Дежурные дали стакан и заметили:
— Лекция продолжалась сорок пять минут.
— Ого! А как же урок? Неужели мы говорили перед выключенным микрофоном?
Генка, встревоженный, распахнул дверь и облегченно вздохнул: все ребята стояли в коридоре, словно была перемена. Значит, слушали!
К Борьке подбежал парень с шевелюрой из 8-го класса и говорит:
— Это вы болтали так долго? Молодцы! У нас сорвалась даже контрольная по геометрии. А вообще-то, про космос ничего. Можно и полететь.
И тут как раз учительница по геометрии подошла:
— Без геометрии тебе, Сухов, ни в какой космос не улететь!
Отрезала и ушла сердитая. А на Генку тем временем набросился Померанчик:
— Здорово ты рычал про ветер! Между прочим, я тоже писал про ветер. Как это у меня начинается? — Левка стукнул себя по лбу. — Ах, да:
Ветер, ветер, ты могуч!
Ты играешь облаками.
Ты гоняешь стаи туч
И свистишь между домами.
— Дурак! — остановил его Гена. — У нас совсем другой ветер, космический. Ничего ты не понял. Тоже мне поэт! Одним словом, Пушкин-Померанчик.
Померанчик не выдержал такого сравнения. Забыв, что он староста и ответственный за дисциплину, бросился на Генку с кулаками. Они долго пыхтели, прижимая друг друга к стене и делая вид, что это просто так — шутка.
Сначала отлетела пуговица от кителя у Генки, потом у Померанчика. Когда дело дошло до третьей, их обоих повели в учительскую.
— Охладитесь, молодые люди, — спокойно сказал учитель математики и показал им на диван.
Оба покорно сели.
Через некоторое время они вышли из учительской, и Генка шепнул:
— А стихи про солнечный ветер — Любкины. Вот как надо писать!
Лева Померанчик теперь помнил, что он староста, и потому только показал кулак.
После уроков за Любкой, Геной и Борькой прибежал дежурный радиотехник:
— Идите скорее, к вам делегация.
Генка смутился:
— Делегация? У меня пуговицы оторваны. — Он показал на свой воротник.
— Ничего, они не заметят, — успокоил дежурный.
В радиокомнате ребят встретили восемь пар восхищенных круглых глаз. Восемь делегатов дружно объявили, что они представители от первого «А», «Б», «В» и «Г», и протянули листок в косую линеечку.
— Что это? — спросил главный дежурный.
— Это список, — хором пропищали представители.
— Какой список?
— Для радиогазеты «Спутник».
— Ну, давайте его сюда!
И дежурный прочитал вслух:
— 1. Наташа Былова. 2. Алик Петров. 3. Олег Мотков. 4. Нина Хитрова. 5. Костя Смирнов. 6. Ежик Ковальский.
У этих учеников день рождения 4 октября. И у первого спутника день рождения 4 октября. Просим передать этот список в «Спутнике».
— Молодцы! — серьезно сказал дежурный. — В следующий раз обязательно передадим по нашему радиоспутнику.
Первоклассники торжественно удалились.
Любка подтолкнула в бок Борьку, Борька — Гену, и все трое весело засмеялись.
Ясно было без слов: передача удалась!
И приходит наконец утро, когда звездный мечтатель просыпается удивленный и радостный. «Уже?» — спрашивает он, как бы не веря, что день, о котором он думал, наступил и спокойно светит.
Каким бы ни был этот звездный мечтатель — пожилым или юным, опытным, закаленным жизнью человеком или мальчишкой с сияющими глазами, — сердце его радостно забилось в одно тихое майское утро. Он услышал про корабль.
Не парусный фрегат, не линейный крейсер и не воздушный лайнер обрадовал нашего мечтателя, а новый, только что родившийся космический корабль. Над планетой летал корабль-спутник! И решил мечтатель: «Есть космический корабль — значит, скоро будет у него пассажир. Как иначе!»
И опять новое слово облетело земной шар с той же скоростью, с какой мчался сам корабль. Оно звучало в английской, немецкой, французской речи по-русски. Весомо звучало! Каждый, кто говорил его, знал: над головою летает уже не шарик, а целая комната — воздушная, теплая, уютная. А вокруг нее — космическая пустота, если не совсем пустота, то давление газа в сто миллиардов раз слабее, чем внутри великана-спутника. Страшно за комнату: вдруг стены не выдержат, кабина взорвется?
