Владимир Корчагин - Тайна реки Злых Духов

— Саша! Держи…

Он отпрянул от окна: на коленях у него лежала ириска «Золотой ключик».

— Спасибо, Наташа.

Мальчик обернулся, и жесткие морщинки словно растаяли у него на лбу. Смеющееся лицо девушки было совсем рядом. Она привстала со своего места и, лукаво прищурясь, снова целилась в Сашу конфеткой. Он смущенно улыбнулся и тоже поднялся с ящика, Наташа выпрямилась. Гибкая и стройная, с большими глазами и длинными пышными косами, она напоминала молодое цветущее деревце — тонкое, но сильное, выросшее на светлой солнечной полянке. И было в ее смехе, взгляде, во всех ее движениях столько энергии, задора и веселья, что Саша невольно потупился и кинул взгляд на ее соседа. Тот тоже смеялся и что-то быстро говорил Наташе, протягивая ей большой кулек с конфетами.

Улыбка сбежала с лица Саши. Он молча отвернулся к окну и снова опустился на свое место.

— Саша, лови еще! — окликнула его Наташа.

— Спасибо. У меня и эта в зубах завязла, — буркнул он, не поворачивая головы, и прижался лбом к холодному стеклу, Внизу по-прежнему расстилалась тайга. Но в сплошном море лесов появились теперь островки скал, А далеко впереди начала вырисовываться грязно-серая громада гор.

Саша придвинулся к окну. Ландшафт внизу менялся быстро. Вот лес потянулся уже лишь узкими рваными полосами… Вот он почти исчез… А под самолетом начали громоздиться друг на друга какие-то мрачные темные глыбы.

«Будто развалины древнего замка!» — подумал Саша, вглядываясь в голые безжизненные утесы.

Далеко под ним проплывали зубчатые стены, высокие башни, глубокие рвы. Словно страницы старой волшебной сказки развертывались с высоты птичьего полета, Саша впился глазами в землю. Но голые скалы уже отступили в сторону. Внизу опять вздымались колючие волны леса. Они катились прямо навстречу путешественникам. Они бежали от самого горизонта. А по верхушкам этих волн, точно срезая их острые зеленые гребни, скользила быстрая тень самолета. Легко и стремительно неслась она все дальше и дальше. И долгое время это было единственным темным пятном на светлом, залитом солнцем ландшафте. Но вот навстречу этому пятну двинулась целая армада теней.

Саша поднял глаза и увидел длинную гряду белоснежных облаков. Они были совсем рядом. Словно горы хлопка, медленно и величаво плыли они в бескрайней синеве воздушного океана. Некоторые были так велики, что их трудно было окинуть взглядом.

Саша даже привстал со своего ящика, чтобы получше рассмотреть эти плывущие сказочные горы. Но в это время, как нарочно, плотная белая пелена задернула окно. Самолет нырнул в облако. Саша с досадой опустился на место. Перед глазами его неслись теперь рваные клочья тяжелого мокрого тумана.

Но так продолжалось недолго. Уже через минуту в кабину снова ворвалось солнце, а под крыльями самолета опять потянулся пятнистый ковер тайги.

Саша протер запотевшее стекло и снова прильнул к окну. Но в это время кабина сильно качнулась. Земля перед его глазами вдруг круто наклонилась и начала медленно поворачиваться справа налево. Самолет делал круги над каким-то поселком.

— Прииск Рассвет, — сказал мужчина, поднимая голову от карты. — Отсюда полетим прямо на север.

Саша обернулся к нему:

— А далеко еще?

— Да, порядочно. И больше нам не встретится ни одного населенного пункта. — Он снова склонился над картой и что-то пометил на ней карандашом.

Взгляд Саши задержался на его сильных жилистых руках. Это был таежный геолог Андрей Иванович Степанов, Крупное, в глубоких морщинах лицо его было почти черным от загара, и только маленький, словно перекрученный, шрам ярко белел на левом виске у самого уха. Этот шрам и густые кустистые брови придавали лицу геолога суровое, даже мрачное выражение. Однако, поймав на себе взгляд Саши, он улыбнулся неожиданно мягкой приветливой улыбкой, а из-под насупленных бровей блеснули удивительно добрые глаза.

— Да, Саша, на всем пути от Рассвета до Урбека не встретишь даже охотничьей избушки. Да и сам Рассвет появился недавно…

— Рассвет? — Сидящий сзади Саши молодой человек в очках захлопнул книгу и потянулся к окну. — Ну да. Я его сразу узнал…

Андрей Иванович обернулся к нему:

— Вы здесь бывали, Петр Ильич?

— Еще бы! В прошлом году, возвращаясь из Урбека, мы совершили здесь вынужденную посадку и трое суток ждали погоды.

— Значит, вы не в первый раз в Урбек?

