На одном из деревьев Наташа увидела свежие борозды, прорезающие кору поперек ствола — след рогов сохатого. Здесь зверь останавливался и чесал свои огромные рога-лопаты, сбрасывая омертвевшую к осени тонкую предохранительную шкурку. Борозды были на такой высоте, что девочка, даже подпрыгнув, не смогла достать их рукой.
Наташа была спокойна, одиночество не пугало ее, и только одна случайная находка на время встревожила: на глаза попался обломок кедровой ветки с тремя крупными созревшими шишками. Наташа, не задумываясь, подобрала этот дар и пошла медленнее, выбирая пахучие вкусные орешки. Видимо, ветку обломило порывом ветра или недавним снегопадом. Пройдя еще немного, девочка попала в густой лиственничный лес. Стволы деревьев совсем сжали тропу, и Наташа часто задевала ветви, свисающие до земли. Деревья щедро осыпали ее с головы до ног пушистым золотом своих игл, щекотливые хвоинки попадали за воротник свитера. «Как в новогодний вечер конфетти», — подумала она. И вдруг резко остановилась, пораженная внезапной мыслью: «Откуда же кедровые шишки? — вокруг одни лиственницы». Она возвратилась к месту, где подняла кедровую ветку. Здесь, вблизи тоже ни одного кедра. Наташа подозрительно всматривалась с золотистую гущу леса. К ней подбежал Байкал, обнюхал землю и остановился, равнодушно помахивая хвостом. Поведение собаки успокоило девочку. Раз Байкал ничего не чует — опасности нет. А кедровая ветка?
Да мало ли какой зверек мог обронить ее. Ей, правда, никогда не случалось раньше слышать про зверей, которые бы заготовляли орехи впрок целыми шишками, а тем паче вместе с ветками. Но кто знает все тайны леса и его обитателей?
Тропа то уводила ее к скалам, то спускалась в лес, иногда почти теряясь в перекрывающих склон россыпях. В нос, пьяня, ударял буйный хмель смородины: кучки низкорослых зарослей ее цеплялись всюду между замшелыми глыбами. Наташа едва отыскивала тропу по слабым следам на мху и утоптанной почве меж камнями. Но как только россыпь заканчивалась, дорожка вновь появлялась в лесной чаще, торная, удобная. Точного места, где она нашла раненого Гришу, Наташа не помнила, но полагала, что оно близко.
Скоро она забрела в непроходимую чащу: впереди не видно ничего, кроме наклоненных веток лиственниц с густой желтой или бледно-зеленой хвоей. Некоторое время девочка шла, словно в тесном затененном коридоре, не видя впереди себя больше чем на несколько шагов. Но вот перед ней враз распахнулись бледно-зеленые гардины лиственниц: Наташа увидела широкую ровную поляну, а за ней на опушке леса то, что заставило сразу же позабыть о беззаботности и отпрянуть назад, в гущу ветвей. Над темной зеленью леса легкой сизо-голубой лентой поднималась струйка дыма, вверху она рассеивалась, становилась незаметной на фоне серых скал. Наташа оглянулась по сторонам: «Где же Байкал?». Байкал, крадучись, подбирался к самому костру. Наташа хотела позвать его назад, но не решилась подать голос и только внимательно наблюдала. Байкал картинно, точно позируя, остановился, выставив вперед голову с настороженными ушами и приподняв переднюю лапу. Некоторое время постоял в такой позе, потом в два скачка приблизился к огню, быстро обежал вокруг костра, принюхиваясь, оглянулся назад и негромко дважды тявкнул, словно спрашивая: «Где ты, Наташа? Посмотри, что за чудо: костер горит и никого нет».
— Байкал! Байкал! — не в полный голос позвала Наташа. — Вот дурной! — проговорила она про себя.
Прошло несколько минут. Опасности как будто не было. Наташа вышла из укрытия. Надо забрать Байкала и спрятаться в лес. Где-то должны быть люди или один человек. Лучше вначале узнать, кто он, понаблюдать за ним со стороны. Наташа пожалела, что не держала Байкала на привязи. Овчарка может выдать ее присутствие раньше времени. Девочка еще раз подозрительно осмотрелась кругом и бесшумно побежала к костру. Лес б этом месте состоял из кедрача и реденьких лиственниц. К одному из деревьев вблизи огня был пристроен навес из тонких жердей и корья. Здесь, видимо, кто-то проводил ночь: сооружен настил из веток и лежит разостланная поверх ветхая ватная тужурка. Над костром устроен небольшой охотничий таганок. Немного в стороне, на воткнутых в землю кольях, висят старые, дочерна пропотевшие портянки из мешковины.
Все говорило о близком присутствии человека. Кто он, и где он? Наташа шепотом подозвала собаку и ухватила за ошейник.
