Джеймс Маршалл - Аркалола

Бесплодная унылая пустыня с разбросанными кое-где оазисами, грядами холмов да высохшими руслами рек.

У детей был наиболее надёжный шанс на спасение — оставаться около разбитого самолёта и ждать: может быть, их стали бы искать и нашли.

Аделаида была где-то на юге. Они летели туда. Но много ли они не долетели — девочка и понятия не имела.

Солнце уже поднялось слева от долины. Следовательно, там должен быть восток. Юг, стало быть, прямо впереди, вниз по ручью. Это здорово! Может быть, долина приведёт их прямо к морю, к Аделаиде? Она завязала носовой платок по углам, намочила в воде и натянула Питеру на голову, потому что солнце стало припекать слишком сильно.

— Пошли, Питер, — решительно сказала она. — Вперёд.

Они двинулись вниз по долине. Сначала идти было легко. Деревья и кусты давали спасительную тень. Мэри спокойно пробиралась сквозь заросли. Вскоре долина стала шире. Лес около воды стал гуще, но Мэри упорно шла вдоль ручья, боясь заблудиться. Дети перешагивали через гниющие стволы упавших деревьев, продирались сквозь лианы и колючие кусты, шлёпали по отмелям, переходя с одного берега на другой.

В течение нескольких часов Питер мужественно тащился за сестрой, тяжело дыша и вытирая пот с лица. Наконец, он не выдержал и начал отставать. Мэри остановилась и присела на камень.

— Отдохнём немного, — сказала она.

Мальчуган свалился около неё на песок, еле переводя дух. Мэри погладила его по голове и подолом платья стёрла с лица пот. Они долго молчали. А потом прозвучали слова, которых она так боялась:

— Я голоден, Мэйми. Дай мне поесть.

— Питер! Есть ещё рано.

— А когда же мы будем есть?

— Я скажу когда.

Сама она почти не испытывала голода. Чувствовалась только тупая боль в желудке, которую девочка глушила водой из ручья.

— Ну, когда же мы будем есть? — снова захныкал Питер.

— Подожди, я что-нибудь найду.

С тех пор, как они пошли, девочка украдкой искала какие-нибудь ягоды или плоды. Мальчик почувствовал в её тоне беспокойство. Губы у него начали кривиться.

— Я голо-о-одный, — заныл он.

Мэри встала.

— Хорошо, давай поищем чего-нибудь.

Сначала это казалось интересной игрой, охотой, по крайней мере для мальчика. Дети высматривали в ручье рыбу, но вода была мутная. Они осматривали деревья, надеясь найти птиц, но те исчезли с восходом солнца. Они искали в кустах каких-нибудь животных, но всё живое попряталось в укромных норах, ямах и пещерах, спасаясь от солнца. Они пытались ловить в камнях ящериц, но те исчезали в трещинах и расселинах.

Деревья, кусты, скалы спали. Неподвижная молчаливая пустыня замерла под лучами полуденного солнца.

Питеру скоро надоела эта игра, и он снова захныкал. Муки голода были нестерпимы. Постепенно, занятые поисками еды, они отошли от ручья, туда, где было меньше растительности и начиналась открытая пустыня. Отсюда примерно в полумиле от них, виднелся высокий холм. Мальчик схватил сестру за руку.

— Мэйми! Помнишь, как папочка водил нас на вершину Маунт Плезант? Помнишь, как мы увидели оттуда море?

— Да, помню.

— Пошли на эту гору! Мы тоже увидим море и Аделаиду!

Солнце уже садилось, когда они вышли на вершинный гребень. Перед ними простиралась угнетающая своим однообразием равнина, залитая золотым светом заходящего солнца. Миля за милей — пустыня: песок да чахлый кустарник. И только у самого горизонта дрожали и переливались голубым цветом полоски воды.

Мальчик восторженно запрыгал.

— Смотри, Мэйми, смотри! Море! Море! Оно близко!

Мэри схватила его, повернула к себе лицом и прижала к груди.

— Не смотри туда, Пит, — прошептала она, — не нужно.

Она-то знала, что это было вовсе не море, а всего лишь мираж в пустыне. И Питеру совсем не нужно было знать об этом.

— Пошли, милый, вниз. Мы переночуем у ручья, а утром обязательно найдём еду и пойдём к морю.

Еле волоча ноги от усталости и голода, они взялись за руки и начали медленно спускаться вниз.

Девочка проснулась рано. Она лежала, закинув руки за голову, и думала. Внешне спокойная, она едва сдерживала растущую волну страха. Ведь скоро проснётся Питер и потребует идти к морю. Как будет ужасно сказать ему, что там нет никакого моря. Он снова будет просить есть. Где достать еды? Боже правый, они умрут с голоду! Как это страшно. У неё шевельнулась мысль — вернуться к самолёту, но она скоро отбросила её. Там был лишь раскалённый песок пустыни, и наверняка не было никакой еды...

