свой отсчет последними семнадцатью секундами. Цифры мигнули и замерли, а на табло появилась красная надпись «The device is deactivated»
***
Прошло ещё несколько минут, измучивших сердца людей тревожной неизвестностью. Наконец тихо лязгнул магнитный замок, и дверь открылась. На пороге стояла Щука. Она быстро скользнула глазами по помещению лазарета, отметив товарищей и лежащего на койке майора. Лишь после этого убрала «макарова» за пояс и произнесла:
– Рада видеть вас живыми, парни. Выходите, амнистия!
– Как ты поняла, что он представляет опасность? – Немец сидел на корточках возле убитого научника. Два пулевых отверстия в груди, оба смертельные.
– Чутье сработало. Во-первых, он был явно растерян, не ожидав меня тут увидеть. Держал руку за спиной, у него там был «Глок», как я позже узнала. Во-вторых, он представился руководителем станции Стивенсоном.
– И что?
– А то, что с настоящим профессором Стивенсоном я познакомилась накануне.
– Вот как? При каких же обстоятельствах? – Немец подобрал с пола пистолет убитого и, вытащив магазин, осмотрел его.
– При весьма трагических, – Щука мрачно вытащила из кармана пластиковый пропуск и показала на фотографию истинного Стивенсона. – Тело владельца и еще нескольких бедолаг прикопаны недалеко отсюда. Так что у меня были все основания подозревать, что здесь происходит какая-то стрёмная движуха.
– И что дальше произошло? – Немец убрал трофейное оружие под куртку.
– Он сказал, что вы в комнате отдыха. Потом, под предлогом проведения санобработки открыл какую-то дверь, пропуская вперёд. Но я была настороже. Сразу поняла, что это просто уловка. И когда он попытался меня туда втолкнуть, с разворота ударила его локтем в лицо. Он, видимо, понял, что раскрыт, и попытался воспользоваться пистолетом. Я оказалась быстрее и всадила в него две пули. По-моему, он даже не успел понять, что умер. Вон какая морда растерянная.
