Сильвиа Каваллано - Реестр Исполненных Желаний

Я слышала, что встречаются иногда такие люди, которые все доводят до конца. Например, начинают вязать кофту, и довязывают, а не бросают, не довязав спинку, или, наоборот, рукава. И даже ходят в ней потом на работу. Или в гости.  А я так не могу. Я даже в квартире не могу убраться до конца! Поймите меня правильно, дело здесь вовсе не в лени, а в чрезвычайной монотонности и однообразности этого занятия. Начну, бывало, вытирать пыль, но это так скучно и надоедает мне гораздо быстрее, чем я успеваю покончить с пылью, поэтому, недовытирав, я срочно переключаюсь на заправку кроватей, потом хватаюсь за глажку, или начинаю оттирать духовку, в то время как пыль смеется надо мной со шкафов и книжных полок. Так же и с сочинительством: начну писать историю, потом меня увлечет что-нибудь другое, набросаю пару страниц, и перехожу к следующей. Так они и валяются, незаконченные... Так было и на этот раз: какое-то время назад я начала сочинять историю про реестр исполненных желаний. Однажды я и в самом деле натолкнулась на такой реестр — когда работала няней у двух мальчиков-близнецов недалеко от Венеции. Впрочем, «реестр» - слишком громкое название для той тетрадки, которую я случайно обнаружила в сундуке.

Вообще-то я стараюсь не брать без спроса чужие вещи, а в сундук полезла не из любопытства, а чтобы поупражняться в итальянском языке и что-нибудь почитать. Сундук стоял на втором этаже, бывшем когда-то сеновалом — поэтому окна были огромными, а потолок высоченным, как в соборе. Может, такие сундуки называются ларями, не знаю точно. Он был расписан цветами и обладал какой-то исторической ценностью. Потому что когда однажды близнецы принялись по нему колотить, мама мальчишек, Евгения, в испуге оттащила визжащих детей от сундука. И это было, мягко говоря, странно, потому что детям в этом доме позволялось все. Например, если Томмазо забывал дома свою любимую зеленую черепаху, мы с полдороги поворачивали обратно, а если Джакомо хотел пить молоко только из синей бутылочки, которая в данный момент находилась во включенной посудомоечной машине, то машину выключали, чтобы достать синюю бутылочку, ну и так далее. Я лишь понадеялась, что Евгения не заметит следов от фломастера — несколько дней назад дети пытались подрисовать цветам недостающие лепестки, а я не стала оттаскивать их от сундука, тогда еще не знала о его исторической ценности, а кроме того, с увлечением смотрела какой-то фильм. Внутри ларя хранились старые телефонные справочники, журналы по садоводству, настольные игры и видеокассеты. Однажды после обеда, когда дети, наигравшись со мной в белочек-зайчиков и изрядно меня измотав, наконец-то уснули, я поднялась наверх и полезла в сундук за журнальчиком. Все номера, лежавшие сверху, я уже видела, поэтому аккуратно их вынула и положила на пол. Под ними, почти на самом дне сундука оказалась какая-то тетрадка. На ней было написано «Реестр исполненных желаний. Составители Лейтвалль-Перро-Падуани-Биллони-Майер-Гуаррини.» Под словом исполненных едва просматривалось какое-то другое слово, но оно было так тщательно стерто и закрашено, что разобрать было трудно. От любопытства у меня вспотели руки, я открыла обложку. Выпал листок. Написано было по-английски — повезло, мой итальянский на тот момент насчитывал не больше 30 слов и те из детского лексикона: «мячик», «машинка», «гулять» и тому подобное. «Известный исследователь творчества французского писателя-сказочника Шарля Перро Густав Бирг утверждал, что все его сказочные сюжеты построены на основе реальных событий и почти все герои — не вымышленные персонажи, а реально существовавшие люди. Например, в сказке про Золушку крестная превращает тыкву в карету, крысу - в кучера и так далее. На самом же деле под именем крестной Перро, по утверждению Бирга, изобразил известную своей щедростью и помощью простым людям баронессу Лейтвалль. Она просто одолжила Золушке свою карету, подарила платье и туфельки (которые, кстати, были меховыми, а не хрустальными). Гораздо лучше известны другие прототипы: Белоснежки — Маргарет, дочь германского графа Филиппа, жена которого умерла в родах, Синей Бороды - французский маршал Жиль де Рэ, казненный по приговору инквизиции. Возможно, сама баронесса тщательно скрывала свое участие в судьбах многих простых людей, боясь той же инквизиции, или недовольства наследников. Перро был ее дальним родственником и некоторые записи баронессы совершенно случайно попали к нему в руки.» Томмазо заплакал мне пришлось быстро все убрать и бежать вниз.

