Ознакомительная версия.
13 часов 25 минут
Голубой хребет
— И вы утверждаете, что этот ребенок будет жить вечно? — спросила Лиза. — Что он бессмертен?
Эдвард по-прежнему сидел в комнатушке, примыкающей к медицинской палате.
— Если исключить несчастные случаи и эпидемии — да, жить он будет очень долго. Я предполагаю, что дальнейшие разработки позволят достигнуть истинного бессмертия. Но, если на то пошло, он, как я и говорил, не первый бессмертный, рожденный в этом мире.
— О чем вы?
— Раз у нас есть время, пока Петра не закончит генетический анализ, попытаюсь объяснить. Это самое меньшее, чем я могу отблагодарить вас за спасение ребенка.
Лиза приготовилась слушать.
— Многие ученые — в самых разных дисциплинах — верят, что бессмертие будет достигнуто при жизни нашего поколения. Наиболее часто упоминается середина столетия, 2045 год или около того. Это означает, что дети, которые рождаются сегодня, смогут воспользоваться плодами этих разработок. Они станут бессмертными. То есть можно утверждать, что они уже бессмертны. Во всяком случае, это утверждение близко к истине. Продолжительность их жизни без труда будет удвоена или утроена.
Лиза представила, что некоторые рожденные сегодня дети будут жить вечно. Действительно, тогда получалось, что бессмертные уже ходят по земле. Но такое утверждение все равно казалось невозможным. И она спросила:
— Вы верите, что бессмертие будет достигнуто за столь короткий промежуток времени?
— Может, и раньше. Это не только мое утверждение. Об этом говорят сотни ученых, исследователей и аналитиков, которые заняты в самых разных сферах науки. От медиков, генетиков и геронтологов до фармацевтов и специалистов по нанотехнологиям и робототехнике. То, что мы делаем здесь, в лабораториях, финансируемых нашим благодетелем, — лишь первые осторожные шаги в вечность.
Перед мысленным взором Лизы возник человек, который всем этим дирижировал.
Наш благодетель…
Роберт Гант.
Это выходило за все рамки. Весь этот кошмар для того, чтобы жить вечно. И однако, Лиза чувствовала, что тут скрыто что-то еще, идет реализация еще какого-то плана, который держится в секрете… Но какого?
Она понимала, что, возможно, получит ответы, если Эдвард и дальше будет говорить.
Тот и не думал замолкать, гордо рассуждая о путях развития цивилизации:
— Исследования, направленные на увеличение продолжительности жизни человека, можно условно разбить на два главных направления. Первое — вживлять машины в человека. Второе — встраивать человека в машины.
Лиза покачала головой, не понимая разницы.
— Тысячу лет тому назад средняя продолжительность жизни человека составляла двадцать пять лет. Потребовалось еще девять столетий, чтобы она возросла до тридцати семи. Сегодня она составляет в среднем семьдесят восемь лет. То есть за последнюю сотню лет мы более чем удвоили продолжительность жизни. Этот удивительный результат достигнут благодаря научно-техническому прогрессу. И теперь темп увеличения продолжительности жизни только ускорится. Расчеты показывают, что скоро мы будем добавлять по календарному году к среднему значению. На каждый год старения будем продлевать нашу жизнь на тот же год.
— И что обеспечивает этот рост?
— Что и всегда — топка научно-технического прогресса. В ней машина и человек сплавятся воедино.
Блейк, должно быть, заметил скептицизм на ее лице.
— Уже живут люди с искусственными поджелудочными железами, — продолжил он. — Тридцати тысячам страдающим паркинсонизмом вживлены мозговые имплантаты. И по мере того, как все эти устройства становятся меньше, их становится все больше. Достижения нанотехнологий — создание устройств на атомном уровне — обещают замену жизненно важных органов в ближайшие пятнадцать лет, клеток крови — в двадцать, а через двадцать пять лет нанотехнологии позволят перепрограммировать нашу биологическую программу, чтобы обратить старение вспять.
Лиза поняла.
— Вживить машины в человека… в наши тела.
— Это только один путь к бессмертию. Но второй обещает еще лучшие результаты. Поскольку мощность компьютеров нарастает в геометрической прогрессии, появился даже новый термин — сингулярность, определяющий момент, когда искусственный интеллект превзойдет человеческий. Футуристы предполагают, что такое случится к середине этого столетия.