Но корабль описывал круг за кругом, а в кабине по-прежнему было тепло и воздушно, как дома.
Раз есть такая прочная комната — значит, будет и новосел!
Мечтатель еле дождался сумерек, чтобы встретить самую яркую звезду на небе. Ему не нужны были бинокль и подзорная труба, он мог увидеть корабль своими глазами! Ждал, ждал, и вдруг стало мечтателю грустно.
По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется,
Несется на всех парусах.
Не о нем ли думал поэт? Нет, конечно, нет! Но почему же грустно? Ведь тысячи людей смотрят в ночное небо, а тысячи других расстраиваются, узнав, что над их страной корабль пролетает днем, когда его не разглядишь.
Не слышно на нем капитана,
Не видно матросов на нем…
Не видно… Корабль без капитана… Пустая кабина с грузом вместо человека… А нужен ли капитан? Надо ли рисковать жизнью? Не лучше ль послушные автоматы? Ведь в космосе — опасные лучи. Мчатся там в сотни раз быстрее ружейной пули метеоры. Встреча с ними опасна, даже если они с семечко: пробьют насквозь корабль! Человек здесь беспомощен: пока он оценит опасность, пройдет секунда-другая, а корабль за секунду-две пролетит много километров. Не лучше ль довериться «электронному мозгу»?
Да, лучше довериться автоматам. Они поведут ракету, они уловят опасности, они изменят курс.
Но капитан у корабля будет обязательно! Кто, как не он, полетит, чтобы рассмотреть лунные моря, чтобы разобраться в тайнах Марса! Кто, как не он, решится остановить ракету в пути, чтобы ждать прибытия неведомой планеты! Кто, как не он, будет командовать послушными автоматами! Автоматы — только штурманы, капитаном будет человек!
Так или примерно так раздумывали мечтатели, ожидая в ночном небе корабль-спутник и уносясь в воображении к далеким звездам.
И были среди них настоящие космонавты. Как и все, смотрели они в небо. Они очень хотели быть в летящем корабле, но не могли. Ведь еще не приземлялся ни один космический корабль, еще не были уверены врачи в безопасности посадки из космоса.
Было просто обидно: дверь в космос уже открыта, а ключей от нее нет.
Все понимали трудность последнего шага и ждали, как развернутся события…
Вскоре телеграф принес весть:
«В Советском Союзе продолжаются исследования верхних слоев атмосферы и космического пространства с помощью геофизических ракет…
Пуск ракеты прошел удачно. Ракета достигла заданной высоты — 208 километров…
Состояние животных после приземления хорошее.
Собака Отважная совершила свое пятое космическое путешествие…»
Спокойные эти строки собрали ранним утром у дверей института нетерпеливых репортеров. Как всегда, они спешили. А виновники торжества заставляли себя ждать: где-то в глубине дома их осматривали врачи.
Репортеры толпились у подъезда и подшучивали над опоздавшими.
Показался запыхавшийся, взъерошенный человек с магнитофоном через плечо.
— Они уже ушли? — спросил радиорепортер расстроенно.
— Разве они могут уйти, не повидавшись с тобой! — крикнул один шутник. — Скорей вынимай микрофон, передача начинается! Внимание, внимание! — Шутник заговорил голосом диктора. — Дорогие товарищи радиослушатели, мы находимся во дворе научного института. Сейчас я познакомлю вас со всемирно известным астронавтом и попрошу его сказать несколько слов в микрофон о своем самочувствии. Вы слышите хруст? Это знаменитый астронавт, кролик Звездочка. Он энергично поедает траву и капусту. А следовательно, здоровье его отличное!
Радиорепортер с удовольствием выслушал эту речь, рассмеялся вместе со всеми и крикнул:
— Что вы понимаете в хрусте кочерыжек? За свистом ветра я ездил на Тихий океан именно с микрофоном. Разве передаст силу ветра ваша беззвучная бумага?!
Это было действительно так. Вся страна слушала по радио, как бушуют штормы на Тихом океане, как работает в это время команда корабля. Грохот волн, вой ветра, уверенный стук судового двигателя и все настоящие звуки борьбы со стихией рождали в слушателях гордость за смелых моряков. Хорошо поработал тогда радиорепортер!
Вышла из подъезда аккуратная девушка во врачебном халате, и ее сразу же окружили журналисты. Валя стояла и улыбалась, радуясь такому вниманию, и утренней свежести жаркого дня, и тому, что она совсем недавно стала врачом.
— Где, где же герои? — спросили ее репортеры.
