Опечалились славяне: мало защитников, мало оружия. Но начали к обороне готовиться.
— Девочка эта и была Заряна? — спросил Игорь, пользуясь долгой паузой в рассказе Дмитрия Павловича.
— Да, Заряна.
— Она его дочь была? — с новым вопросом обратился Игорь к археологу.
Тот не сразу ответил, прищурился, помолчал.
— А ты не спеши… Видимо, дочь, раз на спине из вражьего стана принес…
— Скажите, — спросил Глеб, — Полян — это же не имя, верно?
— Да. Полянами называли большую группу приднепровских славянских племен. Но чернобородый незнакомец, как Поляной тогда назвался, сразу так и остался Поляком на городище. Полян да Полян. А настоящее его имя, может быть, знали, а может, и забыли вовсе… Не надоело вам слушать?
— Что вы? — Игорек даже рукой махнул.
— Продолжайте, пожалуйста, — попросил Глеб.
— Хорошо, ребята, только… — Дмитрий Павлович встал на ноги. — Давайте руду вашу сперва посмотрим. Далеко она?
— Да нет! — заторопился Игорек. — Тут совсем близко, вон в той стороне…
— На городище? — удивился Дмитрий Павлович. — Что-то вы, братцы, путаете, не может этого быть. Верно, фосфорит.
Мальчики упорно стояли на своем: железная руда, тяжелая, ноздреватая, ржаво-бурая.
— Подождите, подождите, — перебил их вдруг археолог. — Кажется, я понял, в чем дело. А ну, пошли! Показывайте!
Все трое направились к восточному краю городища. Шагах в тридцати от склона, обращенного к реке, Дмитрий Павлович увидел небольшое округлое углубление. То ли корчевали здесь несколько лет тому назад большой пень, то ли во время войны разорвалась здесь авиабомба.
Мальчики покопались прямо руками в незатянутой ещё травяным покровом земле и скоро принесли археологу два обломка какой-то тяжелой ноздреватой горной породы.
— Таких кусков здесь много было, — пояснил Игорь и добавил виновато: — Мы их отсюда в реку швыряли.
Дмитрий Павлович внимательно и с интересом осмотрел поданные ему камни. Потом стал внимательно изучать поверхность земли возле ямы.
— Руда? — нетерпеливо спросил Игорь.
Археолог ответил не сразу. Продолжая осмотр, он даже согнулся почти до земли, наклонял голову, скользя взглядом параллельно поверхности. Так легче было уловить понижения и повышения почти скрытых травой пластов. Потом археолог отошел шагов на пять от воронки, остановился и заговорил, наконец, не торопясь.
— Место интересное, нужно сделать разведочный раскоп. Только в одиночку тут не справиться, придется несколько человек себе в помощь найти.
— Давайте мы с Глебом будем вам помогать, — заторопился Игорь. Он боялся, что Дмитрий Павлович кому-нибудь другому предложит с ним работать.
— Правда, — поддержал товарища Глеб, — и лопаты у нас есть.
— А что ж? Добро! — улыбнулся Дмитрий Павлович. Конечно, говоря о помощниках, он ждал от ребят именно такого ответа. Приятно было, что не ошибся, что мальчики действительно заинтересованы.
— Только мне знать надо, как у вас с учебой. Этими не забогатели?… — Археолог вытянул два пальца и пошевелил ими, подражая движениям уховертки. — Двухвостками?
Ребята не сразу поняли.
— Да двойками! — пояснил Дмитрий Павлович. — Только честно говорите. Нет? А то мне помощники нужны не на день, не на два — копать будем до двадцать четвертого августа. Так что, если у вас впереди осенние экзамены, работать со мной не сможете.
«Двухвосток» у ребят не водилось. Оба они благополучно закончили семилетку и перешли в восьмой класс. У Глеба и троек не было.
— В одном классе учились? — спросил Дмитрий Павлович.
Глеб утвердительно закивал головой.
— А мне казалось — ты старше, — сказал ему археолог.
— Старше, — за товарища ответил быстрый Игорек. — На год старше. Во время войны я год не учился, а Глеб — два. Он тут оставался. А при немцах, сами знаете, какое же учение…
— Так мы с вами будем работать, ладно? До самого конца, — просит Глеб.
— Пожалуйста, — добавляет Игорь.
Улыбается Дмитрий Павлович, удовлетворенно потирает широкие сильные ладони.
— Вот и великолепно. Значит, договорились, товарищи младшие научные сотрудники… Только помните: кладов не найдем, не надейтесь. Ни баранов золотых, ни прочего кудеярского добра.
