Они находились примерно в ста пятидесяти метрах от дома, прямо позади рощицы. Тропинка, что вела к горе, тянулась справа от них. Малоун наклонился и пощупал толстый кабель, змеящийся параллельно тропинке.
— Гудит. Кому-то определенно нужно, чтобы внутри скалы горел яркий свет.
— Что там может быть? — спросил Виктор.
— Возможно, именно то, что так усердно искала ваша бывшая начальница.
Пока Зовастина давала указания двум солдатам, отправляя их в лабораторию, Стефани приблизилась к Торвальдсену.
— Как ты себя чувствуешь?
Тот криво усмехнулся.
— Бывало и хуже.
Однако бравада старика не смогла успокоить Стефани. Ему давно за шестьдесят, у него больной позвоночник, и он далеко не в лучшей физической форме.
— Тебе не следовало слушать этих людей, — проговорила Зовастина, обращаясь к Эли.
— Почему? Это ведь вы направляете оружие на всех подряд, бьете старого человека. Может, попробуете стукнуть меня?
Зовастина рассмеялась.
— Ученый, которому захотелось подраться? Нет, мой начитанный друг, мы не должны воевать. Мне нужна твоя помощь.
— Тогда прекратите все это, отпустите их — и вы ее получите.
— Если бы все было так просто!
— Она права, — вступил в разговор Торвальдсен, — все далеко не так просто. Она планирует биологическую войну, считает себя эдаким Александром Великим сегодняшнего дня, собираясь вернуть все, что было завоевано им, и даже больше.
— Не стоит надо мной насмехаться, — предупредила Зовастина.
Но Торвальдсена было не запугать.
— Я всегда говорю то, что считаю нужным.
Зовастина подняла АК-74.
Эли прыгнул вперед и загородил собой Торвальдсена.
— Если вы хотите найти могилу, опустите оружие! — потребовал он.
Неужели, подумалось Стефани, эта женщина-деспот настолько одержима идеей завладеть какими-то древними сокровищами, что позволит открыто бросать ей вызов в присутствии ее подданных?
— Твоя полезность быстро уменьшается, — зловеще проговорила Зовастина.
— Эта могила, возможно, находится совсем близко, — сказал Эли. — Настолько близко, что до нее можно дойти пешком.
Стефани не могла не оценить решимость Эли. Он дразнил куском мяса льва, надеясь на то, что голод возобладает над инстинктивной привычкой убивать. Но, судя по всему, молодой человек блестяще просчитал психологию Зовастиной.
Она опустила оружие.
Вернулись двое солдат, неся системные блоки компьютеров.
— На них — все, — сказал Линдси. — Информация, методология работы с археями… вся информация зашифрована, но я могу ее расшифровать. Пароли известны только мне и Винченти. Он доверял мне и рассказывал все.
— У меня есть эксперты, которые могут расшифровать все, что угодно. Вы мне не нужны.
— Но для того чтобы заново создать химические технологии работы с бактерией, понадобится время. Мы с Винченти работали над этим на протяжении последних трех лет. У вас нет столько времени, значит, у вас не будет антигена.
Стефани понимала: этот бесхребетный дурак предлагает в обмен на свою жизнь единственное, что у него есть. Впрочем, выкуп не так уж мал.
Зовастина пролаяла какую-то команду на незнакомом языке, и солдаты, держащие компьютерные блоки, вышли из комнаты. Дулом автомата Зовастина подала знак следовать за солдатами.
Пройдя по коридору, они вышли в главный вестибюль и направились в заднюю часть первого этажа. Появился еще один солдат, и Зовастина что-то спросила у него на языке, похожем на русский. Тот кивнул и указал на закрытую дверь. Им велели остановиться. Дверь открыли, Стефани, Торвальдсена, Эли и Линдси загнали внутрь, и дверь снова закрылась за ними.
Стефани осмотрела их тюрьму. Пустая кладовка футов восемь на десять, со стенами, обитыми неоструганными досками. В воздухе пахло чистящими средствами. Линдси бросился на дверь и стал колотить по ней кулаками.
— Я могу помочь вам! — кричал он. — Выпустите меня отсюда.
— Заткнись! — рявкнула Стефани.
Линдси умолк. Стефани думала о том, в какой передряге они оказались. Ее мысли метались. Складывалось впечатление, что Зовастина чем-то озабочена и очень торопится. Дверь снова открылась.
— Слава Всевышнему! — выдохнул Линдси.
За дверью стояла Зовастина, все так же крепко сжимая АК-74.
— Почему вы так… — начал было Линдси, но Зовастина его перебила.
