— Но что именно? — спросил Акира. — То, что он нас узнал, не говорит о том, что он видел нас мертвыми, так же, как и мы видели мертвым его. Мы не можем считать его ложную память идентичной нашей! Нам известно только одно: в его версии мы были убийцами, от которых он с трудом спасся!
К ним подошла Рэйчел.
— Вот это может объяснить ужас, с которым он смотрел на вас, и отчаяние, с которым пытался от вас скрыться.
— Может быть, — поморщился Сэвэдж. — Но он мог себя вести точно так же, увидев мужчин, которых в недавнем прошлом лицезрел мертвыми! Озабоченный, измотанный, он — идя с демонстрации — хотел лишь одного: сесть в свой лимузин. Увидел привидения, и запаниковал. Как бы вы поступили на его месте: остановились поговорить или сорвались бы с места и первым делом как можно быстрее убрались с улицы?
Рэйчел подумала, затем повела рукой.
— Видимо, последнее. Но к данному моменту, если бы я решила, что видела привидения, мой шок сменился бы изумлением. Мне бы захотелось узнать, почему вы все еще живи, как вы выжили и что делали возле моей машины? И была бы в гневе на своих телохранителей за то, что они не смогли вас поймать, и я теперь не знаю ответов на собственные вопросы.
— Отлично, — похвалил ее Сэвэдж. — Правильная точка зрения. — Он поднял брови и повернулся к Акире. — Так что ты думаешь? Может быть, теперь он согласится с нами поговорить?
— Может… Мы это можем проверить.
— Правильно… Давай позвоним.
Сэвэдж встал, и его рука безжизненно повисла. Он потер ее и с озабоченностью вспомнил, что у них есть еще и другие проблемы.
— Таро-сэнсей, а ваши ученики все еще не возвратились? От них так и не поступало сообщений о том, как идет операция по спасению Эко?
Лицо старика казалось еще более морщинистым, в тело словно съежилось и истончало, потерявшись в складках каратэ-га. На сей раз его хрупкость уже не была кажущейся.
— Прошло почти двенадцать часов, а они так и не объявились.
— Это ничего не значит, — сказал Акира. — Таро-сэнсей приучил нас не идти на задание, пока не будет полной уверенности в том, что мы сможем его выполнить. Они находятся на боевой позиции и выжидают удобный момент для нанесения удара.
— Но разве они не должны отчитываться о своих действиях? — спросил Сэвэдж.
— Нет, в том случае, если план предусматривает присутствие на месте всех для нанесения скоординированного удара, — отозвался Таро. — Нам неизвестно, с чем им пришлось столкнуться.
— Я должен был отправиться с ними, — покачал головой Акира. — Эко освобождают по моей просьбе. И я должен был разделить риск с ними.
— Нет, — сказал Таро — Ты не должен корить себя. Они пошли для того, чтобы ты не чувствовал себя обязанным Шираи. Чтобы твоя миссия не была замарана. Ведь в конце концов нельзя же выполнять несколько дел одновременно.
Губы Акиры задрожали. Он выпрямился и поклонился старику.
— Аригато, Таро-сэнсей.
Таро махнул рукой. Казалось, он сбросил с плеч Акиры тяжелейший груз.
— Иди же. Звони.
— Но не отсюда, — сказал Сэвэдж. — Мы не можем позволить Шираи проследить, откуда звонят.
— Ну, это понятно, — сказал Таро. — Я не сомневался, что вы не станете делать этого в открытую, — он прикрыл морщинистые веки. Несмотря на отсутствие лучших учеников, он изобразил очередное подобие улыбки. — Ведь… А-а… В общем, твой сэнсей заслуживает уважительной оценки.
— Он мертв, — сказал Сэвэдж. — Я не знаю, какую именно роль он играл во всем этом, но могу сказать — да, он действительно заслуживает уважения. — Сэвэдж изобразил гримасу. — У меня есть просьба.
— Всегда пожалуйста.
— “Беретта”. Я хотел бы получить ее обратно.
Акира для предосторожности выбрал телефонную будку в другом районе Токио. Телефон стоял в дальнем конце пачинко — залитого ярким светом зала, заставленного рядами автоматов. Как выяснил Сэвэдж, пачинко был одним из популярнейших развлечений в Японии, и по всей стране более десяти тысяч залов были оборудованы миллионами автоматов. Игроки стояли плечом к плечу. Беспрестанный грохот металлических шаров, катающихся в автомате, не позволял никому, кроме Сэвэджа, стоящего возле телефона, подслушать разговор Акиры.
Несмотря на то, что Акира говорил по-японски, Сэвэдж отлично его понимал, потому что перед звонком мужчины договорились, какими именно будут фразы японца.
