Рыжий глянул на него:
— Для тебя не просто, а для меня просто.
Евлалия хлопнула в ладоши.
— Перестаньте! Руганью нашему Абу не поможешь. Дело в том, Абу, что у тебя нет паспорта, документов, ничего нет. А без особого разрешения, как бы ты этого ни хотел, тебя в Англию не пустят. Ты просто-напросто нелегальный черный иммигрант.
Абу кивнул. Теперь он все понял.
Рыжий подавил раздражение и постарался подойти к делу практически:
— Можно незаметно провести его на Бонер-стрит и сказать, что это дядюшка приехал к нам в гости. Соседи не разберутся, в чем дело, — добавил он, глядя на Алека.
Евлалия с этим не согласилась:
— На словах-то это просто, но как раз сейчас на Бонер-стрит все время вертится человек из совета. Надо кого-то из взрослых попросить.
Рыжий не на шутку огорчился:
— Может, папа согласится? Нет, ему вся эта история ой как не понравится!..
— Надо поговорить с мамой, — задумчиво произнесла Евлалия. — Понимаешь, Абу, если бы ты провел эту ночь здесь, мы бы утром принесли тебе поесть, а к вечеру подыскали бы место поприличнее. Ладно?
Абу с признательностью поклонился.
— Да, вот еще что, Шкилетик, — продолжала Евлалия. — Отсюда можно выйти только той же дорогой?
Алик ответил:
— Нет, есть еще дорога через канал.
— Так. Ты пойдешь одной дорогой, а мы с Байроном — другой. Если нас вместе увидят на Бонер-стрит, могут что-нибудь заподозрить. Завтра в школе мы тебе сообщим все новости. Идет?
— Ага, — ответил Алек. — Давайте, идите вы первые.
Евлалия улыбнулась и вместе с Рыжим пошла к дверям.
— Не горюй, Алек. Мы больше никому про Танк не скажем. — Она подтолкнула Рыжего локтем, и он подмигнул Алеку.
Потом они спустились вниз по лестнице, оставив Алека наедине с Абу.
— Воистину, что за странное у вас государство, о Алек!
— Да что ты говоришь!
— Что я говорю? Я говорю, что у вас…
— Понял, понял, Абу. Тебе этого одеяла хватит? Надеюсь, больше чем на одну ночь ты здесь не задержишься.
— Я усну, как дитя… — Абу взгромоздился на стол и опять свернулся клубочком, как в своей банке.
Алек пожелал Абу спокойной ночи и, спускаясь по лестнице, нащупал банку в кармане. Толку от нее больше не было, но Алек так к ней привык, что выкидывать не решился.
Проснувшись на следующее утро, Алек сразу же почуял приближение несчастья. И не только потому, что вечером мама поймала его у дверей и на неделю лишила карманных денег! Нет, его радарные системы предупреждали, что сегодня предстоит нечто худшее, может быть — самое страшное несчастье на свете! Беда ждала за углом. Алек упустил весло, и теперь течение несет его лодчонку прямо к Ниагарскому водопаду.
Ну что ж, стиснем зубы… Так или иначе, а ночь он, в отличие от Абу, провел в теплой постели, а не на столе, в кабине крана. Бедный джинн…
В школу Алек прибежал к концу линейки.
В коридоре Евлалия сунула ему записку.
— Ага! — поджал губы Ронни Картер. — Дон-Жуан из третьего "Д" нашел новую жертву.
— Заткни фонтан! — сухо отрезал Алек.
— А дышать разрешается, сэр? — спросил Ронни.
Но Алек не удостоил его ответом и убежал.
На общем собрании мистер Фостер произнес проповедь. Он, как всегда, парил в облаках и выбрал из «Книги царств»[10] такую историю, от которой, наверно, можно было очуметь пять тысяч лет назад, но вот в 1974 году она уже никого не волновала. Все скучали. Алек развернул записку Евлалии и прочитал: «Абу переезжает сегодня вечером. После школы — у станции». Он сунул записку в карман, и вовремя, потому что вблизи показался мистер Картрайт. Мистер Фостер с грехом пополам добрался до конца своей истории, и все разошлись. День начался.
Время шло. Математика. Две физики. Английский. Алек постарался внимательно слушать, чтобы избежать неприятностей. Ни под каким видом ни во что не впутываться! Кто-то наклонился над его партой.
— О чем ты задумался, Алек? — спросила мисс Уэлч.
— Э… ни о чем, мисс, — ответил он.
— Зачем же ты три раза подряд написал одно и то же предложение?
— Чтобы ошибок не было!
— Да вот же у тебя ошибки, Алек!
— Не может быть!
Мисс" Уэлч отошла, и тут Алек услышал шепот Ронни Картера:
— Что отличает Боудена от других мужчин? Пахучая сигара? Изящная бородка? Нет. И все же самые хорошенькие девчонки глаз с него не спускают!
Алек линейкой щелкнул Ронни по уху. Тот завизжал.
— Рональд Картер, ты болен? — спросила мисс Уэлч.
— Ногу свело, мисс, — пробасил Ронни.
Он сунул руку под парту, схватил Алека за пятку и дернул.