Вскоре проснулся Питер.

Всё утро дети провели в отчаянных поисках еды. Они обыскали заросли леопардового дерева, эвкалиптов, деревьев курраджунг и малга, долго обшаривали кусты с натёками тёмно-красного сока на стволах. Они совсем было упали духом, как вдруг наткнулись на группу небольших деревьев, покрытых серебристой листвой и усеянных мелкими плодами, похожими на абрикосы.

Питер издал невообразимый вопль и бросился к желанной еде. Какое-то мгновение Мэри ещё колебалась, опасаясь отравиться, а потом тоже прыгнула к деревьям и вцепилась в плоды. Какими сладкими и сочными они оказались для изголодавшихся детей! Аборигены называют эти зеленовато-красные шарики куон-донгом.

Дети долго сидели в тени деревьев и ели, ели и ели. Наконец, насытившись, Мэри встала и начала собирать плоды. Она радостно напевала и постепенно наполнила куондонгом сначала платок Питера, а потом и подол своего платья. Питер тоже нехотя встал, подошёл к дереву и лениво начал срывать плоды. Несмотря на то, что голод больше не мучил мальчика, ему было как-то не по себе. Он с беспокойством поглядывал на окружающие кусты. У него было странное ощущение, словно на него оттуда внимательно смотрят чьи-то глаза. Он несколько раз быстро огляделся вокруг. Охваченный тревогой, Питер подбежал к сестре.

— Мэйми, — прошептал он, — я боюсь, кажется, тут кто-то есть.

— Кто? Где?

Она неуверенно осмотрелась кругом. Плоды куондонга посыпались на траву: там, у кустов, менее чем в четырёх футах, так близко, что она могла протянуть руку и прикоснуться, стоял мальчик. Он был чёрный и совершенно голый.

Сначала девочка хотела схватить Питера и без оглядки бежать. Но по мере того как она осматривала незнакомца, её страх ослабевал. Он был приблизительно её возраста. Вся его поза выражала любопытство и недоумение. Никакой враждебности или признаков угрозы он не проявлял. Он был похож на негра, хотя и отличался от него: тёмно-шоколадная кожа отливала бронзовым цветом, волосы не вились и были почти прямые. Глубоко посаженные большие голубые глаза вопросительно смотрели на белых детей. У него не было никакого оружия. В левой руке он держал мёртвого детёныша кенгуру.

Всё это Мэри заметила и оценила. Она не могла примириться только с одним — мальчик был голым. Это было ужасно неприлично.

Трое детей стояли в австралийской пустыне и смотрели друг на друга. Между ними было расстояние чуть более вытянутой руки и одновременно — тысячи лет. Брат и сестра были представителями цивилизованного общества. Мальчик-абориген принадлежал к одному из племён примитивной культуры, которая с незапамятных времён существовала в Австралии. Аборигены сумели приспособиться к суровой природе австралийской пустыни и выжить. Их жизнь удивительно несложная. У них нет домов и владений, нет хлеба и одежды, нет богатых и бедных. Они делят между собой пищу и воду, смех и слёзы, голод и жажду. Мужчины с дротиками, женщины с блюдами, жерновами и копательной палочкой бродят от одного источника к другому. Уничтожив пищу в одном месте, они переходят к следующему. Они заняты только одним делом, которое полностью их поглощает. Это — борьба за существование, борьба со смертью. Смерть их постоянный враг. Она таится в высохшей солёной равнине, в зарослях кустов и деревьев, в нагромождениях скал и камней. Она никогда не уходит далеко. И постоянная забота аборигенов состоит в том, чтобы не подпускать её.

Мэри ничего этого не знала. Дети всё смотрели друг на друга. Мэри решила не двигаться. Она вспомнила, как мама однажды рассказывала о человеке, который лицом к лицу столкнулся со львом и привёл его в замешательство тем, что стал на него пристально смотреть.

Она сделает то же самое с этим чёрным мальчиком. Она будет смотреть на него до тех пор, пока ему не станет стыдно своей наготы и он не убежит. Она решительно вздёрнула подбородок и уставилась на аборигена.

Питер молчал. Он держался за руку сестры и ждал дальнейших событий.

Абориген не спешил. Сейчас время для него значило очень мало. Сегодняшний обед — кенгуру — был обеспечен. Вода рядом. А завтрашний день далеко. Пока ему было интересно рассматривать этих незнакомцев, следить за их неуклюжими движениями. Оружия у них не было, значит, они были неопасны. Глаза аборигена медленно обшаривали обоих детей с ног до головы. Это были первые белые люди, которых он увидел.