Через пять минут бабушка Маня сидела за кухонным столом, прихлёбывала из стакана валерьянку[3] и печально смотрела на третьего милиционера. Тот сидел напротив и составлял протокол.
– Пиши, – диктовал усатый, – кусок мяса влетел в окно и сшиб будильник. Будильник свалился с полки и вместе с мясом упал на бабушку. Бабушка тоже упала. А на бабушку опрокинулась банка томатного соуса, которую бабушка при падении зацепила рукой. Банка покатилась и…
Усатый милиционер критически осмотрел «окровавленную» старушку и продолжил: – …И прокатилась по падающей бабушке. Первым под стол свалился будильник.
На будильник упало мясо. Последней упала бабушка, которая приняла накрытый мясом будильник за бомбу с часовым механизмом.
– Таким образом, – заключил он, – налицо ложный вызов.
– Преднамеренный? – уточнил третий милиционер. – Будем штрафовать?
Усатый глянул на всклокоченную старушку с лёгкой сумасшедшинкой в печальных глазах и отрицательно помотал головой.
– Бабушка не виновата, – объявил он и загнул палец: – Во-первых, находилась в шоковом состоянии.
– Во-вторых, – загнул он второй палец, – будильник громко тикал. В-третьих, на свинине появилось множество чернильных пятен неизвестного происхождения…
– Да это лысый отпечатался! – выдвинула неожиданную версию Адя. – Как пить дать, он ветрянкой болеет! У меня тоже ветрянка была, так меня всю разрисовали – и лоб, и щёки. Даже уши!
– Какая ветрянка?! – сердито покрутила пальцем у виска ещё не совсем пришедшая в себя бабушка. – От ветрянки пятна зелёные! Потому что прыщики зелёнкой прижигают. А на нашей свинине – синие.
Тут подал голос эксперт-криминалист, рассматривавший кусок мяса через увеличительное стекло.
– Обнаружена надпись, – доложил он. – Предположительно, состоит из трёх слов.
– Ха! – вновь осенило Адю. – Так это на мясе печать была! Мясо шлёпнулось на лысого, печать взяла и расползлась.
– Извините, барышня, – сунул ей мясо под нос криминалист, – но надпись сделана на иностранном языке.
– Ага, – всмотрелась в надпись Адя, – на иностранном. Может, даже на инопланетном.
И, взволнованная, схватилась за косички: – Получается, лысый забросил свинину на летающую тарелку?
– Ну, если только на очень низко-летающую, – усмехнулся эксперт. – В противном случае её бы сразу засекла наша противовоздушная оборона. Пустили бы ракету «земля – воздух» и – фьють! – нет тарелки.
– Да ну вас! – рассердилась внимательно слушавшая их старушка. – Причём тут ракета? Ведь пятна по мясу идут, будто его из чернильного пулемёта расстреляли.
– А надпись?! – воскликнул криминалист.
Глаза старушки стали ещё печальнее. Ни слова не говоря, она отхлебнула из стакана. Усатый сочувственно посмотрел на бабушку и с осуждением на внучку.
– Ни надписи, ни бомбы, ни ложного вызова могло бы и не быть, – заметил он, – если бы кое-кто не бросался бы продуктами питания.
– Мы в её годы голодали, – едва слышно добавила успокоенная валерьянкой бабушка.
Адя, несмотря на суровые замечания, не ощутила за собой абсолютно никакой вины. Но неожиданно у неё зачесалось ухо, как будто усатый милиционер захотел ей по уху врезать.
Девочка почесала ухо. Тогда у неё зачесался затылок, словно бабушка решила подзатыльник отвесить.
Почесала затылок. Зачесалась шея… Затем спина.
Адя потёрлась спиной о подоконник и, не дожидаясь, когда чесотка сползёт ниже, оглянулась. Оглянулась и обмерла. Под окном стоял дважды стукнутый дядя. А рядом с ним – второй, безусый, милиционер.
Показывая то на голову, то на шею, лысый что-то горячо рассказывал стражу правопорядка. Адя выставила из окна правое нечесаное ухо, но так ничего и не расслышала. А тут ещё открылась входная дверь, и в прихожую вошёл сосед с третьего этажа по фамилии Клопик.
Был он маленький, носатый и действительно походил на клопика.
– Господа, – прошептал сосед, округлив глаза, – позвольте заявить.
Стражи правопорядка внимательно посмотрели на вошедшего.
– Сегодня, – продолжил Клопик, – в пятнадцать часов ноль пять минут на меня напал розовый хомяк.
– Розовый? – словно эхо, откликнулись милиционеры и многозначительно переглянулись.
– Розовый-розовый, – закивал сосед. – Намеревался у меня сообщение отобрать.
– Какое сообщение?
– Особо секретное, – приложил палец к своему длинному носу Клопик.
