– Без своего маленького пистолета ты бы не была так самоуверенна.
– Ага, это настоящий усилитель самоуверенности. А теперь выметайся на хрен из ванной, или я тебя все-таки пристрелю.
Неожиданно в дверях показалась Марианна.
– Роксана, пойдем выпьем чаю и дадим Аните одеться.
Не знаю, что Марианна сделала, но вдруг даже я почувствовала себя спокойнее. Она словно выпустила в комнату заряд мира и спокойствия.
Роксана позволила Роланду и Марианне втащить себя обратно в дверь, на прощанье ткнув в меня пальцем.
– Ты оскорбила моего Ульфрика, и заплатишь за это, со своим пистолетом или без него.
– Ладно, – безразлично ответила я.
За ними закрылась дверь. Замок был разбит в щепки. Из-за двери послышался голос Шерри.
– Я буду за дверью, пока ты не выйдешь. Предупрежу, если придут еще плохие парни.
Плохие парни… Интересно, Роксана – плохой парень или просто психопатка? Я бы поставила на последнее.
40
Оделась я в рекордные сроки. В черные джинсовые шорты, красный вязаный топ с коротким рукавом, белые спортивные носки и черные найки. В другом случае я бы не стала надевать в доме кобуру, но при данных обстоятельствах я продела ремень сквозь петли и натянула ее на себя. На красном фоне черная кобура смотрелась довольно вызывающе. Файрстар я сунула в кобуру “Приятель дяди Майка” спереди шорт, где он обычно и путешествовал. Ножны я надевать не стала. Их кожа пропиталась и пахла потом, так что прежде, чем я смогу снова носить ножны на спине, нужно дать им просохнуть.
Волосы я намазала пенкой и оставила, как есть. Высохнут и так. Можете назвать это предчувствием, но мне показалось, что Роксана не из разряда терпеливых людей. Если потратить время на макияж и фен, она вполне может выдвинуться на мои поиски. В любом случае я обычно не склонна к ссорам. Фактически, единственной причиной, по которой я собиралась это сделать, было то, что Ричард уехал с докторшей Кэрри Онслоу, и по этому поводу я чувствовала себя неуверенно. Я – и неуверенно. Как это печально.
Большую часть этого дня Ричард провел с Онслоу. Я определенно ревновала и из-за этого чувствовала себя отвратительно.
И, конечно же, что мне сейчас нужно было в первую очередь – это сцепиться с разъяренным вервольфом. А какого черта я сделаю с Ричардом, можно решить после разговора с Роксаной. Единственное, в чем я была вполне уверена, – это что если я ее убью, между нашими стаями начнется война. А я не хотела втравливать в это свой народ, тем более, если этого можно избежать. Анита – политик. Да уж, вот это – действительно печально.
Я открыла дверь и оказалась прямо перед сидевшей на полу Шерри. На ее лице появилось не совсем уверенное выражение, что заставило меня спросить:
– Что?
Оперевшись на стену, она встала:
– Просто ты выглядишь так… агрессивно.
– Имеешь в виду пистолеты?
– Пистолеты, красное и черное. Все это очень вызывающе и не по-здешнему.
– Думаешь, стоит накинуть поверх пистолетов что-нибудь розовое с рюшечками?
Шерри улыбнулась.
– Думаю, Роксана – почти патологический доминант, и если ты появишься перед ней в таком виде, она точно воспримет это как вызов, и будет вести себя соответственно агрессивно.
– Ты же ее даже не знаешь, – удивилась я.
Она ответила очень просто:
– Думаешь, я не права?
Да будет так…
– У меня все равно нет с собой ничего розового с рюшечками.
– А чего-нибудь не черного или не красного?
Я нахмурилась.
– Фиолетовое пойдет?
– Будет лучше, – кивнула она.
