Ознакомительная версия.
Закончив читать, Лисбет обнаружила в одной из папок маленький конверт и вытащила два выцветших поляроидных снимка. На первом снимке за столом сидела темноволосая девушка, одетая только в темные брюки; верхняя часть тела с маленькими торчащими грудями была обнажена. Девушка отвернула лицо от камеры и как раз собиралась поднять руку, чтобы защититься, будто фотограф вынул аппарат неожиданно для нее. На втором снимке она была уже полностью обнаженной и лежала на животе на кровати с голубым покрывалом, опять-таки отвернувшись от камеры.
Лисбет сунула конверт с фотографиями в карман куртки. Потом отнесла папки к железной печке и чиркнула спичкой. Когда все сгорело, она пошевелила золу. Потом она, невзирая на проливной дождь, совершила короткую прогулку и потихоньку утопила ноутбук Мартина Вангера под мостом.
Когда в половине восьмого утра Дирк Фруде распахнул дверь, Лисбет сидела за кухонным столом, курила сигарету и пила кофе. Лицо адвоката было пепельно-серым, и весь вид свидетельствовал о том, что разбудило его жуткое известие.
— Где Микаэль? — спросил он.
— Еще спит.
Дирк Фруде опустился на стул. Лисбет налила кофе и протянула ему чашку.
— Мартин… Мне сообщили, что Мартин ночью насмерть разбился на машине.
— Печально, — сказала Лисбет Саландер и отпила кофе.
Дирк Фруде поднял взгляд и поначалу смотрел на нее с явным непониманием, но потом его глаза расширились:
— Что?..
— Он попал в аварию. Так досадно.
— Вам известно, что произошло?
— Он направил машину прямо в лоб грузовика. Покончил с собой. Дела империи шли все хуже, и он не выдержал стресса. По крайней мере, я подозреваю, что так это будет подано в газетах.
У Дирка Фруде сделался такой вид, будто его сейчас хватит инсульт. Он быстро встал, прошел к спальне и открыл дверь.
— Дайте ему поспать, — сурово сказала Лисбет.
Фруде взглянул на спящего Микаэля. Он увидел синяки на лице и кровоподтеки на верхней половине туловища, потом заметил пылающую линию на горле, оставшуюся от удавки. Лисбет коснулась его руки и снова закрыла дверь. Адвокат попятился и медленно опустился на диван.
Лисбет Саландер кратко рассказала о том, что произошло ночью. Она подробно описала, как нашла Микаэля с удавкой на шее и директора концерна, стоявшего перед ним, и как выглядела камера ужасов Мартина Вангера. Потом она рассказала о том, что обнаружила накануне днем в архиве концерна, и о том, как установила связь отца Мартина с убийствами по крайней мере семи женщин.
Дирк Фруде ни разу не прервал ее. Когда она закончила, он несколько минут сидел онемев, потом тяжело выдохнул и медленно покачал головой.
— Что же нам делать?
— Это не моя проблема, — равнодушно сказала Лисбет.
— Но…
— Что до меня, то моей ноги тут никогда не было.
— Я не понимаю.
— Я не желаю ни при каких обстоятельствах фигурировать в полицейском протоколе. Я не имею к этому никакого отношения. Если мое имя упомянут в связи с этой историей, я стану отрицать, что была здесь, и не отвечу ни на один вопрос.
— Я не понимаю. — Старый адвокат испытующе посмотрел на нее.
— Вам незачем понимать.
— Что же мне тогда делать?
— Это решать вам, но мы с Микаэлем должны остаться в стороне.
Дирк Фруде мертвенно побледнел.
— Смотрите на это так: вам известно лишь, что Мартин Вангер погиб в автокатастрофе. Вы не имеете ни малейшего представления о том, что он был умалишенным убийцей, и никогда не слышали о комнате в его подвале.
Она положила ключ на стол между ними.
— У вас есть время до того, как кто-нибудь станет выносить вещи из погреба Мартина и обнаружит там камеру. Это, вероятно, произойдет не сразу.
— Мы должны пойти с этим в полицию.
— Не мы. Вы можете идти в полицию, если хотите. Это зависит от вас.
— Такое нельзя замалчивать.
— Я не предлагаю это замалчивать, а хочу, чтобы мы с Микаэлем остались в стороне. Когда вы обнаружите ту комнату, вы сделаете собственные выводы и решите, кому вам захочется об этом рассказать.
— Если то, что вы говорите, правда, значит, Мартин похищал и убивал женщин… наверняка есть семьи, пребывающие в отчаянии оттого, что не знают, где их дети. Мы не можем просто…
— Верно. Но есть одна проблема. Тела отсутствуют. Возможно, вы найдете в каком-нибудь ящике паспорта или удостоверения личности. Не исключено, что некоторые жертвы можно опознать по видеофильмам. Но вам незачем принимать решение сегодня. Сначала все обдумайте.
