— Но с какой стати? Мы считались друзьями, я спас ему жизнь…
— Ничего подобного. Наоборот, вы нарушили его планы, сорвав задуманную им операцию по собственному похищению…
Бейли вскочил с места.
— Что такое?
— Я совершенно уверен, что он сам организовал похищение своей особы. И привлек к этому делу в качестве помощника парня, которого вы впоследствии застрелили. Полагаю, все дело в том, что Эдди хотел наказать отца за смерть брата, умершего двумя годами раньше. Но так как ему тогда исполнилось всего двадцать лет, он считал, что лучшего наказания, нежели облегчить кошелек отца на пять миллионов долларов, и придумать нельзя. Я также совершенно уверен, что это он начал жечь деньги, когда его напарник проглотил вашу пулю. Мнимый похищенный не хотел, чтобы отец получил их назад в целости и сохранности. Но сжечь все не успел и, заметив ваше приближение, опутал себя веревками, лег на топчан и притворился, что находится в бессознательном состоянии. Как я уже говорил, он пестовал в себе ненависть к отцу на протяжении многих лет.
— Невероятно, — буркнул Бейли, усаживаясь за стол. — Просто невероятно, — повторил он. — Ведь все эти годы Эдди разыгрывал из себя доброго приятеля. А сам, выходит, в глубине души люто меня ненавидел?
— Бэттл — неплохой актер и умеет врать весьма убедительно. Но я бы на вашем месте посмотрел на это по-другому и считал себя счастливчиком, что он не прикончил вас, как прочих, и не надел вам на руку часы с точно выставленным временем.
— О Боже! — только и вырвалось у агента.
— Но, Шон, — вступил в разговор Уильямс, — между этим похищением и убийствами прошло целых двадцать лет. Что заставило его начать действовать?
— Полагаю, постигший Бобби удар. Возможно, Эдди опасался, что отец умрет раньше, нежели он успеет предъявить ему счет и продемонстрировать свое жестокое правосудие. Доказательств у меня, правда, нет, но я не верю, что это совпадение.
— Ну и что теперь будет? — спросила Мишель.
Первым отозвался шеф:
— Как что? Завтра начнутся предварительные слушания, и Эдди отправится в суд.
— Готов держать пари, что процесс будет проходить в другом месте, — усмехнулся Кинг. — Если, конечно, дело до этого дойдет.
— Вы хотите сказать, что его могут признать невменяемым? — осведомился Уильямс. — Никаких шансов. Он отлично понимал, что делает.
— Если разобраться, он в определенном смысле избавлялся от демонов, преследовавших его большую часть жизни, — заметил детектив. — Я ни в коем случае не оправдываю деяний Эдди, и если ему вынесут смертный приговор, сочту его справедливым. Просто хочу сказать, что, если бы его отцом был не Бобби Бэттл, по моему разумению, ничего этого не произошло бы.
В комнате установилась тишина, и все присутствующие в полном молчании обменялись взглядами.
Потом Сильвия едва слышным голосом произнесла:
— Господи, будь милостив к нам, грешным.
Когда Эдди на следующее утро везли в суд под охраной одетых в форму агентов ФБР и полицейских, присланных из столицы штата, улицу перегородила такая огромная толпа, что конвой почти не мог двигаться. Казалось, для того чтобы поглазеть на преступника, в Райтсберг съехались все, кто следил за этим делом по газетам и телевизионным передачам. Нечего и говорить, что среди собравшихся присутствовали представители средств массовой информации пяти близлежащих штатов. Настроение у людей было весьма агрессивное.
— Вот дьявольщина, — проворчал Уильямс, рассматривая толпу сквозь ветровое стекло головной машины. — Этого я и опасался. Угрозы расправиться с Эдди начали поступать к нам сразу после того, как известие о его задержании стало достоянием широкой публики. — Шеф бросил взгляд по ходу конвоя. — Самое главное, мы не в состоянии определить, есть ли у этих людей оружие. — Он сосредоточил внимание на группе крепкого сложения мужчин, стоявших перед грузовиками, нагруженными строительными материалами. — Похоже, это приятели Джуниора Девера, и по их зловещему виду не скажешь, что они приехали сюда, чтобы погладить Эдди по головке.
— Разве у вас в суде нет подземного входа или въезда? — спросил сидевший на заднем сиденье Бейли.
— Неужели вы думаете, что я не воспользовался бы им, если бы он у нас был? Может, отвезти Бэттла назад в тюрьму и подождать, пока толпа не успокоится?
— Успокоится? Черта с два! Она будет неистовствовать еще как минимум месяц. Уж лучше двигаться вперед, пусть и с черепашьей скоростью, тем более что у нас сегодня надежная охрана.
