* * *
— Ты знаешь, сколько я мучилась с этой передачей? — жаловалась Галка. Она лежала на узкой неубранной кровати и курила. Из окна открывался вид на стройку, в комнату врывались монотонные удары, которыми забивали сваи. Табачный дым перебивал доносящиеся через вентиляцию запахи дешевой еды.
— Сигареты нужно порезать на две части каждую и высыпать в прозрачный пакет. И так со всем: сахар, чай — распаковать и в полиэтилен; колбасу, сало порезать — и в прозрачный пакет. Все отдельно, все проверяют. Могут нарезанную колбасу иголкой прокалывать — чтобы записки внутри не было! Представляешь, какой маразм! Да Сёмка мне по телефону звонит! А они, как в прошлом веке, записки ищут! Что захотят — пропустят, что не захотят — завернут обратно! И очереди, унижения, вонь… Не знаю, я такого долго не выдержу…
— Ну, никто тебе не виноват, — сказала Джен. Она сидела на кровати у противоположной стены и смотрела, как кран переносит очередную панель. — Ты сколько лет с Сёмкой воловодилась? И все у вас было ровно и спокойно. А сейчас вдруг любовь неземная вспыхнула. Не знаю только, насколько тебя хватит. Пока что у нас из-за твоей любви обыски делают, из квартиры выгоняют, сколько можно? Живем сейчас опять в какой-то трущобе! — Она обвела рукой вокруг.
— Что поделать? — сказала Галка. — Жизнь так повернулась. Знаешь же, она как зебра — черная полоса, потом опять белая, потом опять черная.
— Да, только говорят, что иногда попадаешь не поперек этих полос, а вдоль. Зашел на черную, и она не кончается — все время у тебя чернота под ногами…
— Ладно, хватит попусту базарить, — отрезала Галка. — Черная, белая! И синяя бывает, и сиреневая, и золотая! Все от нас самих зависит, надо только найти себе подходящую линию в жизни. А если сидеть на заднице и плакаться, то на заднице и останешься! Давай лучше пойдем в «Д 4». Познакомимся с кем-нибудь, время проведем. Я тебя там одной интересной фигней накормлю. Устрицами с кровью.
— Да не буду я такую гадость есть! И потом, там же дорого. А с деньгами у меня не очень…
— Ничего, всегда найдутся ребята, которые за нас заплатят.
— За меня не надо платить, — холодно сказала Джен. — Я знаю, как потом эти деньги возвращать приходится…
— Ух ты ка-ка-я! Ладно, разберемся, поехали!
Через час они сидели в «Клубе „Д 4“» на двадцать пятом этаже, и обслуживал их тот же официант Борис, который обслуживал Галку с Круглым. Только сейчас поверх белой рубашки он надел смокинг.
— Желаете анадару? — спросил он, словно давая понять, что запомнил Галку.
— Нет, — скривилась она. — Хватит с меня одного раза! Давай для начала салаты из морепродуктов, белое сухое к ним сам подбери. Только по разумной цене!
— Будет сделано! — кивнул Борис.
Первый тост Галка подняла за скорейшее освобождение Семена. Впрочем, потом быстро съехала с этой темы и перешла на обыденные проблемы:
— Насчет квартиры надо к тете Лизе обращаться. Она быстро найдет хорошую и по цене подходящую…
— Да не хочу я у этой бандерши одалживаться! — покачала головой Джен. — Она спит и видит, как нас на долговой крючок посадить… Вот как раз за квартиру и поставит на отработку!
— Чего ей про нас сны видеть? Это же наша проблема! Жить надо в хорошей хате, иначе быстро спустишься на нижний уровень… Все равно что в стоптанных сапогах ходить! Привыкнешь — потом штопаные колготки, поношенное белье… Такое впечатление, что мы уже в старых сапогах…
— Это еще почему?
— Да потому, что никакого внимания нет… Как будто мы — пустое место!
Надо сказать, что, действительно, хотя мужчин было немало, к ним никто не проявлял интереса: не подходил, не присылал шампанское или конфеты, не приглашал за свой столик.
Чтобы привлечь внимание, Галка, покачивая бедрами, прошлась по залу, вроде бы в дамскую комнату, потом так же неспешно вернулась обратно. Но на аппетитную наживку, против обыкновения, никто не клюнул.