Адвокат пребывал в панике.
— О господи. Для концерна это будет смертельный удар. Сколько семей останется без хлеба, если выйдет наружу, что Мартин… — Он раскачивался взад и вперед, не в силах разобраться со вставшей перед ним моральной дилеммой.
— Это один аспект. Я предполагаю, что наследницей Мартина окажется Изабелла. Думаю, будет не самым удачным, если она узнает о хобби Мартина первой.
— Я должен пойти и посмотреть…
— Я считаю, что сегодня вам ходить туда не стоит, — строго сказала Лисбет. — У вас масса хлопот. Вам надо поехать сообщить Хенрику, и вы должны созвать экстренное заседание правления и сделать то, что вы сделали бы, погибни ваш генеральный директор при совершенно нормальных обстоятельствах.
Дирк Фруде обдумывал ее слова. Его сердце колотилось. Он был старым адвокатом и специалистом по решению разных проблем; от него ждали, что именно он всегда знает, как следует действовать при любых обстоятельствах. Но сейчас он был в полной растерянности и не мог принять никакого решения. Он вдруг осознал, что сидит и принимает указания от молоденькой девчонки. В каком-то смысле она владела ситуацией лучше его и предлагала пути решения, которые ему самому сейчас не приходили в голову.
— А Харриет?..
— Нам с Микаэлем еще не все ясно. Но вы можете передать Хенрику Вангеру, что мы в этом разберемся.
Когда в девять часов Микаэль проснулся, все программы новостей уже первым делом сообщали о неожиданной кончине Мартина Вангера. В них говорилось только то, что промышленник по неизвестным причинам выехал ночью на высокой скорости на встречную полосу шоссе.
В машине он был один. Местное радио выдало довольно пространную информацию, в которой сквозила тревога за будущее концерна «Вангер» и за экономические последствия для предприятия, которые повлечет за собой эта смерть.
Поспешно составленная днем телеграмма Телеграфного агентства Швеции вышла под заголовком «Край в шоке». В ней суммировались насущные проблемы концерна «Вангер»: ни для кого не было тайной, что только в Хедестаде три тысячи человек из двадцати одной тысячи населения города работали в концерне или каким-то иным образом находились в полной зависимости от его благополучия. Генеральный директор концерна «Вангер» мертв, а его предшественник — старик, с трудом оправляющийся от инфаркта. Естественный наследник отсутствует. И все это в период, когда предприятие переживает наиболее глубокий кризис за всю свою историю.
У Микаэля Блумквиста была возможность поехать в полицию Хедестада и изложить то, что произошло ночью, но Лисбет Саландер уже повернула развитие событий так, как ей хотелось. Поскольку он не позвонил в полицию немедленно, сделать это с каждым часом становилось все труднее. Первую половину дня он провел на кухонном диване в мрачном молчании, глядя на дождь и тяжелые тучи на улице. Около десяти прошла еще одна сильная гроза, но к обеду дождь прекратился и ветер немного стих. Микаэль вышел на улицу, обтер садовую мебель и уселся с кружкой кофе. Он был в рубашке с поднятым воротником.
Смерть Мартина, естественно, наложила отпечаток на дневной распорядок жизни Хедебю. По мере прибытия членов клана, к дому Изабеллы Вангер подъезжали машины, выражались соболезнования. Лисбет хладнокровно наблюдала за этой процессией, Микаэль сидел, не произнося ни слова.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец спросила она.
Микаэль немного подумал над ответом.
— Думаю, я еще не оправился от шока, — решил он. — Я был беспомощен и в течение нескольких часов твердо верил, что мне предстоит умереть. Я с ужасом ждал смерти и совершенно ничего не мог предпринять.
Он протянул руку и положил ей на колено.
— Спасибо, — сказал он. — Если бы ты не появилась, он бы меня убил.
Лисбет одарила его кривой улыбкой.
— Правда… я не могу понять, как ты могла свалять такого дурака, что отправилась сражаться с ним в одиночку. Я лежал там на полу и молил Бога о том, чтобы ты увидела фотографию, сообразила и позвонила в полицию.
— Если бы я дожидалась полиции, ты бы, вероятно, не выжил. Я не могла позволить этой скотине тебя убить.
— Почему ты не хочешь общаться с полицией? — спросил Микаэль.
— Я не общаюсь с властями.
— Почему?
— Это мое дело. Но едва ли бы на твоей карьере как журналиста хорошо сказалось то, что тебя раздевал Мартин Вангер, известный серийный убийца. Если тебе не нравится кличка Калле Блумквист, то представь себе, какие к ней добавятся новые эпитеты.
Ознакомительная версия.
