— Но «форд», Митч! Для успевшего стать модным в нашем городке юриста! А как же гордость?
— С этим я как-нибудь справлюсь.
Тарранс продолжал улыбаться, явно все еще находясь под впечатлением от услышанного.
— Интересно, что будут делать эти парни-перекупщики, когда они покопаются в твоем «БМВ» и обнаружат в нем всю его интересную начинку?
— Может, сдадут его в лавку, где торгуют какими-нибудь граммофонами. Сколько подобная аппаратура может стоить?
— Наши ребята говорят, что у тебя стояла самая лучшая, это от десяти до пятнадцати тысяч. Точно я не знаю. Прямо смех!
Громко разговаривая, по коридору прошли две санитарки, шаги их стихли за поворотом, и опять наступила тишина. Эклин вновь с усердием накручивал телефонный диск.
— Как дела у Толара? — задал новый вопрос Тарранс.
— Великолепно. Когда у меня случится удар, надеюсь, что буду чувствовать себя так же, как он. Он пробудет здесь несколько дней, а потом — двухмесячный отпуск. Ничего серьезного.
— Ты можешь попасть в его кабинет?
— С какой стати? Все, что там можно было сделать, я сделал.
Тарранс чуть подался вперед, всем видом давая понять, что ждет другого ответа.
— Нет. Я не могу попасть в его кабинет, — раздельно сказал Митч. — Они поменяли все замки на третьем и на четвертом этаже. И в подвале.
— Откуда ты это знаешь?
— Моя служащая, Тарранс, моя сотрудница. На прошлой неделе ей удалось побывать в каждом кабинете фирмы, включая и подвальное помещение. Она проверила каждую дверь, подергала за ручку каждый ящик, заглянула в каждый шкаф. Прочитала почту, посмотрела кое-какие папки, порылась в мусоре. Мусора там немного. В здании установлены десять машинок для уничтожения документов, и четыре из них — в подвале. Вам это было известно?
Тарранс впитывал в себя каждое слово, на лице его не дрогнул ни один мускул.
— Как она…
— Не спрашивай, Тарранс, я все равно не отвечу тебе.
— Она там работает! Секретарша или что-то в этом роде! Она помогает тебе изнутри.
С показным сочувствием Митч покачал головой.
— Браво, Тарранс, блестяще. Сегодня она звонила тебе дважды. Первый раз в два пятнадцать, второй — примерно через час. Скажи мне, каким образом секретарша умудрилась два раза позвонить в ФБР с перерывом в один час?
— Может, она сегодня не работает? Может, она звонила из дому?
— Ты ошибаешься, Тарранс, и прекрати задавать вопросы. Не нужно напрасно тратить на нее свое время. Она работает на меня и поможет мне доставить по адресу интересующий вас товар.
— Что находится в подвале?
— Довольно большое помещение, разделенное перегородками на двенадцать комнатушек, в которых стоят двенадцать заваленных письменных столов и сотни стеллажей с папками. Стеллажи закрываются на ключ и оборудованы сигнализацией. Мне кажется, что это командный пункт всей деятельности по отмыванию денег. На стенах этих комнатушек она заметила названия и телефонные номера нескольких десятков банков в регионе Карибского моря. На виду там почти нет никакой информации — они весьма осторожны. Чуть в стороне от других находится небольшая комната со множеством хитрых запоров, набитая компьютерами размером побольше холодильника.
— Похоже, это именно то самое.
— Так и есть, только выбрось это из головы. Оттуда невозможно ничего извлечь, не подняв общую тревогу. Есть, правда, один способ.
— Ну?
— Ордер на обыск.
— Забудь об этом. А основание?
— Слушай меня, Тарранс. Вот как все это будет выглядеть. Я не могу предоставить вам все документы, что вы хотите. Но я могу дать вам все, что вам необходимо. В моем распоряжении сейчас находится более десяти тысяч листов, и хотя я еще не все из них просмотрел, но мне достаточно того, что я видел, чтобы понять: если эти документы окажутся у вас, то вы сможете предъявить их судье, а уж он оформит ордер на обыск. То, чем я сейчас располагаю, поможет обосновать обвинительные заключения против, наверное, половины фирмы. Но если на основании тех же самых документов вы получите ордер на обыск, то для перевозки обвинительных заключений потребуется хороший грузовик. По-другому с этим делом не справиться.
Тарранс вышел в коридор, огляделся по сторонам. Ни души. Он потянулся, подошел к окну и, опершись рукой на автомат, торгующий банками с кока-колой, выглянул в небольшое окно, выходившее на восток, как бы пытаясь рассмотреть в темноте здание фирмы «Бендини, Ламберт энд Лок».
