Ознакомительная версия.
Глава 6. Таинственный Восток
В Каире Уильяму некоторое время пришлось искать подходящий транспорт и заслуживающих доверия попутчиков, так как ещё в Лондоне его предупредили о большой опасности путешествия через пустыню.
Впрочем, с самого первого дня в Египте ему начала сопутствовать удача. Утром к нему в гостиничный номер пожаловал с подносом в руках сам хозяин отеля. Круглолицый добряк принёс молодому британцу самый настоящий английский завтрак, состоящий из яичницы, тоста, жареной сосиски, помидоров, грибов и обязательной чашки чая с молоком. Непонятно только, где он достал грибы. Хотя знающие Каир люди предупреждали Бартона, что в этом городе за деньги можно достать всё.
Вскоре выяснилось, что услужливый египтянин пятнадцать лет прожил в Англии и просто обожает англичан и всё английское. Он же взялся решить проблему с поиском транспорта.
Вначале Бартону был предложен длинноногий двугорбый «рысак» прямо с местного верблюжьего рынка (на втором таком же «скакуне» Бартона должен был сопровождать до лагеря археологов сын хозяина). И хотя Уильям морально подготовился к суровой местной экзотике, но предложение отправиться в пески верхом на верблюде показалось ему крайне неудачной идеей. Впрочем, его отказ нисколько не обидел хозяина.
Уже на следующее утро Бартону был предложен потрёпанный аэроплан марки «Сопвич», застрявший здесь с мировой войны вместе со своим пилотом – краснолицым грузным новозеландцем. Но крайне ветхий внешний вид самолёта и запойная внешность лётчика также не внушили журналисту ни малейшего доверия. Поэтому поиски транспортного средства были продолжены.
А пока молодой человек с удовольствием изучал культуру незнакомой страны. Он много бродил по узким улочкам, посещал шумные восточные базары, ремесленные лавки. Красота местных женщин осталась для него загадкой, ибо суровые законы ислама делали недоступными их прелести для постороннего мужского взгляда. Уильяму оставалось восторгаться шедеврами средневековой архитектуры, сочными красками и запахами восточных базаров, произведениями гончаров и золотых дел мастеров.
А вот местные торговцы, извозчики и гостиничные служащие англичанину не понравились своей излишней назойливостью, выражающейся в склонности к попрошайничеству. Любой лифтёр или уборщик туалетов пытался выманить у него чаевые, чаще всего незаслуженные. На улицах и на рынках Уильяму чуть ли не силой пытались навязать ненужные ему товары, и только угроза вызвать полицию избавляла его от назойливых продавцов.
И именно в эти дни в его дневнике появилась описание первого курьёзного происшествия:
«Сегодня я решил продегустировать блюда местной кухни. Обычно европейские туристы избегают посещать уличные бистро, но я решил рискнуть и чуть не поплатился за это своим несчастным желудком. В отличие от ресторанов крупных отелей, уличная еда действительно очень дешёвая. Всего за четыре пиастра (приблизительно двенадцать наших пенсов) мне подали фаршированных тушёными овощами жареных голубей. Довольно вкусно, хотя и ничего необычного. Но потом я, через переводчика, попросил принести мне какое-нибудь интересное местное блюдо. Тогда хозяин заведения лично подал мне свежеприготовленные котлеты из рубленой говядины, приправленные каким-то соусом, сложное название которого на арабском я не запомнил.
Данный соус произвёл настоящий пожар внутри меня, так как оказался непереносимо острым для европейского нутра. Едва отведав первый кусок мяса под этим соусом, я буквально почувствовал, что проглотил раскалённые угли. Ужас на моём лице передался хозяину и его служкам. Должно быть, бедняги решили, что сейчас в их заведении появится свежезапечёный труп заезжего англичанина, за что по местным законам запросто можно лишится головы. Все в панике бросились за напитками и стали подавать мне кувшины и пиалы с молоком и сладкой прохладной водой. Не помню уж сколько галлонов жидкости я в себя принял, но пожар был потушен. С большим трудом удалось охладить мои внутренности, так что теперь до местной кухни я не охоч.