Первый звонок был сделан в штаб-квартиру Шираи, но секретарша заявила, что босс после демонстрации не возвращался. Следующий — в корпоративный совет, но опять-таки никого там не оказалось. Пока Сэвэдж с Акирой были на демонстрации, Таро через своих людей выяснил незарегистрированный номер дома Шираи, но когда Акира позвонил, ему ответили, что хозяин не появлялся.
Акира положил трубку и объяснил:
— Разумеется, кто-то из них мог солгать. Но я оставил просьбу: “Двое мужчин, которых он видел сегодня утром у машины, очень обеспокоены и хотят побеседовать. Пожалуйста, передайте ему эту информацию”. Я сказал, что буду перезванивать через каждые пятнадцать минут.
— Итак, снова ждать, — грудь Сэвэджа ныла от беспокойства. Ему хотелось двигаться, что-то делать, встать лицом к лицу с кошмаром и уничтожить его. — Может быть, пойдем к другому телефону-автомату?
Акира пожал плечами.
— Каждый звонок занимал не более сорока секунд. Так что, засечь, откуда велся разговор, они не могли.
— И все-таки…
— Хай. Пошли.
Следующий звонок был сделан из будки, находящейся напротив детской площадки в небольшом тенистом парке, контрастировавшем с пролегавшим впереди хайвэем. Секретарша в политической штаб-квартире повторила, что Шираи не вернулся с демонстрации. Настойчивый Акира набрал номер корпорации и после обмена фразами его лицо напряглось, хотя голос остался совершенно спокойным. Тяжело задышав, Сэвэдж подошел ближе.
Акира нажал на рычаг.
— Шираи в своей конторе. Назначена встреча. Через час.
Сэвэдж почувствовал, как пульс забился быстрее. С легкой головой выдавил улыбку.
Но тут же его настроение изменилось. И улыбка превратилась в перекошённую гримасу.
— В чем дело? — спросил Акира. На заднем плане машины зашумели, как стадо рассерженных верблюдов.
— Все так просто? — удивился Сэвэдж. — Он не стал объяснять, почему был так перепуган, почему быстро вскочил в лимузин и рванул прочь? Или почему, несмотря на весь ужас, все-таки решил с нами встретиться?
Акира вышел из будки и зашагал рядом с Сэвэджем.
— Не объяснил, потому что у меня не было возможности задать ему все эти вопросы. Я получил ответ от секретаря.
Сэвэдж нахмурился еще больше.
— Нет.
— Что-то я не пойму, — удивился Акира. — В чем дело?
— В том-то и загвоздка, так? Это и мне бы хотелось знать. Потому что получается несуразица. После демонстрации реакция Шираи на наше появление оказалась настолько странной, что я бы ни за что не поверил, что он сможет так быстро оправиться и встретиться с нами.
— Но именно поэтому все и становится на свои места, — сказал Акира. — Он был обеспокоен. Напуган до такой степени, что потерял контроль. Что бы он ложно ни вспомнил… это было примерно так: либо он видел нас убитыми, либо и мы пытались убить его… В общем, что бы там ни было, на его месте я бы тоже — как и мы — стал отчаянно искать ответы на возникшие вопросы. Мне бы лично захотелось узнать: почему мертвые воскресли или же, если идти по последнему предположенному сценарию, почему мои защитники оборотились против меня?
— Отчаянно, — Сэвэдж продолжал идти, осматривая улицу. — Вот именно. — Он искал любую возможную опасность, инстинкты защитника напряжены до предела. Никогда ранее он не чувствовал себя столь уязвимым. — Вот почему я так насторожен. Если ты сообщил секретарше, что будешь звонить каждые четверть часа, почему она сказала, что встреча назначена через час? Вместо того, чтобы рисковать, встречаться с нами лицом к лицу, он мог просто-напросто попробовать засечь разговор и выйти на нас… чтобы поставить нас в опасное положение, а сам бы мог говорить с безопасного расстояния.
— Я думаю, что присутствие на встрече его охраны — факт само собой разумеющийся, — сказал Акира. — Не станет же Шираи рисковать.
— А как насчет нашей безопасности? Если его охранники — те самые ребята, что гнались за нами после демонстрации, то вполне возможно, что они будут поджидать нас с улыбками во всю морду и дубинками наготове. — Сэвэдж потер пульсирующее болью плечо. Болеутоляющее постепенно рассасывалось. Он снова чувствовал себя так, словно его хорошенько огрели бейсбольной битой. — Не знаю, какой такой вред я причинил первому мужику, который на меня кинулся, но я слышал, как одному из них ты сломал руку. Так что, особо счастливыми их не назовешь.
— Они профессионалы. И делали свое дело. Но через час у них будет другая работа, и эмоции здесь ни при чем. Первым делом они станут выполнять желания своего принципала.
