Владимир Корчагин - Тайна реки Злых Духов

— Значит, в состав его входит магний? — снова спросил Саша.

— Да, это силикат алюминия и магния. Но состав его очень непостоянен. Что же касается того, что он в воде не тонет, так это потому, что в нем много маленьких пустоток с воздухом.

— Что же делают из этого минерала?

— Ничего не делают. Что из него сделаешь?

Саша обернулся к Андрею Ивановичу:

— Андрей Иванович, а вы как-то говорили, что каждый. минерал можно использовать с толком.

— Я и сейчас это скажу. Как же вы, Петя, так равнодушно говорите о том, что из палыгорскита ничего не делают. И плохо, что ничего не делают. Это же замечательный строительный материал. Лучшей звукоизоляции трудно и придумать. Да и как теплоизоляционный материал он будет служить отлично.

Андрей Иванович. подмигнул насупившемуся Валерию и весело заметил:

— А то что вы, ребятки, приняли его за обыкновенную намокшую бумагу, так это со многими случается, Когда я был еще студентом, один мой товарищ, большой шутник и весельчак, выкинул такой номер. Он взял однажды кусок белого картона, намочил его, помял немного, потом высушил, обмазал глиной и во время очередных практических занятий по минералогии подсунул преподавателю. А тот, хоть и считал себя большим знатоком минералов, но очень не любил марать руки, — Андрей Иванович чуть заметно улыбнулся. — Так вот, посмотрел он издали на эту скомканную картонку и говорит: «Это минерал палыгорскит, пора бы вам самим знать…»

Снова дружный смех прокатился над тихой рекой, а на щеках Валерия появился легкий румянец. Андрей Иванович потянулся к рюкзакам:

— Ну, а теперь, друзья, завтракать и в путь! Там нас, наверное, заждались.

Все уселись у костра. Солнце поднялось уже довольно высоко. Ветер стих. Над дальней кромкой леса появилось большое лохматое облако. Мальчишки с аппетитом налегли на завтрак. От вчерашних страхов не осталось и следа.

Мысли Саши настойчиво вертелись вокруг диковинного минерала. Он посмотрел на валяющийся возле него кусок палыгорскита и невольно покачал головой. Хоть Петр Ильич и сказал, что это самый заурядный минерал, на Сашу он произвел огромное впечатление.

— Это, наверное, самый интересный минерал на свете? — обратился он к Андрею Ивановичу, набивая рот печеночным паштетом.

— Ну что ты! Встречаются куда более интересные минералы. Возьми, к примеру, асбест. Ведь это тоже минерал, приблизительно такого же состава, что и палыгорскит, а между тем его тончайшие блестящие волоконца не отличишь от шелковой нити. Их можно прясть, ткать. Из них можно изготовить прекрасную белую одежду. Да какую одежду! Она в полном смысле слова в огне не горит…

— Почему же не делают такой одежды? — вмешался в разговор Валерий.

— Как не делают. Делают и носят.

— Кто?

— Те, кому она необходима. Пожарники, например.

Валерий хмыкнул:

— Пожарники!.. А я думал…

— А ты думал, что из такого ценного материала юбочки балеринам шьют?

Саша задохнулся от смеха:

— Он… Он думал, что из него рубашки шьют для начинающих курильщиков.

Валерий покраснел. Он вспомнил, как прошлым летом, желая поразить товарищей, он закурил папиросу и прожег ворот своей рубашки.

— Закудахтал! — огрызнулся он на Сашу, склонившегося над кипящим котелком. — В костер не свались!

— Не бойся! Без чаю тебя не оставлю. — Саша налил себе кипятку и снова обратился к Андрею Ивановичу: — Но ведь волокна асбеста, наверное, толще шелковинки?

— Нет, как раз наоборот. Они во много раз тоньше шелковой нити. Поперечное сечение одного волоконца хризотил-асбеста меньше одной десятитысячной доли миллиметра. Представляете? Такую нить невозможно даже увидеть простым глазом. Нужно сложить в ряд несколько десятков асбестинок, чтобы получить сечение человеческого волоса. Вот какие чудеса встречаются в царстве минералов!

Андрей Иванович налил себе чаю.

— Но еще более интересный минерал встретил я однажды на Дальнем Востоке, Это было несколько лет тому назад. Я вел тогда геологическую съемку в одном из районов Приморского края.

Однажды наш отряд повстречался там с местными охотниками. Мы сидели в лесу у костра и болтали о всякой всячине, когда один старый зверолов предложил нам отведать медвежьего окорока собственного изготовления. Мы охотно согласились.

