Ознакомительная версия.
– А я уже третий день не ем хлеба, не ем сахара и печенья.
– А я исключила манную кашу, терпеть не могу еще с детского сада, – поморщилась Агата и, подумав, добавила: – Молоко с пенками тоже исключила из своего меню.
Но они не успели обсудить эту важную проблему – пришла англичанка и начался урок.
На английском не поболтаешь, даже не пошепчешься. У этой учительницы абсолютный слух на любое слово, даже очень тихо сказанное. Но размышлять ведь не запретишь. Агата весь урок думала не об английских неправильных глаголах, а об очень важном: фигуру надо беречь. Тем более – стройную. А кто же в шестом «Б» не считает себя стройным, красивым и неотразимым?
Когда Агата шла из школы, она встретила Степу. Пес прогуливался по Лунному бульвару, поджидал своих знакомых шестиклассников и гадал, кто попадется ему на глаза первым. Если Агата, она угостит пса Степу пряником или пирожком с мясом. А Оля предложит кусок колбасы или сыра. У самого умного Гриши в кармане всегда конфетка, иногда Гриша угощает девочек, когда поблизости нет его подруги Бомбины. Но Бомбина почти всегда поблизости. Она гувернантка двух первоклассников, Кристины и Кирилла. Их бабушки просят Бомбину побольше бывать с детьми на свежем воздухе. Вот почему Бомбина и дети всегда на Лунном бульваре.
Но сегодня Бомбина и ее воспитанники не гуляли на бульваре, они занимались английским у Кирилла дома. И Гриша прошел мимо Степы один. Самый умный Гриша достал из кармана куртки шоколадный батончик, сейчас он протянет его псу Степе, Степа проглотит батончик и скажет «спасибо», все будет замечательно.
– Гриша, у нас с тобой приятная встреча, – сказал пес.
– Очень приятная, – ответил Гриша и съел шоколадку сам.
Хоть бы ушел после этого молча, пес и так расстроился. Но Гриша самый умный, а у самых умных всегда есть, что сказать. Степа давно это заметил. И Гриша потрепал пса по курчавой спине и посоветовал:
– Степа, не ешь сладкого и мучного, ты и так толстый, – и ушел.
Дорожка называлась аллея Счастливых воспоминаний. Но Степа вспоминал этот разговор совсем без радости. Он тогда крикнул вслед самому умному Грише:
– Сам толстый! И нетактичный! И жадный! И обжора! А я не толстый, а солидный. И волнистая шерсть меня полнит, это обман зрения. Тьфу на твою шоколадку!
Но Гриша отключился, а его плеер включился, в наушниках модная группа «Хрюшка-Свинюшка» пела новую песенку:
Мы крутые парни,
Нас не задевай,
Если нас увидел —
Поскорее убегай!
Ноги уноси,
Пощады не проси!
Вот так!
Очень нравится самому умному эта песня, крутая и нахальная. И он слушал, насвистывал и совершенно забыл о Степе. А Степа хотел забыть о Грише, но не мог. Ведь обиду не всегда легко забыть.
Когда появилась Василиса прекрасная, Степа не спеша подошел к ней, вильнул хвостом и попросил:
– Василиса, дай чего-нибудь вкусненького. А то настроение на нуле.
– У меня у самой на нуле, надо худеть срочно, а есть хочется. Платон толстых не любит. – И она пустилась вприпрыжку домой, где ее ждали бутерброды и макароны.
Как нехорошо, услышав жалобу, отвечать: «Мне самому плохо». Так поступают эгоисты. Степа думал об этом, но Василиса прекрасная не думала. Она мечтала о сливочном печенье, о свежих булочках и других мучных и сладких вещах.
– Станешь толстой эгоисткой, – сказал ей в спину Степа, – так тебе и надо. И твой восьмиклассник Платон бросит тебя, Василиса не прекрасная, потому что полно стройных добрых девчонок. И любая спросит: «Степочка, почему ты грустный?» И я тогда отвечу: «Меня обидели, и я обиделся. А кто обидел, не скажу – я не ябеда».
Вот какой разговор Степа представил себе и девочку представил: она обаятельная и все понимает, ей доступны чувства и переживания других людей и, разумеется, собак.
Как раз в эту минуту явилась Лидка Князева:
– Степа, – Лидка держалась на почтительном расстоянии, она боится всех собак, это не зависит от породы, размера и воспитанности собаки. – Здравствуй, Степа, как живешь?
– А чего хорошего? – мрачно глянул Степа. – Дай чего-нибудь сладенького. Или солененького, огурчика, например.
– Ничего такого нет, Степа. – И Лидка ушла, она спешила в кафе «Тройка», чтобы повидаться с одним человеком.
Лидка обогнула сидящего на дорожке пса Степу, беспокойно оглядываясь – не бежит ли он за ней. Бояться Степу смешно, в нем злости нет нисколько. Но ирония в Степе есть, и он сказал:
– Лидка! Съем! Р-р-р! – Лидка Князева со всех ног припустила по аллее Счастливых воспоминаний.