– Ну-ка? Ну-ка? – заинтересовался усатый. – О чём сообщение?
– О зелёных крысах.
Милиционеры посмотрели на Адю. Адя посмотрела на бабушку. У бабушки от удивления вставные зубы вывалились в стакан с валерьянкой.
– Никакого житья из-за них! – между тем, с тоской во взгляде жаловался Клопик. – Вчера на кухню вышел за пивом. Возвращаюсь, а они рядком уселись на моём диване. Футбол по телеку смотрят. Да ещё так радостно попискивать стали, когда нашим гол забили. Крысы, одним словом! А сегодня розовый хомяк ворвался…
– За сообщением? – прищурился усатый.
– Ну да! – закивал Клопик. – Наглый! Липучий! Но я успел… Успел его пару раз авторучкой садануть!
Услышав это, бабушка покосилась на простроченную чернилами свинину, а добрая, но порывистая Адя даже подпрыгнула от негодования.
– Значит, пару раз? – уточнил усатый милиционер.
– Пару, – наморщил лоб Клопик, не понимая, к чему клонится разговор.
Эксперт-криминалист достал из пакета для вещественных доказательств кусок некогда розового мяса и поднёс к зеркалу. Подошли остальные. Присмотрелись и ахнули – три слова на «инопланетном» языке отобразились в зеркале и превратились…
– Особо секретное сообщение, – прочитал эксперт-криминалист.
Усатый милиционер оглядел внимательно Клопика, словно видел его впервые.
– Значит, на сообщение хомяк упал? – спросил он и поправился. – Вернее, как вы заявляете, напал. А вы, значит, героически оборонялись?
– Само о… Само на…, – забормотал Клопик, увидев мясо.
– Нет, – перебил его усатый. – Это не самооборона. Это самое настоящее предумышленное убийство!
– Верно-верно, – поддержал начальника эксперт-криминалист и двумя пальцами поднял мясо на всеобщее обозрение. – На теле пострадавшего обнаружено сорок три проникающих ранения.
Все присутствовавшие с осуждением уставились на Клопика.
– Одного понять не могу! – с сомнением глянул на свинину усатый. – Как с такими многочисленными ранениями хомяк смог удрать?!
– А вот так, – промолвил тихо Клопик.
Выхватил из рук криминалиста истыканный кусок и лёгким движением отправил за окно. Никто такого поворота событий не ожидал, и мясо беспрепятственно вылетело из дома в третий раз. Мгновение, и с улицы донёсся сочный шлепок.
В предчувствии самого ужасного Адя вытянула шею.
Посмотрела за окно и даже хихикнула от облегчения. Кусок упал на асфальт между лысым дядей и безусым милиционером. В ту же секунду оба подняли головы.
– Видите, – показал лысый на улыбающуюся Адю, – а вы говорите: не специально. Вот она! Ещё и смеётся надо мной.
Второй милиционер достал из кармана блокнот. Но тут в окне рядом с Адей возник первый милиционер. Увидев его, второй отдал честь и блокнот спрятал. А первый милиционер сердито натопорщил усы и обернулся к Клопику.
– Гражданин! – сказал он и прищурился так, будто собрался достать пистолет и расстрелять борца с цветными грызунами на месте. – Немедленно прекратите злоупотреблять пивом и другими не менее вредными спиртными напитками! В противном случае загремите в психиатрическую больницу.
Клопик попятился.
– Да по нему давно дурдом плачет! – крикнула всё ещё не пришедшая в себя бабушка и вооружилась веником. – Ишь, хомяки ему розовые мерещатся! Допился до зелёных крыс! Алкаш несчастный!!
Поняв, что в него могут запросто запустить веником, а то, чего доброго, и стрельнуть, сосед, словно ошпаренный, выскочил за дверь.
– Пить бросай! – крикнула вдогонку бабушка.
…Составив протокол, милиционеры сделали бабушке под козырёк и организованно удалились.
«Пропало мясо», – посмотрела им вслед старушка. «Хоть бы лысого с собой забрали», – вздохнула Адя. «Пойти, что ли, свининки поискать», – облизнулась Жалиса.
И они разошлись. Бабушка вернулась на кухню – наводить порядок. Адя поплелась к себе – учить уроки. А кошка выскользнула через незапертую дверь…
Сев за учебник биологии, Адя нашла параграф «История открытия клетки». Приложила указательный пальчик к первой строке и живо представила железную клетку, в которую бандитов сажают. Посадить бы туда соседа Клопика, чтобы ему зелёные крысы не мерещились. А лет через сто, когда выздоровеет, выпустить. Но не сразу, а медленно-медленно, чтобы бывший алкоголик мог привыкнуть к свободе. Вот и получается целая история – история открытия клетки. Открывать-то можно долго.