Уильямс еще некоторое время созерцал сквозь стекло толпу, потом взял в руку брусок портативной рации.
— Ребята, едем строго по центру улицы. Очень медленно. Не хватало еще, чтобы нам потом вчинили иск за наезд на одного из этих субъектов. Подъезжаем прямо к ступеням суда. После этого часть наших людей оттесняют толпу, а остальные, окружив подозреваемого кольцом, бегом конвоируют его в здание. Я хочу, чтобы все надели бронежилеты. — Он сделал паузу, потом добавил: — Когда подозреваемого после слушаний повезут назад, придется из соображений безопасности очистить площадь перед судом и убрать с нее автофургоны телевизионщиков.
— А вот покушение на Первую поправку может принести вам большие неприятности, Тодд, — заметил Бейли.
— Плевать я хотел на Первую поправку. Мой долг — сберечь жизнь подозреваемого. Даже если суд вынесет ему потом смертный приговор.
Полицейским удалось немного потеснить толпу и подать автомобиль для перевозки заключенных прямо к каменной лестнице суда, после чего Эдди Бэттл был препровожден в здание под крики и ругань собравшихся. Помимо ругательств и проклятий, на него и сопровождающих обрушился целых град камней, пустых жестянок и бутылок из-под кока-колы. Выстрелов, по счастью, не последовало.
В здании Бэттла встретили назначенные ему судом адвокаты. Они перемолвились с ним несколькими словами, после чего вошли в зал заседаний, где Эдди объявил себя невиновным. Освобождение под залог не обсуждалось, но нельзя сказать, что адвокаты стремились к этому. Возможно, их приводила в ужас одна только мысль о том, что освободившийся под залог убийца может навестить их среди ночи.
— Мы будем держать вас в курсе развития событий, — сообщила высокая и полная, с неудачной стрижкой женщина-адвокат, возглавлявшая его защиту.
— Очень на это надеюсь, — ответил Эдди, чье большое мускулистое тело едва помещалось в тесную арестантскую робу. — Думаете, вам удастся уговорить суд выпустить меня из тюрьмы за хорошее поведение?
Затем Бэттл и его охранники двинулись было к выходу, но их почти сразу перехватили Уильямс и Бейли.
— На улице в любой момент могут начаться беспорядки, — предупредил Уильямс. — Так что нам, прежде чем выводить его, надо разобраться с толпой. Я приказал своим людям запастись баллончиками с перечным аэрозолем и слезоточивым газом. И если эти жаждущие крови субъекты откажутся расходиться, мы пустим их в ход.
Эдди ухмыльнулся:
— Похоже, моя скромная персона вызывает ненависть у всех поголовно обитателей нашего доброго старого Райтсберга.
— Заткнитесь! — гаркнул шеф, но его грозный окрик не смог стереть улыбку с уст Бэттла. Казалось, она даже стала еще шире.
— Теперь вам придется защищать меня, Тодд. Вы не можете позволить этим людям убить меня, ибо в противном случае вас самого растерзают представители средств массовой информации. Они не простят, если из-за вашей халатности не состоится такое грандиозное шоу, как процесс Бэттла.
— Заткнитесь, я сказал! — гаркнул Уильямс громче прежнего и с угрожающим видом направился к Эдди.
Но тут ему дорогу заступил Бейли.
— Без глупостей, Тодд. Даже не думайте об этом.
— Спасибо, Чиппи. Вы всегда были таким хорошим другом, — бросил арестованный.
Бейли вздрогнул и начал поворачиваться к нему, хватаясь за кобуру. Теперь настала очередь Уильямса преграждать дорогу к Эдди.
— Успокойтесь, Чип. Мы ведь не позволим этому парню вывести нас из себя, не так ли? — Шеф повернулся к двум помощникам. — Отведите подозреваемого на второй этаж и посадите в клетку для осужденных. Мы вернемся за ним, когда разгоним толпу.
— Желаю удачи! — крикнул законникам Эдди. — Вы уж не подведите меня, ладно?
Один помощник шерифа стоял у двери, второй расположился у окна.
— Похоже на то, что на улице и в самом деле начались беспорядки, — заметил полицейский, смотревший в окно. Он обладал равным с Эдди ростом и похожим телосложением, а его коротко подстриженные светлые волосы слегка завивались на затылке и у висков. — Черт! Наши применили слезоточивый газ…
— Подумать только, слезоточивый газ! — покачал головой второй коп, с бульдожьей грудью и такими толстыми бедрами, что при взгляде со стороны казалось, будто висевшие на его поясе кобура с револьвером, дубинка, наручники и прочее снаряжение торчат в стороны перпендикулярно талии. — Мне бы тоже хотелось оказаться сейчас внизу и выпустить содержимое своего баллончика в физиономию какого-нибудь из этих сукиных сынов.