Кстати, на прощание счастливый моим спасением хозяин сообщил мне название блюда. В вольном переводе на английский оно звучит примерно как «мужской огонь». Оказывается, вкусивший его мужчина потом в течение недели ежедневно способен осчастливливать свой гарем. Видимо, хозяин решил, что у такого хорошо одетого иностранного шейха, как я, обязательно должен иметься личный гарем. Что ж, было бы совсем не плохо, так как, должен признаться, местный жаркий климат и загадочные миндалевидные глаза восточных красавиц в узких разрезах хигабов (местная разновидность паранджи) безо всяких соусов разжигают во мне пожар особого свойства.
Впрочем, не стоит всерьёз увлекаться всей этой восточной мишурой. Впереди меня ждут великие дела!
20 ноября 1922 года Каир»
Наконец хозяин гостиницы, обрадовал журналиста вестью, что нашёл для него действительно подходящий транспорт. Им оказался специальный «пустынный» полугусеничный вездеход марки «Citroen», оборудованный всем необходимым для преодоления песков. Машина была снабжена дополнительными радиаторами, окрашена в отражающий солнечные лучи белый цвет и даже имела на борту небольшой холодильник для сохранения значительных запасов еды и воды для длительных путешествий. Представитель транспортной компании сиял, словно начищенный до блеска шиллинг, когда красочно живописал выгодному клиенту в лице Бартона, все достоинства своей машины. Не упустил он возможность поведать и об удивительной её истории.
Оказывается, точно такой же гусеничный вездеход, инженер Адольф Кегресс создал в 1915 году для русского царя. Николай Второй даже успел побороздить на нём по бескрайним снегам дикой Сибири. А потом случилась революция, и на царском вездеходе стал ездить со своими комиссарами вождь большевиков Ленин.
А инженер вернулся во Францию, где создал для Андре Ситроена пустынный вариант своей машины…
– Обратите внимание на золотого жука-скоробея, нанесённого на дверцу водителя. Вы знаете, что означает этот знак?
Естественно, Бартон не знал, и представитель транспортной фирмы с очень значительным видом пояснил:
– Это означает, что машина уже десять раз успешно пересекла Арабскую пустыню от Каира до Асуана. Её двигатель надёжен, как швейцарские часы, а гусеницы, исполняющие роль ведущих колёс, никогда не позволят машине зарыться в песок…
Особенно Уильяма впечатлили слова представителя транспортной фирмы, что к услугам пассажиров всегда, даже при сорокоградусной жаре, предлагается охлаждённое французское вино. Кроме этого, весомым аргументом в пользу именно данного вездехода оказались два пулемёта «Browning», установленные на станках в его кузове, и два охранника, которых также предоставляла клиентам транспортная компания.
Правда, путешествие на гусеницах с комфортом стоило астрономических денег, но редакция «Таймс» снабдила своего спецкора столь внушительными командировочными, что он мог не экономить. Кстати, на борту вездехода большими красными буквами был выведен рекламный лозунг: «Верблюд умер, да здравствует «Ситроен!».
Глава 7. В лагере археологов
Итак, проблема была решена. Уильям, а вместе с ним ещё и молодой французский фотограф, которого Бартон взял к себе в машину совершенно бесплатно в качестве приятного попутчика, отправились в путь на чудо-вездеходе.
На место они прибыли как раз вовремя. На следующий день намечалось вскрытие недавно найденной гробницы в присутствии прессы и местных официальных лиц.
Едва оказавшись в лагере археологов, Уильям сразу отправился в палатку руководителей раскопок, чтобы официально аккредитоваться при экспедиции. Лорд Карнарвон весьма прохладно встретил юного соотечественника, высокомерно посчитав его всего лишь очередным молодым щелкопёром из многочисленной толпы писак, которых немало слетелось сюда со всего света, чтобы поживиться за счёт его успеха.
Зато Говард Картер, сухощавый невысокий молодой брюнет с роскошными усами и усталым взглядом, хотя и принадлежал к археологической элите, тем не менее, но постоянно общаясь с простыми безграмотными рабочими, начисто оказался лишён какой-либо спеси. Поздоровавшись за руку с Бартоном, он сам предложил провести для него небольшую ознакомительную экскурсию.
Они шли мимо гор мусора и щебня. Постоянно приходилось перепрыгивать через полузасыпанные и совсем свежие траншеи, обходить шумные бивуаки арабских наёмников, готовящих на кострах чай и еду. Везде были видны проходы в уже обнаруженные гробницы. Создавалось впечатление, что за прошедшие с эпохи фараонов тысячелетия здесь не прошло ни одного дня, чтобы чей-то заступ не вынимал землю на пути к укрытым под ней богатствам.
Ознакомительная версия.