— Идиот! — взвыл Алек и стукнул Ронни.
Мисс Уэлч спикировала на них, как истребитель.
— В чем дело?!
— Извините, мисс. У меня там нога застряла.
Мисс Уэлч посмотрела на них обоих:
— Ваше счастье, что я такая добрая. Перестаньте ухмыляться, не то я вам задам! Вот как стукну лбами! Вообразите, — обратилась она к классу, — какой раздастся звон. Может, отправить вас вместо ударника в школьный оркестр?
Алек с облегчением вздохнул. Гроза миновала. Он посмотрел на часы. Почему время идет то быстрее, то медленнее? Надо спросить об этом мистера Джеймсона.
Но вот уроки кончились. Ребята разбежались, и Алек стартовал со школьного двора, как корабль «Аполлон» с мыса Кеннеди. По дороге на станцию он зашел в булочную на Стейшн-роуд и купил два пирожка с мясом.
Будем надеяться, что пирожки — с бараниной или с говядиной, пусть даже с кониной, только бы не со свининой! Мусульмане свинины не едят. Нет, это, кажется, евреи не едят. Алек никак не мог вспомнить, кто же ест свинину, а кто — нет. Сколько на свете пустяков, которыми можно оскорбить человека!.. Однако вряд ли стоит обсуждать этот вопрос с булочником. Алек вышел из магазина и побежал к станции, где его ждали Евлалия и Рыжий.
— Ты где пропадал, Шкилетик?
Алек в ответ помахал свертком с пирожками.
— Вот что, — сказал Рыжий, — придется на этот раз пробираться на Танк с той стороны.
— Почему еще?
— Потому что мисс Моррис нас вчера засекла, когда мы вылезли на Бонер-стрит. А с ней был этот, из совета, один из шпиков Блеггетта.
— Да что ты! — ахнул Алек. — Что же они сказали?
— Ничего, — ответила Евлалия.
— Мы их как увидели, так сразу дали дёру. Станем мы ждать, пока нас сцапают!
Да, предчувствия не обманули Алека. Все несчастья были еще впереди.
— Ну, — вздохнула Евлалия, — пошли! У нас есть один план… Вот придем туда, все расскажу.
— Слушай, — вспомнил Алек, — вы его утром накормили?
— Конечно, кормили. За кого ты нас принимаешь? Раз обещали, значит, сделали.
— Извини, — пробормотал Алек.
Они миновали станцию, вышли на Пенфолд-род, а оттуда свернули налево. К сожалению, по дороге они встретили несколько человек. Да что поделаешь! У забора придется соблюдать особую осторожность.
— Сюда, — сказал Алек, когда они дошли до вершины холма и спустились по дорожке меж огородов.
Вокруг никого не было. Они остановились у высокого забора, и Алек принялся отсчитывать планки.
— Здорово налажено, Шкилетик, — одобрил Рыжий.
Алек нашел нужную планку и потянул.
С вершины холма раздался крик:
— Эй, ребята, вы что делаете?
Алек обернулся.
— Смотри! — воскликнул он. — Там, видишь, за огородом?
— Чего?
— Это мистер Хардкастл из жилищного отдела и констебль Хедли. Ни больше ни меньше. Они вроде нас ловить собираются.
— Живо через забор! — скомандовал Рыжий.
— Нет! — сказала Евлалия. — Так мы приведем их к Абу!
— Ничего… — ответил Алек. — Даю голову на отсечение: они здесь не пролезут.
— Давай, Шкилетик! — махнул рукой Рыжий. — Лезь первым.
Алек нырнул в лаз, за ним — Евлалия, за ней — Рыжий. Им обоим пришлось туго — ведь они были куда толще Алека. Ну, а раз так, значит, Хедли и тот тип из жилищного отдела и подавно тут не пролезут!
— Теперь, — объяснил Алек, — через канал. Там у меня мост.
— Вы идите первыми, — приказал Рыжий, — а потом я сброшу доски в воду. Тогда они точно нас не поймают.
— А ты как же? — спросил Алек, пока они бежали по дорожке.
— Он у нас Чудо Природы. Можешь за него не волноваться, — ответила Евлалия и перебежала через мост, а за ней и Алек.
На другом берегу канала они обернулись и увидели, как Рыжий обеими руками ухватился за доску, поднял ее и швырнул в зеленую грязную тину. Потом он повернулся и побежал назад, к забору.
— Куда же он? — удивился Алек.
Но ему недолго пришлось ждать ответа. Рыжий побежал от забора к каналу.
Алек вытаращил глаза, а Рыжий затормозил на краю дорожки, пролетел в воздухе над каналом и приземлился в нескольких метрах от них. Он встал, отряхнул землю с брюк и потер руки.
— Тут метров пять.
— Ну-с, олимпийский чемпион 1990 года, — сказала Евлалия, — у нас еще дел по горло.
Пока они поднимались по лестнице и открывали дверь, в кабине стояла тишина. Как и думал Алек, Абу спал, свернувшись клубочком на столе, и тихо посапывал. Сон у Абу — вторая профессия, подумал Алек.