Старик расстегнул свою суму и извлек из нее огромный кусок копченого мяса, небрежно завернутый в оберточную бумагу, обыкновенную оберточную бумагу светло-серого цвета, очень тонкую и достаточно грязную. Мне даже показалось, что она покрыта плесенью. Признаться, бумага эта не очень способствовала аппетиту. Но окорок оказался действительно великолепным, и мы его прикончили в два счета.

Тогда охотник посмотрел на грязную промасленную бумагу и покачал головой:

— Однако грязная стала земляная шкурка.

«Еще бы!» — подумал я, нисколько не удивляясь тому, что старик, не раздумывая, бросил. бумагу в костер.

Но, к моему величайшему удивлению, она и не думала гореть. А когда через несколько минут он извлек ее из раскаленных углей и бросил на траву возле себя, то я увидел, что бумага осталась точно такой же, как и была. Только стала чище и белее. Впрочем, зеленые пятна, которые я принял за плесень, на ней сохранились.

Тут только до моего сознания дошло, что старик назвал ее «земляная шкурка». Я поднял диковинную «шкурку» с земли, чтобы рассмотреть получше. Но и держа ее в руках, я не мог отделаться от мысли, что это простая оберточная бумага. Даже на ощупь она ничем не отличалась от бумаги.

— Где ты взял ее? — спросил я охотника.

Он посмотрел на меня удивленными глазами и сказал:

— Как где? В земле, однако. В камнях. Там и живет земляная шкурка.

Это заинтересовало меня до последней степени. Ничего подобного до сих пор я не видел. Я начал подробно расспрашивать старика, где и как встречается эта «шкурка». Но он смог сказать мне лишь то, что нашел ее в горах, между какими-то камнями, где она попадается довольно часто.

Я попросил у него кусочек «земляной шкурки», предлагая в обмен свой охотничий нож, Но он замотал головой.

— Зачем обмен? Бери, коль она тебе нравится. Я найду себе еще, однако.

Я поблагодарил охотника и взял у него неизвестный минерал, чтобы позднее заняться его изучением. Но несколько дней спустя с нашим отрядом случилось несчастье. При переправе через бурную реку затонула лодка, в которой находились мои коллекции. Спасти их не удалось.

С тех пор прошло несколько лет. Я уж и забыл о «земляной шкурке», как вдруг снова встретился с нею в… Москве.

— В Москве?!

— Да, в Москве. Как-то я пошел в минералогический музей Академии наук и там на стене, под стеклом, увидел свою старую знакомую. Огромный кусок светлосерой оберточной бумаги, с характерным зеленоватым налетом на поверхности, висел между двух витрин с минералами. Я обратился к сотруднику музея, и он рассказал мне, что это минерал куммингтонит, точнее, его разновидность, даннеморит, доставленный из Приморского края.

Долго я стоял в огромном зале столичного музея и смотрел на тщательно заделанный под стекло образец куммингтонита. А перед моими глазами вставала суровая дальневосточная тайга, старик-охотник, сидящий у костра, и его промасленная «земляная шкурка»…

Андрей Иванович закончил свой рассказ и некоторое время молчал, очевидно вспоминал далекий Приморский край или не менее далекую Москву. Молчание нарушил Петр Ильич:

— Куммингтонит?.. Я что-то не знаю такого минерала.

— Это силикат из группы амфиболов,[5] — коротко ответил Андрей Иванович и, поймав недоуменный взгляд Саши, добавил: — Той самой группы минералов, к которой принадлежит обыкновенная роговая обманка. Знаешь ты такой минерал?

— Роговую обманку я знаю, — живо отозвался Саша. — Петр Ильич мне ее показывал.

— Ну, вот и чудесно. А теперь, друзья, пора подниматься.

Часом позже они снова двигались по тайге. Обратный путь был легче. Андрей Иванович уверенно вел отряд по старым следам, быстро и безошибочно отыскивая свои затесы на деревьях. Рюкзаки заметно полегчали. Самые большие завалы были расчищены. Да и сама тайга была уже не такой враждебной и угрюмой, какой она показалась, когда они впервые выбрались из самолета.

Но вот и «мраморный» овраг. Знакомый старый кедр тихо шелестел на ветру хвоей, словно приветствуя отважных путешественников и радуясь благополучному возвращению их со страшной реки Злых Духов.

Саша сбросил рюкзак. Ему не терпелось увидеть вчерашнее обнажение. Он подошел к оврагу и с волнением раздвинул заросли пихтача. Нежно-розовый камень все так же сиял под лучами утреннего солнца.

— Андрей Иванович, можно мне спуститься вниз, посмотреть его поближе? — обратился он к подошедшему геологу.