— Я с ней согласна, — сказала она. — Заткнись. — Затем она перевела взгляд на Эли. — Я хочу знать, то ли это место, которое подразумевается в загадке?
Эли не ответил сразу, и Стефани попыталась понять, что питает его упрямство — смелость или глупость? Наконец он сказал:
— Откуда мне знать? Меня держали в хижине, никуда не выпуская.
Однако Стефани знала ответ. Кусочки сложились в единое целое, и она осознала самое худшее: их обвели вокруг пальца.
— Вы приказали охраннику прострелить колеса нашей машины специально, чтобы мы воспользовались вашей. А она была оснащена маячком…
— Самый простой способ выяснить, что вам известно. О вашем появлении в хижине меня предупредили электронные средства слежения, которых там полным-полно.
Но Стефани убила охранника.
— Этот человек не должен был умереть!
Зовастина передернула плечами.
— Он выполнил свою работу. Если вы оказались лучшим стрелком, чем он, это его вина.
— Но я убила его!
— Вот в чем ваша проблема, ваша — и Запада в целом. Вы никогда не можете сделать то, что должно быть сделано.
Теперь Стефани понимала: ситуация даже хуже, чем она могла себе представить, и тут же подумала о Малоуне и Кассиопее. Им грозила не меньшая опасность. Встретившись взглядом с Хенриком, она поняла, что он думает о том же.
Позади Зовастиной прошли несколько солдат, которые несли какие-то диковинные устройства. Одно из них поставили на пол рядом с Зовастиной. Из его корпуса торчал хоботок распылителя, а под брюхом были видны колесики.
— Дом большой, понадобится время, чтобы обработать его.
— Для чего? — спросила Стефани.
— Для того, чтобы сжечь, — ответил вместо Зовастиной Торвальдсен.
— Совершенно верно, — подтвердила та. — А я тем временем нанесу визит мистеру Малоуну и мисс Витт. Никуда не уходите.
С этими словами она захлопнула дверь.
Малоун поднимался первым и время от времени подмечал, что ступеньки в горном склоне выдолблены совсем недавно. Кассиопея и Виктор шли за ним, то и дело оглядываясь. Дом вдалеке по-прежнему выглядел безлюдным, а в голове Малоуна все вертелась загадка Птолемея. «Взойди на Богом возведенные стены».
Пока все сходилось, хотя Малоун подозревал, что во времена Птолемея забраться сюда было гораздо сложнее.
Силовой кабель продолжал змеиться вдоль тропинки и исчезал в темной расселине в скале — узкой, но позволяющей пролезть сквозь нее. «Когда достигнешь чердака…»
Малоун вступил в расселину. Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к царящей здесь полутьме. Проход был коротким — может быть, футов двадцать — и выходил в просторное внутреннее помещение. В слабом свете, который проникал снаружи, было видно, что кабель поворачивает направо и ведет к распределительному щитку на стене. Малоун подошел ближе и увидел на полу четыре ручных фонарика. Он включил один из них и стал водить ярким лучом вокруг себя.
Пещера была футов тридцать в длину и примерно столько же в ширину, а потолок виднелся в добрых двадцати футах над головой. Затем он заметил два бассейна, расположенные на расстоянии в десять футов друг от друга.
Послышался щелчок, и пещера ожила в свете вспыхнувших ламп. Малоун обернулся и увидел Виктора, стоящего возле распределительного щитка.
— Лично я предпочитаю сначала все проверить и уж потом пускать в ход руки, — сказал он, выключив фонарик.
— С каких это пор? — насмешливо спросила Кассиопея.
— Взгляните. — Виктор указал на водоемы.
И тот и другой были ярко освещены установленными под водой лампами, к которым по земле также тянулись провода. Правый был немного удлиненной формы, и вода в нем была коричневого цвета. В левом вода отсвечивала зеленоватым.
— Загляни в темно-желтый глаз, — процитировал Малоун.
Он подошел к коричневому бассейну и обнаружил, что вода в нем абсолютно прозрачная, как в плавательном бассейне, а коричневой она кажется из-за камней под ее поверхностью. Малоун наклонился, Кассиопея присела рядом с ним. Он потрогал воду.
— Теплая, но не горячая. Как в ванне. Должно быть, термальные воды. Эти горы до сих пор активны.
Кассиопея опустила руку в воду, а затем поднесла пальцы к губам.
— Никакого вкуса.
— Взгляни на дно.
На глубине примерно в десять футов, в толще кристально-чистой воды лежала вырезанная из цельного куска камня буква Z. Малоун подошел к зеленому бассейну. Кассиопея последовала за ним. Снова вода — чистая, как воздух, а на дне — буква Н.
