Павел вскинул руку:
– Хайль Гитлер! - И доложил по всем правилам, прижав ладони к бедрам и чуть оттопырив локти, еще в берлинской школе научился этой премудрости: - Господин обер-лейтенант, согласно приказу доставили две канистры со шнапсом. Рядовой Пауль Копф.
– Молодцы! - обер-лейтенант Юнге махнул рукой, приказал торопливо подбежавшему фельдфебелю. - Заберите - и в землянку. - Копф… Что-то я тебя раньше не видел.
– Так точно, господин обер-лейтенант, мы все трое из пополнения. Фольксштурм.
Юнге неодобрительно оглядел двух солдат с морщинистыми лицами стариков. Видно, не очень хороши дела, если берут на фронт таких… сосунков и стариков.
– Ганс! Мольман! Кто там есть!
Из-под земли как черт из преисподней высунулся солдат с немытым, закопченным лицом.
– Ганс, вызови Гору, скажи, что канистры здесь. Или лучше позови меня. Я сам поговорю с гауптманом.
– Ха-ха! - сказал Ганс бодро. - Разрешите, мой обер-лейтенант, сначала получить свою флягу.
– Флягу? - удивился Юнге.
– Так точно. Обоюдный сговор с телефонистом Францем. Он обещал прислать мне фляжку. Так сказать индивидуально. Мы же с ним земляки еще по России!
– Берите.
– Эй, мокрые курицы, кто принес мне флягу?
– А ты кто? - спросил Павел.
– Я Ганс, черт побери. Кто же еще; тот, кому вы несли флягу.
– Вот она, - Павел достал из-под шинели флягу. - Франц велел передать в собственные руки.
– То-то, - засмеялся Ганс. - Спасибо, мой обер-лейтенант. Сейчас вызову Гору.
Он выхватил флягу из рук Павла и побежал к землянке, на ходу отвинчивая пробку и засовывая горлышко фляги в рот.
Обер-лейтенант поморщился недовольно. Он считал себя военной косточкой, требовал на своей батарее порядок и дисциплину. Но старого солдата не одернешь, на нем армия держится. Только он еще и может воевать. А новенького не научишь! Времени нет. Вот пришлют и ему фольксштурм - хлебнет горя!
– Отдыхайте. Скажете, чтобы вас накормили. А гауптман решит, отправить вас обратно или здесь оставить. Хорошие солдаты везде нужны. А вы хорошие солдаты?
– Так точно, господин обер-лейтенант! - гаркнул Павел во всю глотку.
– А вы чего молчите? - спросил Юнге у стариков.
Те переглянулись и ответили нестройно:
– Так точно, господин обер-лейтенант.
– Вижу, - засмеялся Юнге и, кутая подбородок в пестрый шарф, зашагал туда, где скрылся чумазый телефонист.
Вскоре он вернулся.
– Вы за проволоку не держались, когда шли? Нет, господин обер-лейтенант.
– Связи нет…
Юнге вернулся в свою землянку.
Мимо промаршировала группа с автоматами и биноклями на шеях.
– Эй, Карл, не усни на посту, ворона очки упрет! - крикнул один из солдат.
– А ты тут мой шнапс не прикончи!
– Разговорчики! - сердито крикнул фельдфебель, который забрал канистры, сейчас он вел строй.
– У нашего фельдфебеля чужое возьмешь! Свое бы не потерять! - Солдат проводил строй взглядом и повернулся к вновь прибывшим. - Как там у вас жизнь?
– А толком не знаем, - ответил Павел. - Мобилизовали и в Карпаты. Даже как это чертово место называется, не знаем. Приказали идти вдоль провода - и пошли.
Товарищи его согласно закивали.
– Сам-то откуда?
– Я-то из Берлина.
– Из самого?
– А то.
– И фюрера видел?
– Как тебя, - нахально соврал Павел.
– И как он там?
– Тебя как звать?
– Хольстен.
– Вот как раз про тебя фюрер и спросил. Как там мой верный Хольстен? Хватает ему шнапса?
Сгрудившиеся кругом солдаты рассмеялись.
– Верно говорят: берлинцу и волку палец в рот не клади, откусят! - смеясь вместе со всеми, сказал Хольстен.
– А где тут у вас кухня, ребята? - спросил Павел, озираясь.
– Идемте покажу.
Все трое двинулись за Хольстеном через плато на другой его конец мимо орудий.
"И как они затащили их сюда? - подумал Павел. - Наверно, есть какая-то дорога. На облаках не перевезешь. И где-то или транспортеры, или лошади. Не сами ж тащили орудия в гору".
По ту сторону плато в аккуратно вырытой с ровными краями яме стояли две походные кухни. Над ними прикрытая маскировочной сеткой закопченная дощатая крыша.
– Живете! - завистливо сказал Павел.
– Каша да тушенка. Селений близко нет, поживиться нечем.
И крышу сделали из досок. А ведь доски напилить надо. Или с собой привезли?
– Герман, накорми-ка гостей, обер-лейтенант приказал.
