Арнольд Негго - Остров великанов

Из квартиры Ребане навстречу разговаривающим учителям вышла худенькая девушка с бледным, печальным личиком.

— Линдочка, почему такая невеселая? — улыбнулся Тальвисте. — Или по весне соскучилась?

— Да Альберт все, будь ему земля пухом! — чуть покраснев, ответила девушка. — Сегодня рыбу жарила… И тут своими поручениями замучил. «Со свежими яичками поджарь, — передразнила она, — сухариков не забудь, сладким лучком заправь, да перцем, перцем получше прохвати». Ох ты господи, что за человек!

Улыбка Тальвисте погасла.

— Делать ему нечего, — нахмурился он. — Послушай, Линда, у него, случаем, нет пишущей машинки?

— Есть, — неуверенно ответила она.

— Ну и отлично! — обрадовался Тальвисте. — Вечером попросим.

— Нет, он не даст, — убежденно ответила девушка. — Альберт свои вещи никому не дает. Лучше я сама попрошу. — Улыбнувшись учителям, Линда убежала.

— Жди меня после ужина, Тальвисте, — хмуро предупредил Уйбо. Филимов не так уж болен, как расписала мне Ребане. Сразу же после занятий еду к нему в больницу.

В гостиной Ребане темно, только из полуприкрытых дверей кабинета Альберта пробивается желтая полоса электрического света, освещая пышную бахрому портьер, восточный узор раскинутого на полу мягкого ковра и кусочек витой золоченой рамы старинной немецкой картины.

За высоким стрельчатым окном гудит штормовой ветер. Крупные градинки вместе с дождем, не переставая, барабанят по черным стеклам. Временами, когда порывы ветра ослабевают, из кабинета доносятся приглушенные голоса. Там беседуют Альберт и Ребане. Оба так увлечены, что не слышат ни легкого скрипа двери, ведущей из кухни, ни осторожных шагов проникшего в гостиную человека…

— Уйбо пытался встретиться с Филимовым! — не скрывая раздражения, говорит Ребане. — На твое счастье, доктор Руммо находился в больнице и не пустил его…

— Я же дал доктору указание, — самодовольно заметил Альберт, кроме того, не сегодня-завтра Филимов отправится в лучший мир. Так, по крайней мере, уверил меня Руммо.

— Господи, какой осел! — безнадежным голосом промолвила Ребане. Ты не понимаешь самой простой истины. Уйбо не успокоится до тех пор, пока не выяснит, что с рапортом. Он собирается писать в органы… Ты понимаешь, чем это для тебя пахнет, господин капитан легиона?

Багровая краска на лице Альберта уступила место смертельной бледности. Белые жирные пальцы его судорожно забегали по шинам кресла. На лице, необыкновенно подвижном, попеременно отразились испуг, гнев, ненависть.

— Бог мой! — прошептал — он. — Я знал, знал, что Уйбо подосланный агент! Или ты немедленно уберешь его из школы, или я сам…

— Перестань! — устало оборвала Ребане. — Уйбо не так глуп, как ты думаешь. Никогда не предполагала, что он так тонко поведет дело. У него редкое чутье и превосходная выдержка… Ты не с того конца начал, Альберт. Травля Уйбо тебе может дорого обойтись.

— Но что же теперь делать, Кярт?

— Найти рапорт, — отрезала Ребане.

— Ты издеваешься!.. — хрипло зарычал Альберт. — Фильмов, сам того не ведая, сжег его со своими документами. Ты прекрасно знаешь, как это произошло…

Ребане смерила паралитика презрительным взглядом.

— Ты должен найти рапорт, — холодно повторила она.

Альберт вскинул на нее яростные буйволиные глаза, но, наконец, поняв тайный смысл ее слов, обмяк.

— Хорошо, Кярт, — с дрожью в голосе ответил он, — я сегодня же разыщу рапорт.

Человек в гостиной бесшумно отделился от стены, крадучись подошел к книжному шкафу, снял с полки тяжелый футляр с блестящими замочками и выскользнул в переднюю…

Поздним вечером под шум и вой штормового ветра Тальвисте, Уйбо и Рауд сидели в докторском флигеле и при блеклом свете керосиновом лампы сочиняли письмо в Таллин. Закончив работу, они уже собирались расходиться по домам, как вдруг в дверь постучали, и в комнату с портативной машинкой в руках быстро вошла взволнованная Линда.

— Принесла, Леон, только, пожалуйста, поскорее, — сказала она, передавая футляр Тальвисто.

— Что, дали все-таки? — удивился тот.

— Нет, — качнула головой Линда, — Ребане такой крик подняла, что хоть из дому беги. «Личные вещи Альберта! Да как ты смеешь просить!» — передразнила она. — Я сама и взяла… Уйду я от них….