— Так скоро? — спросила Лиза.
Эдвард кивнул.
— Расчеты говорят, что к 2030 году мощность компьютеров станет в тысячу раз больше, чем теперь. С такой мощностью возможно все. А пока ученые по всему земному шару ищут способы слияния этой растущей компьютерной мощности с человеческим мозгом. В Швейцарии исследователи намерены в ближайшие десять лет создать виртуальный человеческий мозг. Здесь, в Штатах, группа исследователей Массачусетского технологического института создает карту всех мозговых синапсов, всех этих триллионов связей между нейронами, чтобы понять, что лежит в основе человеческого сознания.
Лиза вздохнула.
— И, как я понимаю, конечная цель — не просто понять, но и перенести наше сознание в компьютеры.
— Именно. Встроить человека в машины. Второй путь к бессмертию. — Эдвард посмотрел на инкубатор. — Но я ищу третий путь.
— Какой же?
— Новая наука. Кибергенетика. Модификация нашего генетического кода на основе достижений научно-технического прогресса.
— Нить ПНК, — кивнула Лиза, понимая, ощущая и благоговейный трепет, и ужас, представляя себе искусственно созданный белок, проникающий в человеческую ДНК и изменяющий ее.
— ДНК есть не что иное, как набор информационных процессов для построения наших тел. Но это программное обеспечение старое, ему миллионы лет. ПНК обладает потенциалом для капитального ремонта всей системы. Она может перезагрузить человечество.
Лиза попыталась спустить Эдварда с небес теории на землю его лаборатории:
— Но вернемся к вашим исследованиям. Что делает ваша ПНК — та, что находится в этом мальчике?
— Она главным образом воздействует на вредные эффекты, возникающие со старением организма. Геронтология — наука о старении — открыла, что есть семь основных направлений, по которым тело вредит себе, когда стареет. Надо перекрыть эти семь путей, и бессмертие окажется на расстоянии вытянутой руки.
Эдвард многозначительно смотрел на нее, изогнув бровь.
— Вы этого добились, — прошептала она. — Ваша ПНК воздействует и управляет ДНК, чтобы нейтрализовать этот вред.
— Все правильно, но не полностью. Мы сосредоточили наши усилия на одном из этих направлений. Смерти клеток. Вы знаете, что такое граница Хейфлика?
Лиза покачала головой, чувствуя, что говорить ей все труднее.
— В 1961 году доктор Леонард Хейфлик рассчитал, что максимальный естественный возраст человека примерно сто двадцать лет. За основу своих расчетов он брал число делений клетки до того, как оно прекращается. Число этих делений определяется длиной повторяемых ДНК конечных участков хромосом каждой клетки. Эти повторяющиеся отрезки называются теломерами. Принципиально у них такая же функция, как и у наконечника шнурка, — не давать шнуркам растрепываться. Но после определенного числа делений теломеры сходят на нет, хромосомы растрепываются, наступает смерть.
— И как это связано с вашей ПНК?
— Мы создали ПНК, которая функционирует, как постоянные теломеры, для того чтобы продуцировать неумирающие клетки и таким образом позволить нам преодолеть границу Хейфлика.
— Проложить тропу к бессмертию.
Блейк кивнул.
— Мы уже на самом пороге вечности.
— Но зачем это делать? Если человек сможет жить вечно, это вызовет массу негативных эффектов. Перенаселенность, голод, застой… Есть причины, по которым нам суждено умирать, пропуская вперед следующее поколение.
— Правильно, но такая опасность существует, если подобная технология доступна всем. Если она в руках элиты — избранных людей, — никакого риска нет.
Лиза ужаснулась. В голове возникло лицо Роберта Ганта. Таков его план? Обеспечить вечную жизнь своему роду, создать неумирающую династию?
— Почему вы им помогаете? — наконец спросила она.
— Потому что я должен. Человечество всегда боролось с ограничениями. Мы покидали наши земли, чтобы пересекать моря, в которых еще никто не плавал. Мы рвали оковы гравитации, чтобы летать. Мы даже покинули нашу планету. Это всего лишь еще один шаг к свободе, безграничной свободе, — разорвать цепи смертности и избавить нас от могил.
Ужас Лизы только усиливался. Днем, работая бок о бок с этим человеком, она как-то свыклась с ним, но теперь видела трещины в его броне, и сквозь них просвечивало безумие.
Ознакомительная версия.