— Пойдем отсюда, Байкальчик. Только, пожалуйста, не лай, миленький.
Байкал преданно лизнул ей руки, но вдруг насторожился и заворчал в сторону реки. Наташа поглядела туда же, однако ничего не увидела: терраса, на которой находились они, круто обрывалась и заслоняла все, что было внизу, — оставался виден только противоположный берег реки, но там — ни звука, ни движения.
Байкал заворчал громче и попытался вырваться из рук хозяйки. Она изо всех сил вцепилась за ремень ошейника. Нужно немедленно прятаться в лес! Наташа осмотрелась, не решив еще, в какую сторону бежать.
— Ты откуда взялся? — услышала она резкий хриплый голос, заставивший ее вздрогнуть.
На краю обрыва стоял бородатый мужик в меховой шапке. В руке он держал закопченный котелок с водой, за плечами висела бердана.
Байкал сильно рванулся и злобно залаял. Незнакомец с нежданным для его неуклюжей фигуры проворством поставил котелок наземь, сдернул с плеча винтовку и, отступив за дерево, направил ствол на девочку.
— Ты откуда, паря, объявился? — снова спросил он, видимо принимая Наташу за мальчика. Байкал вырвался из рук хозяйки и стремительно набросился на неожиданного врага.
— О бес, нечиста сила! — завопил мужик, отмахиваясь прикладом берданы. Собака и бородач вертелись вокруг костра. Наташа в растерянности наблюдала за ними.
— Байкал, назад! Нельзя! — пришла она наконец на помощь пострадавшему мужику.
Байкал на секунду подбежал к хозяйке. Но этого времени мужику хватило, чтобы передернуть затвор и изловить собаку на мушку.
— Не смей! — закричала Наташа и бросилась между Байкалом и бандитом.
— Эй, паря, убью!
Черное отверстие ствола прыгнуло вверх и глянуло в глаза Наташе.
В тот же миг случилось непонятное: лицо бородача перекосилось, словно от внезапной боли, он неловко повернулся боком и резко упал на землю, почти в костер лицом. Засаленный рукав его рубахи коснулся пламени и загорелся. Наташа нагнулась, быстрым движением выхватила руку мужика из огня и, обжигая свои ладони, загасила горящую рубаху. Где-то в стороне, словно хлопок, прозвучал выстрел — пуля, хлестко щелкнув, ударилась в дерево. Байкал ощерился и и без лая кинулся на выстрел. Вторая пуля вышвырнула из костра несколько угольков и подняла облачко золы. Наташа отбежала к ближнему дереву и легла за спасительный толстый ствол. Ее поразила наступившая вдруг тишина, в которой слышался только шелест мохнатых веток кедра над головой, тихий говор речки и слабо долетевший грохот внезапною обвала в скалах.
Неожиданная встреча с бородачом, выстрелы из лесу перепутали мысли. Наташа только удивилась почему она не сильно напугалась.
Снова, уже где-то далеко от нее, прогремел выстрел; эхо несколько раз повторило его, и опять тишина.
Не этот ли невидимый убийца бородача стрелял и в Гришу? О недавних подозрениях на Виктора Наташа просто позабыла, как забыла и самого Виктора.
Опять грохнул выстрел. На этот раз еще дальше.
«Только бы с Байкалом ничего не случилось» подумала она. Мысль о том, что Байкал может исчезнуть и ей придется возвращаться назад одной, обдала Наташу холодом страха и нестерпимой тревоги за собаку. Выйдя из-за укрытия, она увидела разгоревшийся огонек костра (видимо пуля, попав в него, раздула пламя) и незнакомого мужика — все в той же позе — ничком. Оставаться дальше в соседстве с убитым она не могла. Наташа схватила ватную тужурку и набросила ее на голову до ужаса неподвижного трупа.
— Байкал! Байкал! — что есть мочи крикнула она. Но в ответ даже эхо не отозвалось: слабый голос девочки затух, не долетев до скал.
Первым движением было бежать вслед за Байкалом, но Наташа вспомнила Гришин рюкзак. Надо вначале забрать его: он здесь близко. С Байкалом, конечно ничего не случится: он такой умный и верткий, и он не оставит ее одну — отыщет.
— У меня все. Идите, занимайтесь своими делами, — сказал Швецов, закончив опрос Прагина.
Виктор недоверчиво покосился на серьезные внимательные глаза следователя, на непроницаемую улыбку на лице капитана Снитко и переспросил:
— Мне можно выйти?
— Да, идите.
Оставшись вдвоем, капитан и следователь некоторое время сидели молча. Снитко вдруг без причины расплылся в широченной улыбке.
— Ну и как, Василий Петрович, оставляете в силе свою версию? — спросил он у следователя.
