Меня тревожит постоянное соседство с дядей Мо, потому что он часто кричит, они с Коди всегда на волосок от драки. Да еще дядя Стю и Брайан постоянно командуют нами, суетятся и шумят по поводу и без повода. Я чувствую себя такой маленькой. Дядя Док самый добрый и спокойный, с ним мне хорошо. Но порой он такой неорганизованный и так волнуется, как бы чего не вышло. Я начинаю сомневаться, продолжим ли мы путь или он заставит нас вернуться при первой же течи или поломке.
Но все эти волнения ничто по сравнению с острым, сильным чувством, рождающимся во мне: море зовет меня! Ветер надувает паруса, мы летим, со свистом рассекая волны! Чувствуешь, что твое место здесь, в море, стремишься вперед и даже не думаешь ни о чем, а просто несешься по волнам!
Бух! Грохочет гром, началась гроза! Прогноз погоды обещает град и шквальный ветер — ого! Теперь-то уж точно станет веселее!
Не-ве-ро-ят-но! Мы действительно плывем по океану!
Идет дождь, но никому до него нет дела. Мы поймали ветер и идем на всех парусах! Стоя на палубе, я подставляю ветру лицо, смотрю на паруса, и это — самое лучшее зрелище в моей жизни. Вот она, свобода!
Сегодня видел, как отец жонглирует апельсинами! Заметив меня, он уронил апельсины и пробурчал: — Что за глупое занятие это жонглирование.
Я все думаю о том вечере перед отплытием с Грэнд-Мэнана, когда мы с отцом звонили маме, чтобы еще раз попрощаться. Она ужасно взволновалась. Может, уже привыкла к одиночеству, когда никто ей не докучает.
В конце разговора отец говорил как-то странно, не так резко, как обычно. Все повторял: «Я знаю», и «Сде-лаю», и «Хорошо», и подобные короткие обещания. А под конец он прокашлялся и сказал маме (это мой-то отец!), что любит ее.
Ну, дела!
— Хочешь пиццу? — сказал он мне, положив трубку.
Море!
Сейчас мы держим вахту по двое, я снова с дядей Доком, это хорошо. Только он не любит стоять у штурвала в дождь, а дождь идет, не переставая с самого момента отплытия. Дядя Док хочет использовать авторулевой, но по мне лучше крутить штурвал, чем полагаться на эту штуковину. Я считаю, чтобы быть уверенным, куда плывешь, надо править самому.
При сильном попутном ветре мы прошли большое расстояние. Хорошо бы дождь прекратился, но, когда мне холодно и грустно, я вспоминаю слова Бомпи: «Трудности закаляют характер». Он говорил, что если всю жизнь порхаешь без забот и все тебя опекают, то превращаешься в бесхребетного слизняка. А если стойко переносишь трудности, значит, научишься смотреть в лицо опасностям и станешь сильным. Очень похоже на то, чему должен учить настоящий дедушка, правда?
Сегодня утром, одеваясь в носовой каюте, я слышала разговор дяди Дока и дяди Стю на камбузе. Дядя Стю говорил не в своей обычной командной манере. Его голос звучал хрипло, с запинкой.
— Не знаю почему… понятия не имею… как гром с ясного неба. Ведь я делал успехи в работе…
— Подыщешь что-нибудь другое, — сказал дядя Док.
— А если не подыщу? Не надо было плыть с вами. Нужно было остаться и искать новую работу.
— Это лучший выход для тебя, поверь, — убеждал его дядя Док.
Я была поражена. Дядю Стю уволили? Когда я появилась из каюты, дядя Стю отвернулся, пряча лицо.
— А вот и Софи, — приветствовал меня дядя Док. — Брайан тебя звал.
— Что, туалет надо помыть? — пошутила я, но тут же пожалела о сказанном.
Дядя Стю расстроен потерей работы и не должен слышать эти мои слова о Брайане в таком тоне.
Творится что-то странное. Отец дал нам первый урок по радиокоду. Я думал, что будет скучища и он будет к нам придираться. Но отец действительно любит этот предмет, и нам было по-настоящему интересно. Похоже на секретный шифр. И его толком не знают Мистер Всезнайка и его сын Всезнайка Брайан. Поэтому мы все вместе учили код с самого начала. Я выучу его быстрее и лучше всех. Посмотрим тогда, Мистер Всезнайка!
Радиокод — очень забавная штука. В фонетическом алфавите каждая буква обозначается словом, которое начинается с этой буквы. Например:
А — Альфа
В — Браво
С — Чарли
D — Дельта
Е — Эхо
И так далее. Поэтому, если скажешь слово, например «мама», и хочешь быть уверенным, что на другом конце связи тебя поймут верно, ты должен сказать: «Мама — Майк-Альфа-Майк-Альфа». Правда, забавно?