— Нет, первый раз я был в Урбекской экспедиции еще студентом-практикантом три года назад. А потом, когда меня зачислили в аспирантуру, я взял это месторождение темой своей диссертации.

Андрей Иванович с интересом посмотрел на молодого аспиранта:

— Вот как! Ну что же… Будем работать вместе… Месторождение интересное, но… разобраться в нем не легко.

— А вы…

— Меня недавно перевели в эту экспедицию, и я еще не составил о нем определенного представления. Для этого нужно тщательно обследовать южное продолжение рудной зоны.

— Разве она продолжается на юг?

— Да, мы это установили несколько месяцев назад. Но там еще уйма работы.

— И все те же халькопиритовые руды?

— Не только халькопирит… Да вот доберемся и увидите сами.

Андрей Иванович расправил на коленях карту и обернулся к окну. Саша тоже посмотрел вниз. Самолет выровнялся. Нырнувшее было вниз крыло его заняло прежнее положение. Земля стала на место. И снова леса и леса…

Но теперь тайга уже не вызывала в Саше прежнего чувства робости. Он знал, что для геологов она была обычным местом работы, как завод или школьная мастерская. Он вспомнил, что Андрей Иванович провел в ней больше десятка лет и говорил об этом так, будто речь шла о чем-то самом обыкновенном.

Саша отвел глаза от земли и снова взглянул на склонившегося над картой геолога. Как хотел бы он быть таким же, как Андрей Иванович, бесстрашным и смелым разведчиком-следопытом. Но для этого нужно столько знать и уметь! Столько учиться и работать! А они еще и школы не кончили. Хорошо, что Петр Ильич взял их с собой. Везет же Валерию: такой у него умный брат. Совсем еще молодой, а уже ученый. И главное — геолог!

— Валерка! Ну как горы? — окликнул он Наташиного соседа. Но тот не ответил. Саша обернулся назад: Валерка спал. Спала и Наташа, спал Петр Ильич. А вскоре и у Саши начали слипаться глаза. Все располагало ко сну. Ровно гудел мотор самолета. Мерно постукивали какие-то банки в ящиках. Тихо посвистывал носом Петр Ильич.

Но Саша постарался отогнать назойливую дремоту. Он встал и тихонько прошелся по кабине. Взгляд его невольно задержался на лице спящей Наташи. Голова девушки склонилась на плечо похрапывающего Валерки. Саша вздохнул и снова уселся на место.

Вдали, прямо по курсу самолета, показалась большая гора, сплошь покрытая густым темным лесом, а чуть поближе виднелась широкая долина какой-то реки или болотистая низина.

Саша оглянулся. Петр Ильич, Наташа и Валерка все так же спали. Андрей Иванович по-прежнему делал пометки на карте. У Саши опять начали слипаться глаза. Он поудобнее устроился на своем ящике и решил тоже немного вздремнуть.

Но вдруг сиденье будто ушло из-под него. В самолете стало странно тихо. А в ушах возник тонкий звенящий свист. Этот свист словно ввинчивался в голову. На мгновение Саше показалось, что он на качелях и падает с головокружительной высоты. Внутри у него все замерло, повеяло щекочущим холодком.

Он инстинктивно ухватился за ящик и глянул вниз. Под крыльями самолета все так же неслись зеленые волны леса. Но лес этот был теперь значительно ближе. Внизу различались темные прогалины, отдельные группы деревьев, какие-то странные нагромождения стволов… И все это мчалось, стремительно мчалось навстречу самолету!

«Опускаемся…» — подумал было Саша. Но в это время ящик пополз из-под него назад. Внизу под ногами что-то треснуло. Потом треск раздался где-то сбоку. А в следующее мгновение кабина задрожала как в лихорадке, треск перешел в леденящий душу скрежет, а тонкий звенящий свист в ушах превратился в жуткий пронзительный вой.

Сзади послышался испуганный возглас Петра Ильича. Саша попытался обернуться, но в это время какая-то страшная сила сбросила его с ящика, перекинула через несколько тюков и больно ударила о стенку кабины…

Ночь… Тяжелым бархатом тьмы прикрыта спящая тайга. Надежно скрылись в ней все горы и долины, все реки и озера. Не видно деревьев-великанов. Пропали, словно растворились во тьме, нехоженые чащи. Исчез-ли дикие завалы. Коварно притаились болотистые топи.

Спит тайга. Но не спят ее обитатели. Ночной лес полон шорохов. Вот где-то в темноте раздался тихий треск валежника. Блеснули настороженные глаза. И на лесную поляну вышел большой взлохмаченный медведь, Он сел на задние лапы, огляделся и тревожно втянул ноздрями сырой воздух. Пахло чем-то подозрительным. Глухое клокотанье вырвалось из пасти зверя. Косматая шерсть встала дыбом. Он долго прислушивался. Потом тяжело поднялся и медленно двинулся вперед.