Джеффри обернулся к Мэтту:
— Скажи, пусть передадут всем — по радио: темная одежда, возможно, белый пластиковый пакет.
— Думаешь, он спер у нее пакет с мусором? — скептическим тоном осведомилась Лена.
Мэтт прижал к уху мобильник и отошел на несколько шагов, чтобы передать приказ Джеффри. Фрэнк не сводил глаз с Лены, но по его лицу нельзя было понять, о чем он думает.
Джеффри заметил, что к ним по склону холма неспешно взбирается Гейнс. Когда он вдруг остановился и нагнулся к земле. Джеффри весь напрягся, но Чак всего лишь завязывал шнурок.
Добравшись до них, он самодовольно заявил:
— Я сидел там возле тела. Охранял место преступления.
Лена, не обратив на него никакого внимания, повернулась к Джеффри:
— Не думаешь, что эти два случая как-то связаны?
По выражению лица Фрэнка Джеффри легко мог догадаться, что и ему пришла в голову та же мысль. Старый полицейский в конечном итоге все равно пришел бы к тому же выводу, но Лена мыслила на порядок быстрее более старших сотрудников их подразделения. Ее способности мгновенно соображать — вот чего Джеффри не хватало с тех пор, как она от них ушла.
— И все-таки должна быть какая-то связь, — настаивала Лена.
Джеффри взглядом заставил ее заткнуться, но не потому, что рядом был Чак, который впитывал все как губка. Лена семь месяцев назад приняла решение оставить полицейскую службу и теперь не входила в состав команды Джеффри.
— Давай-ка посмотрим записку этого самоубийцы, — обратился он к Фрэнку.
— Ее обнаружили в том конце моста, придавленной камнем. — Фрэнк сунул руку в карман и достал сложенный блокнотный листок. У Джеффри не хватило духу сделать старому полицейскому выговор за то, что не уложил вещдок в пакет. У них обоих руки были перепачканы кровью и могли запятнать весь листок.
Джеффри мельком глянул на записку.
Чак приложил ладонь к щеке, вроде как задумавшись.
— Ты все еще считаешь, что он сам решился на этот лебединый прыжок?
— Ага, — ответил Джеффри, глядя прямо в глаза шефу службы безопасности колледжа. Гейнс был настоящим ходячим ситом, когда дело касалось какой-то тайны, и превеликим сплетником, поэтому все знали, что доверять ему нельзя.
Фрэнк поддержал Джеффри, пояснив:
— Убийца ударил бы его ножом, а не стал бы сбрасывать с моста. Эти типы просто так не меняют свой модус операнди[2].
— Да, это так, — согласился Чак, хотя любой, у кого имеется хоть унция здравого смысла, стал бы задавать еще вопросы.
Джеффри отдал записку Фрэнку и сказал:
— Как только прибудут поисковые группы, отправляйтесь на тот берег. Нужно тщательно обшарить там все до последнего дюйма. Начинайте от реки и двигайтесь к шоссе.
Мэтт уже покончил со звонками, и Джеффри дал ему следующее задание:
— Позвони в Мейкон и спроси, не могут ли они прислать нам служебных собак.
Гейнс скрестил руки на груди.
— Я сейчас тоже позову сюда парочку своих людей…
Джеффри резко ткнул его пальцем в грудь:
— Держи своих траханых людей подальше от места преступления!
Но Чак не сдавался:
— Это территория колледжа!
Джеффри в ответ указал ему на мертвое тело на берегу:
— Единственное дело для тебя, относящееся к колледжу, — это выяснить, кто этот парень, и сообщить его мамаше.
— Это Розен, — сказал Чак. — Энди Розен.
— Розен? — переспросила Лена.
— Ты что, знала его? — Джеффри внимательно посмотрел на нее. И хотя Лена отрицательно мотнула головой, он понял: она что-то скрывает. — Лена!
— Я сказала «нет»! — отрезала она, и Джеффри больше не настаивал, поскольку не мог понять, лжет она или просто уходит от ответа. Да и в любом случае у него сейчас нет времени для словесных баталий.
— Ты руководишь поисками. — сказал он Фрэнку. — У меня есть другие дела.
Тот кивнул, недоумевая, куда это Джеффри намылился.
— Мне нужно, чтобы мать этого Розена пришла примерно через час в библиотеку, — сказал Джеффри Чаку. — На твоем месте я бы послал за ней Лену — у нее гораздо больше опыта в таких делах.
Джеффри посмотрел в ее сторону, ожидая увидеть благодарный взгляд, но его слова явно пропустили мимо ушей.