— И правильно сделаешь, — поддержала Рауд. — Тебе учиться нужно.

— Нехорошо получилось, — вертя машинку, сказал Тальвисте. Отнеси, ну ее к богу!

— Нет, раз уж принесла, печатай, — обиделась Линда. — Даром, выходит, старалась?

— Ладно, через несколько минут вернем. Давай запрос, Александр. Тальвисте поставил машинку на стол и заложил лист бумаги.

Вынув из кармана письмо, Уйбо стал диктовать:

— «Военкому республиканского военного комиссариата. — (Пальцы Тальвисте проворно застучали по клавишам.) —…Коллектив учителей мустамяэской семилетней школы убедительно просит вас помочь нам узнать о судьбе советского летчика Сергея Устинова…»

— Вы посмотрите, что делается! — воскликнул Тальвисте, отгибая напечатанную часть листка.

Заглянув через его плечо. Уйбо увидел на обратной стороне листка отпечатки остро прорезывающейся буквы «т».

— Пиши, пиши, — нетерпеливо сказал он. — «В ночь на четвертое ноября 1944 года летчик Устинов выпрыгнул с парашютом из горящего самолета…»

В спальне мальчиков никто не спит. Давно уже погасли в печке огни, а из-под одеял по-прежнему с настороженным вниманием торчат уши и носы.

В комнате кромешная тьма. Узкое высокое окно чуть бледнеет на черном фоне стены. За окном под порывами ветра жалобно скрипят огромные старые деревья.

Хорошо в такую погоду лежать, свернувшись калачиком, под теплым мохнатым одеялом, прижаться к мягкой подушке и слушать страшные рассказы о Зеленом Охотнике!

Ведь все эти история и убийства, о которых так интересно рассказывает Арно, происходили в тех самых комнатах, где они теперь живут и занимаются.

Рядом с Мустамяэским сыщиком, ближе к двери, лежит Ильмар. Ему сегодня крепко влетело от Ребане, и поэтому настроение у него неважное. Но это не мешает ему с большим вниманием слушать приятеля.

— Арно, а этот шкипер тоже в замке жил? — недоверчиво спрашивает Бенно.

— Не перебивай! — шикают на него со всех сторон. Но Арно вопрос устраивает.

— Ну конечно, Шотландец перед убийством как раз в нашей спальне жил.

— У-ух, страшно! — шепчет кто-то в углу. Слушатели ежатся от страха и восхищения. Каждый по-новому оглядывает в темноте комнату, и вдруг, словно по заказу, в спальню нырнул слабый лунный луч, осветив взъерошенные головы ребят.

Арно со всеми подробностями рассказывает, как по ночам в шторм пираты графа Людвига зажигали на пустынном берегу острова ложный маяк и наводили на Белые скалы корабли.

Но, конечно, мальчишек больше всего интересуют рассказы о знаменитом Шотландце, тень которого, по их глубокому убеждению, до сих пор обитает в замке. Арно это прекрасно знает. Немного подумав, он вспоминает еще одну мало кому известную легенду об убийстве шкипера.

Несметно богат был граф Людвиг. Железные сундуки его трещали под тяжестью золота. Но однажды счастье привалило ему небывалое. В грозную штормовую ночь удалось ему посадить на скалы царский корабль, нагруженный индийскими сокровищами. На радостях граф одарил пиратов щедрыми подарками, а сокровища, боясь царского гнева, сейчас же погрузил на бригантину для продажи в других странах и отправил с ними своего верного шкипера. Случилось так, что в том государстве, куда прибыл шкипер, один из покупателей оказался петербургским купцом. Купец опознал сокровища, и Шотландцу пришлось спасаться бегством. Много дней скиталось пиратское судно по морям и океанам, но так ни с чем и возвратилось на остров.

Разъяренный Людвиг вызвал шкипера к себе в кабинет и в гневе ударил его плетью по лицу — оба схватились за ножи. В жестоком поединке граф убил своего любимого шкипера.

Сейчас в этой комнате кабинет директора. Несколько лет назад плотники чинили паркет и нашли под плитами следы засохшей крови.

Арно делает выразительную паузу.

В спальне напряженная тишина, только слышно, как за окном завывает ветер.

— Последним хозяином замка, — продолжает Арно, — был немецкий барон Стрейберг. Вредюга был страшный, он даже за ветер с мельников налоги брал. Так этот самый барон никак спать не мог: все ему чудилось, что кто-то ночью по замку бродит и в комнаты заглядывает. Открыл он однажды дверь и ахнул: стоит человек, весь в зеленом, лицо зеленое, руки зеленые, а сам улыбается. Барон чуть не умер от страха, а потом понял, что это Зеленый Охотник. А увидеть тень Шотландца можно только в штормовые ночи, потому что в такое время он всегда выходил на грабежи.