— Да что уж там! — смутился Глеб. — Нет, мы по-серьёзному. — Мальчики уже стыдились своей недавней охоты за бараном.
— Ну, за дело! — заторопился Дмитрий Павлович. — Айда за имуществом. Тащите всё сюда.
Через минуту сумка археолога и кладоискательский Глебов мешок лежали мирно рядышком вместе с котелком и продуктами, принесенными ребятами.
— Почему копать будем именно здесь? — спросил Игорь, когда Дмитрий Павлович, вооружившись компасом и рулеткой, наметил колышком место будущего раскопа.
— Видите? — показал археолог. — Западинка.
Ребята, присмотревшись, увидали, что на месте, где они стояли, действительно было едва заметное понижение, как бы заплывшая четырехугольная впадина.
— Жилище здесь было… полуземлянка… Заряна здесь жила.
Опять Заряна! Но откуда археолог всё о ней узнавал?
В ответ Дмитрий Павлович показал на куски руды.
— Вот откуда. Непонятно? Дайте срок, скоро поймете… Копать буду я с Глебом. Игорю сегодня за лопату браться запрещаю, — ему и без лопаты работы хватит. Даю тебе, Игорь, сегодня ответственнейшее задание — фиксацию.
Опять ничего не поняли ребята.
— Задача его, — пояснил Дмитрий Павлович, — записывать, фиксировать всё, что мы будем делать, что найдем, установим. В археологии без этого шагу ступить не полагается. Начинай! — Он подал мальчику тетрадь в плотном, оклеенном парусиной переплете:
— «Богдановское городище. Апрель 1950 года. Разведочный раскоп № 1 заложен у юго-восточного края городища в шести метрах от обрывистого края. Поверхность на месте раскопа задернована. Есть несколько небольших кустов орешника. В средней части раскопа малозаметная заплывшая прямоугольная западина ориентирована почти правильно по сторонам света. Размеры сторон западной и восточной, — Дмитрий Павлович измерил, — три метра шестьдесят сантиметров северной и южной — около трех метров. В пяти метрах к северо-западу от края западины — яма диаметром около полутора метров и глубиной до шестидесяти сантиметров — видимо, след воронки от авиабомбы. В яме попадаются следы металлургического шлака…»
— Шлака? — разочарованно протянул Игорь.
— Так это не руда?
— Лучше, ребята… Понимаете, что это значит?
— Что железо здесь плавили?
— Ну конечно. А раз плавили, то, значит, и руда есть поблизости. Без руды не поплавишь.
ГЛАВА IX. УРОК ЧЕРЕПУШЕЧЬЕГО ЯЗЫКА
Пока Игорь писал, Глеб его ножом вырезал орешник с площади будущего раскопа. Дмитрий Павлович на фанерном планшете, уже знакомом мальчику по первой встрече, начертил план раскопа.
— Пиши дальше: «Раскоп заложен площадью в шестнадцать квадратных метров (квадрат со сторонами в четыре метра)». Это, ребята, первая очередь. После расширим. А то втроем неудобно на большой площади работать. И, сказать по правде, хочется, чтобы вам сразу интереснее было, а первые пласты обычно мало что дают. Почему? Начнем копать — сами скоро поймете.
Копали пластами по двадцать сантиметров толщиной. Раскоп разделен был на четыре квадрата по четыре квадратных метра каждый. Из каждого квадрата землю выкидывали отдельно на одну из сторон, стараясь отбрасывать её как можно дальше от раскопа.
Игорек внимательно просматривал землю, разбивая дерновые комки, но в первом пласте, кроме нескольких кусков шлака, костей да черепков, не нашел ничего. Ребята были немного разочарованы. Пришлось археологу их успокоить:
— Почти всегда древняя поверхность, на которой жили люди сотни и тысячи лет тому назад, покрыта позднейшими напластованиями. Та часть напластований, которая образовалась в период, когда на раскапываемом поселении жили люди, носит в археологии название культурного слоя. Обычно это темный слой, состоящий из угольков, золы, остатков перегнившего дерева, соломы, кухонных остатков, материалов для построек и для лепки посуды, земли, принесенной на ногах, навоза животных и перегнивших остатков их корма. Сюда же, естественно, входит и приносимая ветрами пыль. В слое этом остается всё, что брошено или потеряно древними людьми: посуда, черепки, кости животных, сломанные предметы обихода, украшения и т. д.
