Ознакомительная версия.
Он еще раз внимательно осмотрел комнату. Его взгляд остановился на письменном столе. Его план созрел в считанные секунды. Наконец-то хоть что-нибудь могло произойти по их сценарию. Он направился к столу.
* * *
Добравшись до первого этажа, Джек дернул дверную ручку. Она не поддалась. Он похолодел. У них и раньше случались подобные проблемы. После периодических противопожарных учений двери запирались. Управляющий зданием заявил, что проблема взята под контроль. Как бы не так! Только теперь их ошибка могла стоить ему жизни. И причиной тому будет вовсе не пожар.
Он оглянулся на лестницу. Они быстро приближались, о тишине больше никто не заботился. Джек бросился по лестнице на второй этаж, мысленно воззвал к Господу о помощи и схватился за ручку. Чувство облегчения стремительно охватило его, когда ручка повернулась, повинуясь давлению его вспотевшей ладони. Он свернул за угол, врезался в дверь лифта и нажал на кнопку вызова. Он оглянулся по сторонам, добежал до ближнего угла и, низко присев, спрятался за ним.
Ну, скорей же! Он слышал, как опускается лифт. Затем его поразила ужасная мысль: ведь в лифте может находиться преследователь! Тот мог предугадать маршрут Джека и попытаться перехитрить его.
Кабина лифта замерла на его этаже. В тот момент, когда открылись его двери, Джек услышал, как дверь пожарной лестницы с силой ударилась о стену. Он бросился к лифту, проскользнул между дверей и врезался в стенку кабины. Затем быстро поднялся и ударил по кнопке гаража.
И тут же ощутил присутствие у лифта чужака. Учащенное дыхание. Сначала он увидел темную фигуру, затем пистолет. Джек изо всех сил швырнул в нее пресс-папье и вжался в угол.
Он услышал, как кто-то негромко вскрикнул от боли, и двери, наконец, закрылись.
Он пробежал по темному подземному гаражу, нашел свою машину, через несколько секунд проехал через автоматическую дверь и резко нажал педаль газа. Машина помчалась по улице. Джек оглянулся. Никого. Он посмотрел на свое отражение в зеркале. По лицу текли струйки пота. Все его тело было напряжено. Он потер плечо, ушибленное о стенку лифта. Господи, они были так близко! Так близко.
Он стал думать, куда ему теперь ехать. Они знали его; казалось, они знали о нем абсолютно все. Несомненно, ему нельзя появляться дома. Тогда куда же? В полицию? Нет. Сначала надо узнать, кто его преследует. Кто смог убить Лютера, несмотря на все усилия полиции. Кто, казалось, знал все, что знает полиция. Сегодня ночью ему нужно скрыться где-нибудь в городе. У него были с собой кредитные карточки. А утром он первым делом свяжется с Фрэнком. И тогда все удалится. Он взглянул на пакет. Сегодня же ночью он узнает, что за предмет едва не стоил ему жизни.
* * *
Рассел лежала в постели под одеялом. Ричмонд только что кончил, лежа на ней. И не говоря ни слова, слез и вышел из комнаты, жестоко взяв то, что хотел. Она потирала запястья, которые он сжимал. Она чувствовала, как ноют поврежденные трением места. У нее саднили истерзанные им груди. Она вспомнила предупреждение Бертона. Кристина Салливан тоже была покалечена, и не только пулями агентов.
Она медленно двигала головой назад и вперед, отчаянно пытаясь сдержать слезы. Раньше она очень хотела этого. Очень хотела, чтобы Алан Ричмонд занялся с ней любовью; в ее мечтах их отношения представлялись полными романтизма и нежности. Два умных, могущественных и энергичных человека. Идеальная пара. Каким чудесным все должно было быть. А теперь она спустилась с небес на землю, вспомнив, как он набросился на нее; на его лице было такое выражение, будто он в одиночестве мастурбирует в туалете перед последним номером “Пентхауза”. Он даже не поцеловал ее, не сказал ни слова. Просто, как только она вошла в спальню, сорвал с нее одежду, вонзил в нее свою твердую плоть, а потом сразу ушел. Все это не продолжалось и десяти минут. И теперь она осталась в одиночестве. Глава администрации! Скорее, главная шлюха!
Ей хотелось закричать: “Ублюдок, я же изнасиловала тебя! Я изнасиловала тебя в той комнате той ночью, и ты, сукин сын, ничего не мог с этим поделать!”
Ее слезы увлажнили подушку, и она обругала себя за то, что потеряла самообладание и расплакалась. Раньше она была так уверена в своих способностях, была уверена, что может управлять им. Господи, как же она ошиблась... Этот человек приказывал убивать людей. Уолтер Салливан. Даже Уолтер Салливан был безжалостно убит с ведома, более того, с благословения президента Соединенных Штатов. Когда Ричмонд сказал ей, она не могла в это поверить. Он говорил, что хочет держать ее в курсе событий. Скорее, держать в страхе. Она понятия не имела, что он задумал на этот раз. Она больше не являлась главным звеном его избирательной кампании и была рада этому.