Вернувшись, я переоделась в такой же хлопчатобумажный вязаный топ с большим вырезом, но ярко-фиолетового цвета. И должна была признать, что фиолетовый смотрелся поспокойнее. Я оставила наплечную кобуру, а файрстар переложила в небольшую кобуру на спину. Теоретически я могла выхватить его и оттуда, но это была моя не самая любимая позиция. Единственная нашедшаяся рубашка, которая одновременно подходила бы к фиолетовому и прикрывала бы пистолеты, была тонкой, черной, но из нейлона. Последнее наполовину обесценивало преимущества от хлопчатобумажного топа, но нужно было признать, что так все смотрелось лучше. Одежда оставалась черной и не очень-то веселенькой, но выглядела не так агрессивно. И пистолетов было не видно. В таком виде можно было зайти в любой магазин страны и не вызвать повышенного интереса к собственной персоне. Конечно, если двигаться довольно быстро, рубашку отдувало назад, но я, знаете ли, не планировала заниматься бегом трусцой.
Во второй раз открыв дверь, я спросила:
– Лучше?
Улыбнувшись, Шерри кивнула.
– Намного лучше. Спасибо, что прислушалась ко мне. Я знаю, что это не лучший из твоих талантов.
– Я не собираюсь втягивать стаю Ричарда в войну только потому, что не могу немного сбавить обороты.
Ее улыбка расцвела в нечто нежное и почти грела душу.
– Ты хорошая лупа, Анита, и хорошая Нимир-ра. А для человека – так безусловно само совершенство.
– Ага, только от того, что я человек, пока никуда не денешься.
Она тронула меня за плечо.
– Но мы не ставим это тебе в вину.
Я внимательно посмотрела на нее, пытаясь определить, не шутит ли она, но сказать наверняка было трудно.
– Думаю, Роксана ставит.
Шерри кивнула.
– Возможно. Они ждут тебя на кухне.
Кухня была отделана черной и белой плиткой с трещинками кое-где в самых используемых местах, зато пол, вплоть до самого последнего дюйма, блистал чистотой. В рассеянном свете из окон плитка мягко поблескивала. Как и в отведенной Натаниелю спальне, здесь солнце светило по утрам, а не после обеда. Роксана сидела спиной к двери. Ее колени касались края белой скатерти. То, как она держалась, и ее неестественность прямо сказали мне, что она знает о моем присутствии, но намеренно не оборачивается.
Напротив нее сидела Марианна, перед которой стояла фарфоровая чайная чашка и блюдце. Она посмотрела на меня так, будто пыталась сказать мне что-то глазами, но я не поняла, что это за “что-то”.
В углу рядом с буфетом, заполненным таким же, как чашка, фарфором, стоял Роланд. Он сложил руки на груди и вообще смотрелся очень по-телохранительски.
Второй, которого я секунду видела из ванной, как отражение Роланда, стоял в противоположном углу. Руки на груди, и очень телохранительский вид.
Но на этом сходство заканчивалось. Хотя, ладно, у них обоих был превосходный загар. Только я подозревала, что, как и в случае с Ричардом, этот новый парень был не просто загорелым. У него была кожа глубокого темного оттенка, а карие глаза почти идеально миндалевидной формы. Они казались почти слишком маленькими на фоне остальных черт лица. Оно состояло из углов, высоких скул, широкого лба и хищного носа. И все его черты были агрессивно-мужскими и экзотическими. Волосы были длинными, черными и, когда он повернул голову, чтобы взглянуть на меня, колыхнулись шелковой волной. Волосы были черными, как у меня; такие черные, что на солнце наверняка отливали синевой.
В нем тоже было, по крайней мере, шесть футов, может, даже на дюйм больше, и плечи соответствовали росту. Прислонившись к стене, он излучал этакую физическую энергию, как тот, кто знает свои возможности, и не парится, доказывая их.
– Это Бен. Он заменит тебе Сколя, пока не поправится Джамиль.
Я хотела было уже отклонить любезное предложение вверить свою жизнь в руки незнакомца, но сообразила, что это будет воспринято, как оскорбление. Так что мне оставалось только кивнуть:
– Здрасте!
– Привет, – кивнул он мне в ответ.
Развернувшись, Роксана переставила ноги и села на стул боком.
– Верн решил, что наш волк будет извинением за то, что ваши люди пострадали на нашей земле, – она посмотрела прямо на меня, и карие глаза по-прежнему выражали только враждебность. – Я же думаю, что это ты должна приносить нам извинения.
– Интересно, за что? – спросила я.