Степа вспомнил один разговор.
Это произошло дня три назад. Шестой класс по обыкновению тусовался около скамейки, под которой он лежал. И все стали дразнить Лидку:
– Лидка, а твой мастер холодных закусок тебе открывает свои кулинарные тайны? Или он темнила?
Лидка молчала – он действительно почему-то не открывал ей тайн. Потом сообразила:
– Неужели мы с ним о салатах-винегретах говорим?
– А о чем, Князева? – Леха высунул голову из-за широченной спины Барбосова, – какие разговоры?
– То есть – беседы? – спросил Барбосов.
– То есть какие базары? – поддержала своего Барбосова Надя-Сфинкс.
– Лидка! А слабо тебе Степу погладить! – Оля не понимает, как можно бояться Степу – умного, доброго говорящего пса. – Погладь, не укусит, спорим на французскую тушь для моих прекрасных ресниц.
– Не боюсь. Но собака есть собака, мало ли что у собаки на уме. И чего вы хохочете?
– А кошка есть кошка, да, Князева?
– А жаба есть жаба, правда?
– А Князева есть Князева, – вдруг подал голос из-под скамейки пес Степа, – и мало ли, что у нее в голове? – собаки не любят тех, кто их боится.
И все засмеялись.
Степа вспомнил эту сцену, хотел улыбнуться, но напомнил сам себе: «Я обиделся. Сами они толстые, а я нисколько не толстый. И могу есть все подряд».
Так подумал пес и отправился в гости, там его всегда угощали вкусными сырниками с изюмом или голубцами, которые пес особенно любил. Впрочем, сырники он тоже любил особенно. И конфеты «Коровка» – особенно.
Чтобы нажать на звонок, Степа встал на задние лапы: надавить на кнопку носом было не очень трудно. Пес часто приходит в этот дом и приспособился к мелким трудностям.
Писательница стояла на пороге:
– Степа! – из вежливости обрадовалась она. Писательница не любит, когда ее отвлекают от работы. – Пройди и посиди тихо, трудный характер персонажа никак не пишется. И как назло в самый ответственный момент кто-нибудь приходит. Но ведь всех друзей предупредила: звоните после пяти, и в гости внезапно приходить не надо, в будни я негостеприимная.
– Я не в гости, – Степа отвернулся, чтобы скрыть обиду, – просто навестил. Настроение фиговое, то есть хреновое, то есть так себе.
Писательница любит свою работу, но и Степу она любит.
– Кто обидел? – деловито спросила она, не отрываясь от компьютера. – Скажи, Степа.
– Я не ябеда, – пес тяжело вздохнул. Похоже, он жалел о том, что не ябеда. – Но обидели, да. А у тебя, писательница, есть в холодильнике что-нибудь вкусненькое? Сырники? Или блинчики? Или хотя бы сосиски?
Сейчас она угостит его, и настроение Степы хоть немного улучшится. Но писательница любит во всем разобраться подробно, такой у нее недостаток. У любого человека есть хоть один человеческий недостаток, Степа это знает. У хозяина Степы Харитона – вялость. У Агаты – излишнее кокетство. У Оли – лживость. У Барбосова – грубость. У Сфинкс – ехидство. У всех недостатки, а у некоторых не один, а много.
И писательница отцепилась от компьютера и вцепилась в Степу:
– Пес Степа. Скажи честно, когда ты ел сегодня в последний раз?
– Я по часам не понимаю, но давно, еще утром. И днем немного – Харя оставил в мисочке шарики-сухарики «Собачья радость», но они меня не радуют, люблю настоящую еду.
Она засмеялась:
– Степа, нет у меня сырников, и сосисок нет, в холодильнике один кочан капусты. Нельзя, Степочка, слишком увлекаться едой. Так мне кажется. Не обижайся, но ты за последнее время поправился. А толстым быть не очень красиво.
– Та-ак! Значит, ничем не угостишь? Эх ты, а еще писательница! – И пес ушел, окончательно обиженный.
– Извини меня, Степа! – кричала она вслед. Но Степа не слышал, он ворчал громко:
– К обиде добавила оскорбление. Мало того что не угостила, еще и обозвала. Я не толстый, а видный. Сама ты, писательница, не худенькая! На себя лучше посмотри.
Вот после всех этих тяжелых переживаний пес Степа и улегся под лавку, откуда сказал всем:
– Я обиделся.
А на кого обиделся, не стал рассказывать. Степа поступил благородно, не назвал имен обидчиков.
Может быть, он надеялся, что у него попросят прощения и угостят, наконец. Но шестой класс болтал о своем, про Степу все забыли.
– Каждое утро овсянка на воде и без масла, – рассказывала Анюта. Ей верили, она балетная, худенькая, как карандашик.
– А чай? – спросили все.
– Что-то жалко мне тебя, Анюта балетная, – Агата не насмехалась. Она в самом деле пожалела тоненькую прозрачную Анюту.
Ознакомительная версия.