— Эй, Арсен, — окликнула усатого кавказца Галка. — Что-то давно тебя не видно! Иди, посиди с нами, расскажи за жизнь…
Но тот только отрицательно покачал головой:
— Занят, извини, дел много!
Хотя на самом деле все его дела сводились к тому, что он пил водку с двумя своими земляками. Все трое время от времени бросали на Галку любопытные взгляды. Она улыбнулась еще одному знакомому, потом приветственно помахала рукой другому, но и это не дало положительного результата. Хотя смотреть на них стали больше, при этом оживленно что-то обсуждали.
— Да что такое! — возмутилась она. — Посмотри на меня, Женька. Или я подурнела от горя, или глаза отекли? Я же переживаю все время…
— Не знаю. Тебе видней, — дипломатично ответила Джен. Честно говоря, ей не нравилась эта обстановка. Не нравились взгляды, которые на них бросали, не нравилось, что их явно обсуждают. И вообще, ей хотелось как можно быстрее уйти отсюда.
— Да и я не знаю, что с ними происходит! — удивлялась Галка. — Скоро платить надо, а никто даже кофе не предлагает…
Наконец ей, со второй попытки, удалось подозвать только вошедшего солидного седого мужчину в прекрасно сидящем костюме и с аккуратной короткой прической. Да и то лишь потому, что схватила его за рукав, когда он проходил мимо столика.
— В чем дело, Олег? — по-свойски спросила она, хотя седой годился ей как минимум в отцы. — Что ты идешь мимо, как неродной? Почему все шарахаются, как будто у меня сифак? Что случилось?
— Да всяко бывает, — неопределенно ответил Олег. — У кого сифак, у кого плохая карма…
— Что это такое? — переспросила Галка.
— Про «черную вдову» слышала?
— Не знаю я никакую вдову. У меня все подружки незамужние!
— Паучиха такая есть, она после соития самца съедает…
— Ну и при чем тут паучиха?
— Да ни при чем. Просто некоторых женщин так называют. Вышла замуж, а мужа убили. Вышла второй раз, а его посадили. Вышла третий раз, а он заболел и умер. Вот тебе и «черная вдова»! На такой никто жениться не хочет, да и вообще никаких дел иметь. Боятся ее, за квартал обходят!
— Ну а я тут при чем? — снова спросила Галка.
— Как при чем? Ты с Сёмкой встречалась, много лет крутила, даже жили вместе. Ну и где он теперь?
— В изоляторе сидит. И что?
— А с Круглым ты тоже терлась…
— Ниче я с ним не терлась!
— Да мне Боря-официант рассказывал, как вы недавно тут сидели, анадару ели.
— А, ну да, было один раз, и что?
— И где теперь Круглый?
— Ну, убили его. Я при чем?
— А подруга твоя? Она с Саниным-Финансистом дружила…
Джен насторожилась, но продолжала сидеть с безразличным видом.
— Где сейчас Финансист?
— Зачем спрашиваешь? Все знают, что его застрелили…
— И с Карнаухом она амуры терла, он пропал, говорят, тоже убили и закопали за городом… И Рыбака, говорят, из-за нее…
— Говорят, что кур доят! — повысила голос Галка. На них стали оборачиваться. — В Москве каждый день кого-то убивают!
— А эти эмчеэсники, с которыми вы тусовались… Где они?
— А при чем тут эмчеэсники? Что ты все валишь в одну кучу?!
— Да так. Вы с ними встречались, а теперь вдвоем сидите, а их нет. Вот и получается, что вы «черные вдовы» — приносите мужчинам несчастья! Поэтому к вам и не подходят, опасаются. И знаешь, что я тебе скажу, Сладкая розочка? Болезнь-то вылечить можно, а черную карму никак не вылечишь. — Седой освободил рукав, развернулся и направился в дальний конец зала, где его ждала веселая компания, которая, посерьезнев, напряженно наблюдала за их разговором.
— Пошли отсюда, — сказала Галка. — Придется самим заплатить, ничего не поделаешь. Оказывается, карма у нас плохая. Как бы вообще на бобах не остаться…
— Откуда они все про нас знают? — растерянно спросила Джен.
— Ну, положим, не все, только то, что в глаза бросается. Тусовка общая, вот сплетни и гоняют по кругу… Мужики, они ведь еще больше сплетничают, чем бабы. Так что сегодня ты кому-то что-то сказала, а завтра все про это знают. Поняла?