Хмурый повар темными, неповоротливыми пальцами взял деревянную лопатку, помешал в котле.
– Берите котелки. Только вымоете сами. Ложки-то есть?
– Есть, - весело откликнулся Павел.
Вкусно пахло тушенкой. Повар деревянной лопаткой наложил им в котелки каши.
– Каша "иго-го". Что нам, что лошадям, - пояснил Хольстен. - У вас, поди, получше?
– То же самое.
– Видать, интенданты запасли где-то овса. В России, наверно.
"Вот и давитесь!" - зло подумал Павел, а вслух сказал:
– Мне мама говорила, овес очень полезен.
– Мама ему говорила! - закричал повар. Голос у него был хриплый и густой, будто говорил он сквозь трубу. - Мама! Кха! А еще что тебе говорила мама? Насчет папы она тебе ничего не говорила? - Повар заржал по-лошадиному.
Павел даже подумал: может, и в самом деле овес приравнял его к лошади?
– Мой папа отдал жизнь за фюрера! - заносчиво ответил он.
– Да ладно, не обижайся. Поживешь тут - озвереешь! Сваришь овес, а будет ли кому жевать - неизвестно. Каждую секунду русских ждем. Что у вас там говорят?
– Говорят: вот-вот придут, - мстительно сказал Павел. - Где вы котелки моете?
– А вон пониже, снег пожиже.
Пока спускались, Павел заметил в кустах под деревьями еще одну батарею. Стволы тоже направлены в сторону высокой горы, изрезанной вьющейся лентой дороги. Да, именно там, за этими горами, Красная Армия. И она вот-вот шагнет сюда. Ах, как было бы хорошо заткнуть стволы этих пушек!
Они протерли снегом котелки и поднялись наверх. Всю дорогу Хольстен что-то болтал, но что, Павел не расслышал. Надо было запомнить все до мелочей. Все пригодится командиру. Неглубокие окопы. Пулеметные гнезда.
Наверху они снова увидели обер-лейтенанта.
– Накормили вас?
– Так точно, мой обер-лейтенант! Спасибо!
– Обратно пойдете тем же путем.
– А дорогой нельзя? - наивно спросил Павел. - Уж очень там снегу много.
– Вниз можете и на заднице скатиться. Пойдете тем же путем! Глядите в оба. У меня нет связи. Где-то обрыв. Ветер, черт его побери, и снег. А мне нужна связь. Найдешь обрыв, сумеешь соединить концы?
– Конечно. А может, Ганс с нами пойдет?
– Ганс… - обер-лейтенант усмехнулся. - Ганс теперь пойдет через сутки! Ступайте! Да поосторожней. Где-то рядом словацкие бандиты.
– Ой, что вы!… - испугался Павел.
– Ладно, ладно. - Юнге поморщился. - Спешите. Вниз не вверх.
Провожаемые тупыми шутками артиллеристов разведчики двинулись в обратный путь.
4
Командир внимательно выслушал возвратившихся "фольксштурмовцев". Цепкая память Павла помогала ему восстановить шаг за шагом все, что они видели на батарее. Павел рассказывал подробно, ничего особо не выделяя и ничего не пропуская. И невольно заговорил голосами немцев.
Вот обер-лейтенант Юнге - голос молодой, уверенный, с неприметным внутренним звоном.
Вот простуженный телефонист требует флягу от Франца.
Вот рыкающий фельдфебель…
Непроизвольно Павел менял не только голос, менялась посадка головы, по-другому двигались руки.
Товарищи, ходившие с ним в разведку, смотрели на него удивленно и улыбались.
И командир поначалу улыбался, но когда Павел стал рассказывать про орудия, где и как они установлены, посерьезнел.
– Та-ак… Молодцы. Франек!
Разведчик появился тотчас, как с дерева свалился.
– Франек, восстанови-ка связь.
Франек непонимающе уставился на командира. Резать провода не раз приходилось, но восстанавливать!…
– Соедини провода. Пусть болтают. Мы их в любой момент отключим.
– Есть! - И Франек так же мгновенно исчез, как появился.
– А вы отдыхайте пока.
– Переодеться? - спросил Павел.
Командир не ответил, смотрел в пространство остановившимся взглядом. Павел еще раньше подметил за ним эту привычку сосредоточенно думать, как бы отстраняясь от всего окружающего.
– М-да… - Внезапно он повернулся к Павлу. - Так, говоришь, заснеженные кручи там? В лоб лезть нет смысла?
– Перебьют, товарищ командир.
– Из орудий?
– Орудия у них крупные. По близкой цели палить не будут. На горы направлены. А для ближних - пулеметные гнезда. Не подойти.
– Да-а… Соваться нам туда просто так не с руки. Нужен сюрприз. - Командир улыбнулся. - Будем искать сюрприз.
К ночи невидимый ветер над вершинами разогнал тучи. Небо вызвездило. И с вершин в долину пополз холод. Но командир не разрешил разжигать костры. Спали кое-как, вполглаза, прижавшись друг к другу. Некоторые не выдерживали, подымались, начинали приплясывать и хлопать себя руками, чтобы согреться.