— Почему ты говоришь только про половину фирмы?
— Для начала хватит и половины. Плюс еще какое-то количество партнеров, ушедших на пенсию. По моим документам, тут и там разбросано немало имен таких партнеров, которые на денежки клана Моролто пооткрывали на Кайманах дутые компании. Состряпать против них обвинительные заключения особого труда не составит. Когда же у тебя в руках окажутся все документы, то тогда ваша теория глобального заговора найдет себе подтверждение и вы сможете прижать их.
— Где ты добыл документы?
— Мне повезло. Очень повезло. Я, можно сказать, вычислил, что фирме нет никакого резона держать свои бумаги по кайманским банкам здесь, у нас. И у меня возникло такое чувство, что документы там, на Кайманах. К счастью, я оказался прав. Там мы и сняли с них копии.
— Мы?
— Моя сотрудница. И еще один друг.
— Где документы сейчас?
— Опять ты со своими вопросами, Тарранс. Документы находятся в моем распоряжении. Это все, что тебе нужно знать.
— Мне нужны бумаги из подвала.
— Выслушай меня внимательно, Тарранс. То, что находится в подвале, никогда не выйдет на свет, пока вы не явитесь с ордером на обыск. Это просто невозможно, ты слышишь меня?
— Что за люди работают в подвале?
— Не знаю. Я работаю там десять месяцев и никого из них ни разу не видел. Я не знаю, где они оставляют свои машины, как они попадают внутрь и как выходят наружу. Может, они невидимки. По моим расчетам, партнеры и люди в подвале выполняют всю грязную работу.
— Какое там установлено оборудование?
— Два ксерокса, четыре машинки для уничтожения документов, скоростные принтеры и черт знает какие компьютеры. Обитель высокого искусства.
Стоя у окна, Тарранс задумался.
— В этом что-то есть. В этом много чего есть. Мне все время не давала покоя мысль: как же фирма со всеми секретаршами, клерками, младшим персоналом умудряется хранить в такой тайне свои связи с Моролто?
— Тут все просто. Ни секретарши, ни клерки, ни младший персонал ни во что не посвящены. Они заняты только с настоящими, законными клиентами. Партнеры и сотрудники со стажем сидят в своих роскошных кабинетах и находят новые, все более экзотические способы отмывания денег, а команда в подвале занята, видимо, самым черным ремеслом. Здесь отличная режиссура.
— Значит, у фирмы немало нормальных клиентов?
— Сотни. В фирме работают талантливые юристы и клиентура у них замечательная. Выходит классное прикрытие.
— Так ты, Макдир, говоришь, что у тебя есть документы, достаточные для формулирования обвинений и предъявления ордера на обыск? Что они в твоем распоряжении?
— Именно так.
— Здесь, в США?
— Да, Тарранс. Здесь, в США. Собственно говоря, они очень недалеко отсюда.
Тарранс потерял покой. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, похрустывая суставами пальцев, дыхание сделалось учащенным.
— Что ты еще можешь принести нам с Фронт-стрит?
— Ничего. Слишком опасно. Они сменили все замки, и это несколько беспокоит меня. То есть я хочу сказать, какого черта они поменяли каждый замок на третьем и четвертом этажах и не сделали этого на первом и втором? Две недели назад на четвертом этаже я снимал кое-какие копии, и теперь мне кажется, что это было глупой затеей. У меня дурные предчувствия. С Фронт-стрит вы больше ничего не получите.
— А как насчет твоей сотрудницы?
— Теперь и она не сможет.
Покачиваясь из стороны в сторону, Тарранс грыз ногти, продолжая смотреть в окно.
— Мне нужны документы, Макдир, и нужны срочно. Скажем, завтра.
— А когда Рэй получит свои документы?
— Сегодня понедельник. Думаю, что его проблема будет решена завтра ночью. Ты не поверишь, какими проклятиями меня осыпал Войлс. Ему пришлось задействовать все свои связи. Думаешь, я вру? Он созвонился с обоими сенаторами от Теннесси, и те лично вылетели в Нэшвилл, чтобы встретиться с губернатором. Чего я только не услышал в свой адрес, Митч, и все это из-за твоего брата.
— Он оценит это по достоинству.
— Что он будет делать, когда окажется на свободе?
— Об этом позабочусь я сам. Ваше дело — вытащить его из тюрьмы.
— Без всяких гарантий. Если с ним что-то случится, то это не наша вина.
Митч поднялся, посмотрел на часы.
— Мне нужно бежать, я уверен, что на улице кто-нибудь уже ждет меня.