У Джеффри всегда имелась в машине запасная рубашка, но вот с руками была проблема — он извел целую бутылку воды, пытаясь отмыть кровь, но под ногтями по-прежнему оставалась темная кайма. Вокруг кольца, свидетельства пребывания в средней школе Оберна, также запекся сгусток крови, закрыв номер, который он носил на своей футболке, и год, когда должен был окончить эту школу, если бы продолжал там учиться. Джеффри пришли на ум строки из «Макбета» о крови и чувстве вины — что-то вроде: вид крови есть знак вины, усиливает ее больше, чем она есть на самом деле. Тесса не должна была подниматься на этот холм. Внизу, всего в каких-то трех сотнях шагов, торчали опытные полицейские с оружием, а на нее напали и чуть не убили. Джеффри должен был позаботиться о ее безопасности. Он же не сделал ничего…
Джеффри повернул машину на подъездную дорожку к дому Линтонов и припарковался позади вэна Эдди. Страх буквально сковал его, когда он заставил себя выбраться из машины. Со времени их с Сарой развода Эдди Линтон при каждом удобном случае ясно давал понять, что, по его убеждению, Джеффри не более чем кусок дерьма, прилипший к туфле его старшей дочери. Несмотря на это, Джеффри всегда чувствовал настоящую привязанность к старику. Эдди был хороший отец, такой, какого Джеффри самому хотелось иметь, когда он был мальчишкой. Линтонов Джеффри знал уже больше десяти лет, и, пока длился его брак с Сарой, он ощущал себя настоящим членом семьи. И Тессу воспринимал как младшую сестру.
Глубоко вздохнув, Джеффри зашагал по дорожке. Прохладный ветерок заставил его поежиться, и он понял, что от страха покрылся холодным потом. С заднего двора доносилась музыка. Джеффри решил обойти дом, чтобы не стучаться в фасадную дверь, и вдруг резко остановился: он узнал песню, которую транслировали по радио.
Сара не любила шумные официальные церемонии, поэтому свадьбу они справляли в доме Линтонов. Обменялись клятвами в гостиной, потом устроили небольшой прием для семьи и друзей на заднем дворе. И их первый танец в качестве мужа и жены был как раз под эту песню. Он помнил, что чувствовал, когда держал ее в объятиях, ощущая ее руку у себя на шее, легко поглаживающую затылок, ее тело, прильнувшее к нему в порыве одновременно и целомудренном, и чувственном. Такого он не испытывал еще никогда. Танцевала Сара паршиво, но то ли выпитое вино, то ли торжественность момента придали ей такую легкость и точность движений, что они все танцевали и танцевали, пока мать Сары не напомнила, что они могут опоздать на самолет. Эдди еще пытался остановить ее — уже тогда он не хотел расставаться с дочерью.
Джеффри заставил себя идти дальше. В тот день, давным-давно, он забрал у Линтонов одну дочь, теперь же собирался сообщить, что они могут потерять и другую.
Когда Джеффри обогнул угол дома, Кэти Линтон смеялась над чем-то сказанным Эдди. Они сидели на задней открытой веранде, не замечая ничего вокруг, слушая песню Шелби Линн[3] и наслаждаясь состоянием лени, обычным для воскресного полудня, — и поныне так проводят воскресенья почти все жители округа Грант. Кэти сидела в шезлонге, закинув ноги на табурет, а Эдди красил ей лаком ногти.
Мать Сары — очень красивая женщина с длинными светлыми волосами почти без седины. В свои далеко за пятьдесят она выглядела великолепно. Было в ней что-то необыкновенно земное и сексуальное, делавшее ее привлекательной. Хотя Сара всегда и утверждала, что они с матерью не похожи — она была высокой, с хорошо развитыми формами, а Кэти напоминала тоненькую маленькую девочку-подростка, — у них было очень много общего. Сара унаследовала великолепную кожу матери и эту улыбку, которая заставляет тебя чувствовать себя властелином Вселенной, если, конечно, предназначена тебе. Острый ум у нее тоже от матери — обе могли любого поставить на место, причем звучало это как комплимент.
Заметив Джеффри, Кэти улыбнулась:
— Надо было приехать чуть пораньше — успел бы к ленчу.
Эдди выпрямился на стуле, закручивая пузырек с лаком, и что-то пробурчал себе под нос — Джеффри не расслышал, что именно, и был только рад этому.
Кэти сделала звук погромче — она явно помнила эту песню по их свадьбе — и стала подпевать низким, чуть хрипловатым голосом: «Хочу признаться, что тебя люблю…» — с игривым и вызывающим выражением в глазах. Эти глаза сейчас были точно такими же, как у Сары, и ему даже пришлось отвести взгляд.
Кэти это встревожило, и она выключила музыку — видимо, решив, что он опять поссорился с Сарой.
— Девочки должны скоро вернуться. Не понимаю, почему их так долго нет.