Целый месяц я ждала удобного случая, чтобы еще раз залезть в эту тетрадь. Но первых, папа детей пошел в отпуск и все время сидел дома. Рыться в сундуке при нем было неудобно, а потом мы поехали отдыхать на Филикуди. Моя виза истекала через пару дней, скоро уезжать, и тут неожиданно родители близнецов собрались на концерт, вернее, собралась мама, потому что папа с большим удовольствием провел бы вечер на диване перед телевизором. Томмазо закатил истерику, но потом кое-как успокоился. Когда дети заснули, я поднялась на второй этаж, аккуратно вынула журналы и раскрыла тетрадь. Мне хотелось узнать как можно больше, поэтому я стала пролистывать страницы и каково же было мое изумление, когда я увидела текст на.... русском языке! Судя по всему, эти страницы были вклеены в тетрадь совсем недавно, ведь в предыдущий раз я их даже не заметила!!

Лиза жила напротив церкви в маленькой однокомнатной квартире. Большой была только кухня, может потому, что в ней не было кроватей: в комнате спали вшестером, так как у Лизы было четверо детей. Она ни на что не жаловалась, она радовалась, что Бог послал ей детей, но для детей ей хотелось побольше места и поэтому иногда мечтала о квартире побольше. Евдокия Петровна жила в трех остановках от церкви, но в ее возрасте и с ее ногами и три остановки — подвиг. Свою большую четырехкомнатную квартиру она не убирала — не было сил. Евдокия мечтала о маленькой квартирке напротив церкви, чтобы можно было из окна (а еще лучше — прямо не вставая с кровати) перекреститься на купола. Что заставило их разговориться на остановке: Евдокия возвращалась со службы, Лиза везла старшую в музыкальную школу? Или долгое ожидание автобуса, или вертлявость Сони, давшая повод к тому чтобы завязать разговор?»

Я не до такой степени «ушла в чтение», чтобы не заметить приближающийся свет фар, быстро положила на место тетрадь, сверху — журналы, и пока хозяева парковались, сбежала по лестнице в свою комнату.

Через два дня я вернулась слякотную и холодную осеннюю Москву. Иногда друзья или случайные знакомые рассказывали какую-нибудь странную историю с неправдоподобно-счастливым концом, так что хотелось внести ее в реестр, но за неимением реестра я просто записывала их, да и то не всегда, в свой дневник. А жизнь шла своим чередом, я наконец-то вышла замуж, родились дети. Иногда, как в детстве, задумывалась, вернее, мечтала, о «добрых делах», «исполнении желаний» и разном таком, но как-то вскользь, мимоходом, в действительности делая очень мало. С той семьей, где я когда-то работала няней, общаться не перестала, они были у меня на свадьбе, я к ним несколько раз приезжала в гости, уже с детьми. Ларь, как и раньше, стоял у стены на втором этаже. Но мне почему-то не приходило в голову расспрашивать про этот реестр, хотя теперь я достаточно хорошо говорила по-итальянски. Может, неловко было признаться, что когда-то взяла его без спроса.. Я смотрела на цветную роспись на ларе, пытаясь отыскать следы фломастера, мы смеялись, вспоминая, как Джакомо поправлял мое произношение, а Томмазо собирался на мне жениться. А потом синьора Антония сказала о моем исполнившемся желании — поселиться в Италии. Вот тут-то мысли о реестре вновь появились в моей голове и, вернувшись домой, я записала всю эту историю и со словами «Авось пригодится» сохранила ее в компьютере под каким-то странным именем. А потом опять надолго про все это забыла, так как увлеклась старыми виллами и фотографией. Пока снова не наткнулась на нечто подобное...

Глава 2. Каникулы в Сан Винченцо.

Поезд остановился на станции Сан Винченцо. Мне сразу понравилось это название, еще зимой, когда мама только искала куда бы нам поехать летом. Она спросила, куда мне больше хочется: в Чечину, Фоллонику или в Сан Винченцо. Я сразу выбрала Сан Винченцо. Вообще-то в Италии есть несколько Сан Винченцо, так что можно даже запутаться и не туда приехать. Наш Сан Винченцо расположен на берегу Тирренского моря, в Тоскане. А вот станция мне совсем не понравилась. В Чечине на станции есть лифт, а в кассе сидит добрый дядя, который ставит детям на руку печать - на память. А перед станцией должны стоять скамейки и расти высокие деревья для красоты и чтобы приятно было ждать поезда. Лучше всего подойдут платаны, они широкие и у них красивая кора, а когда солнце проходит через их листву, кажется, что кто-то пускает много-много солнечных зайчиков. Но можно и просто фонтан для прохлады, и чтобы бросать в него денежки, кто, конечно, хочет на море вернуться. А в Сан Винченцо ничего такого нет. Даже расписание висит неправильное и старое. А билеты вообще продает автомат. Но вы-то, наверное, поедете в Сан Винченцо на машине и ничего этого все равно не увидите.