Она села в постели, натянула на свое трясущееся тело порванную ночную сорочку. На мгновение ее опять охватило чувство стыда. Конечно, теперь она была его персональной шлюхой. На это указывало его невысказанное обещание не уничтожать ее. Но разве это все?
Она завернулась в одеяло и осмотрела темную комнату. Она, несомненно, являлась соучастницей преступления. Но не только. Она была свидетелем. Лютер Уитни тоже когда-то был свидетелем. Теперь он мертв. И Ричмонд хладнокровно отдал приказ об убийстве одного из своих самых старых и близких друзей. Если он оказался способен на такое, то какую ценность представляла для него ее жизнь? Ответ был пугающе ясным.
Она вцепилась зубами в руку, пока ей не стало невыносимо больно, посмотрела на дверь, через которую он вышел. Может, он прятался за дверью, подслушивая, решая, что с ней сделать? Ледяная дрожь страха охватила ее и не отпускала. Она попалась. Впервые в жизни у нее не было выбора. Она даже сомневалась, останется ли в живых.
* * *
Джек бросил коробку на кровать, снял пальто, выглянул в окно своего гостиничного номера и потом сел. Он был вполне уверен, что за ним не следили. Он ведь быстро покинул здание. В последний момент он вспомнил о необходимости избавиться от машины. Он не знал, кто именно его преследует, но сделал вывод, что у них достаточно возможностей, чтобы найти его автомобиль, где бы он ни оказался.
Джек взглянул на часы. Он вышел из такси около отеля всего лишь минут пятнадцать назад. Это было неприметное место, один из тех отелей, где останавливаются небогатые туристы, чтобы затем обойти город, пополняя свои знания истории страны, прежде чем возвратиться домой. Довольно отдаленное место, но именно то, что ему нужно.
Джек посмотрел на коробку и решил, что хватит ждать. Вскоре он открыл ее и обнаружил предмет в пластиковом пакете.
Кинжал? Он пригляделся к предмету. Нет, это был нож для вскрытия конвертов, антикварная вещь. Держа пакет за края, он тщательно осмотрел предмет. Он не был судебным экспертом и поэтому не сообразил, что черный налет на рукоятке и лезвии – в действительности очень старая, засохшая кровь. Не знал он и об отпечатках пальцев на коже рукоятки.
Он осторожно положил пакет и откинулся на спинку кресла. Этот предмет, несомненно, имел отношение к убийству Кристины Салливан. Но каким образом? Он вновь посмотрел на него. Нож для вскрытия конвертов, очевидно, был важным вещественным доказательством. Он не был орудием убийства: ведь Кристину Салливан застрелили. Но Лютер считал, что он чрезвычайно важен.
Джек вскочил. Нож мог послужить для опознания того, кто убил Кристину Салливан! Он схватил пакет и поднес его поближе к свету, разглядывая каждый дюйм его поверхности. Теперь он их слабо различал; они походили на переплетение черных ниточек. Отпечатки. Здесь были отпечатки пальцев убийцы. Джек присмотрелся к лезвию. Кровь. И на ручке тоже. Явно кровь. О чем это говорил Фрэнк? Он отчаянно пытался припомнить. Кристина Салливан, возможно, порезала нападавшего на нее человека. Задела руку или ногу тем ножом для вскрытия конвертов, который виднелся на фотографии в спальне. По крайней мере, такова была одна из версий следователя, которой он поделился с Джеком. То, что Джек сейчас держал в руке, подтверждало такое предположение.
Он осторожно вернул пакет в коробку и засунул ее под кровать.
Он подошел к окну и вновь посмотрел наружу. Ветер усиливался. Непрочное окно дрожало и потрескивало.
Если бы только Лютер рассказал ему обо всем, доверился бы ему. Но он боялся за Кейт. Как они могли дать Лютеру понять, что Кейт в опасности?
Он напряг память. Будучи в тюрьме, Лютер ничего не получал. Джек знал это наверняка. Тогда как? Мог ли “некто” просто подойти к Лютеру и откровенно заявить: если заговоришь, твоя дочь умрет? И откуда им вообще знать, что у него есть дочь? Они же много лет не встречались.
Джек лег на кровать, закрыл глаза. Нет, нет, он ошибается. Такое было возможно, но лишь один раз. В день ареста Лютера. Это единственный случай, когда отец и дочь могли быть вместе. Возможно, что кто-то, не произнося ни слова, мог сообщить Лютеру об этом только взглядом. Джеку приходилось работать с делами, которые отклонялись из-за страха свидетелей перед дачей показаний. Им никто ничего не говорил. Тихое запугивание. Бессловесная угроза, в этом не было ничего нового.
Ознакомительная версия.