Море, море, море… Оно волнуется, плещет и зовет меня! Весь день оно изменяет цвет: то голубое, то черное или серое и переливается всеми оттенками. Я люблю море, я так его люблю!
«Странница» идет с хорошей скоростью, прямым траверзом, прямо к цели! Большая часть вахтенного времени уходит на то, что мы устанавливаем паруса по ветру и держим постоянный курс. Когда вахта закончена, мы стряпаем, наводим порядок и драим палубу, чему очень рады Брайан и дядя Стю.
Вчера вечером мы связались по радио с другим судном. Человек плыл на яхте в одиночку, у него случилась поломка в электрике, и ему необходимо было уточнить местонахождение. Никакой другой помощи ему не требовалось, но я всю ночь думала, как он там один. Хорошо ему в одиночестве или страшно?
Когда я пришла с вахты, дядя Стю снова говорил с ним по радио.
— Вы не спали? — спросила я его.
— Нет, просто пытался понять, как работает эта штука, вот и все.
Но меня не обманешь. Он тоже волновался об одиноком мореплавателе.
— Если посчитаете меня слишком любопытной, дядя Стю, можете не отвечать. Мне интересно, кем вы работаете?
— Я страховой агент, оформляю страховку, — ответил он, глядя в сторону.
— Вы имеете в виду страхование жизни, автомобилей и тому подобное?
— Да. Страховок много не бывает.
— Не понимаю я страхования жизни. Платишь деньги, чтобы застраховать то, что останешься в живых? Как уплаченные деньги помогут выжить? А если не выживешь, что толку в страховке?
Дядя Стю потер лоб. Наверное, я довела его до головной боли.
— Это сложный вопрос. Но страховка помогает тем, кто остался в живых.
— И вам нравится этим заниматься?
— Заниматься чем?
— Заниматься страхованием. — Я не отставала.
— В общем, нет. И вообще, меня уволили.
— Что ж, может быть, это к лучшему. Теперь вы сможете заняться тем, чем вам хочется.
— М-да, — задумался дядя Стю.
— И чем же вы займетесь? Чего вам хочется больше всего?
— Знаешь, Софи, я и понятия не имею. Ни малейшего понятия. Грустно, правда? — ответил дядя Стю.
— Да.
Мне действительно было его очень жаль.
Волны мало-помалу становились все выше, каюта вертелась и ныряла, как на «русских горках». И мне приснилось, что я еще не родилась, а мама участвует в марафонском забеге. Все эти укачивающие движения так меня усыпляют, что хочется провести все свободное от вахты время, распластавшись на узкой койке. Но тогда мне не поздоровится, ведь Брайан и дядя Стю меня замучают, напоминая мне о моих обязанностях.
Коди все учится работе на коротковолновом радиопередатчике. Дядя Док удивил меня, сказав, что мой папа пытается установить на доме антенну, и тогда мы сможем связаться с ним по коротковолновому радио. С одной стороны, мне понравилась мысль о том, что я еще раз смогу поговорить с родными, но, с другой стороны, почувствовала разочарование. Похоже, что мы как будто пользуемся шпаргалками или просим экстренную помощь.
Я думаю о Бомпи, мысленно беседую с ним.
«Мы приедем, Бомпи! Переплывем могучий океан, выйдем на волнистые зеленые холмы Англии. Мы придем к тебе!»
28. Кило-Оскар-Дельта-Индия
Ура! Мы плывем! Никаких заходов в порт! Беспросветный туман превратил нашу жизнь в фильм ужасов. Так и кажется, что из глубины вынырнет огромное чудовище и проглотит нас.
Выучил радиокод. Вот весь алфавит:
А — Альфа
В — Браво
С — Чарли
D — Дельта
Е — Эхо
F — Фокстрот
G — Гольф
Н — Хоутэл
I — Индия
J — Джульет
К — Кило
L — Лима
М — Майк
N — Ноябрь
О — Оскар
Р — Папа
О — Квебек
R — Ромео
S — Сьерра
Т — Танго
U — Юниформ
V — Виктор
W — Виски
X — Эксрей
У — Янки
Z — Зулу
По радиокоду мое имя Коди: Кило-Оскар-Дельта-Индия. Забавно, правда?
Папу зовут Мо: Майк-Оскар.
Софи: Сьерра-Оскар-Фокстрот-Индия.
Мы называем друг друга Кило-Оскар и Сьерра-Оскар, просто для практики.
— Ты не видел, где Майк-Оскар?
— Наверное, он на палубе со Сьерра-Оскаром. Примерно так это звучит.
Имя Брайан будет: Браво-Ромео-Альфа-Альфа-Ноябрь. Поэтому мы зовем его Браво-Ромео. «О, Ромео, Браво-Ромео!» Он даже засмеялся. Брайан смеялся!
