– Но ему это всё-таки не удалось, – уверенно сказал Бебешка. – Я своими глазами видел, что снаряды поразили самолёт. Бог шельму метит!
– Увы, – с тяжёлым вздохом возразил капитан Сакс. – Техник, оставшийся в живых лишь по счастливой случайности – во время взлета он, нарушив служебное предписание, находился на обследовании у врача, – утверждает, что самолёт Сэтэна – это аппарат совершенно необыкновенной конструкции. Самолёт – это только внешняя оболочка. В этой оболочке заключена небольшая, но очень прочная и манёвренная подводная лодка. Коляска тайного путепровода доставила Сэтэна именно в чрево подводной лодки.
– Что это значит? – встревожился Бебешка.
– Это значит, по всей видимости, одно: снаряды поразили самолёт и разнесли его на куски, но корпус автономной подводной лодки при этом остался невредим, лодка ушла в воду, но не для того, чтобы затонуть.
– Не хочу, чтобы оправдались мои предчувствия, – сказал Чих.
– В таком случае тем более правильно решение о передаче Океанской Лаборатории народу и правительству Страны Голубых Туманов, – сказал Арбузик. – Только теперь придётся заняться и обороной. Сэтэн, если уцелел, не успокоится… После того как мы вернёмся на Родину, мы переправим ракетный корабль обратно…
С утра следующего дня повели напряжённое и тщательное обследование места гибели самолёта. Были использованы вертолёты и глубоководный батискаф, учтены все особенности поверхностных и глубинных перемещений морской воды. Результат говорил сам за себя: были обнаружены останки трёх пилотов, а на дне океана – части разорвавшегося самолёта. Все они лежали далеко друг от друга, и Бебешка, припомнив необычайную силу взрыва, предположил, что автоматически сработало взрывное устройство, компенсирующее деформацию подводной лодки и освобождающее ей путь.
– Это был, вероятно, контрвзрыв направленного действия. У меня мелькнула тогда мысль, что это не мои снаряды, даже не боеприпасы в самолёте, а что-то иное!..
Приподнятое настроение сменилось общей досадой. Арбузик велел сохранять известие о вероятном бегстве Сэтэна в глубокой тайне.
– Зачем? – брезгливо спросил Бебешка. – Напротив, люди должны знать о проделках негодяя!
– Люди должны знать. И, конечно, узнают. Но ведь, кроме людей, есть ещё негодяи в обличье людей. И пособники негодяев. Сообщение вселит в них надежду на скорое восстановление прежнего порядка. Они захотят выслужиться перед своим властелином, станут строить козни и тем осложнят все преобразования, которыми придётся заниматься капитану Саксу.
– К сожалению, это так, – хмуро согласился капитан Сакс. – Время не обещает спокойной жизни, зачем усугублять трудности нашего положения? Наверняка Сэтэн, если он уцелел, припишет нам гибель членов Международного Магистрата, и поскольку Магистрат повсюду в мире имеет своих людей, Сэтэн восстановит против нас правительства многих стран… Такой ход событий потребует, конечно, некоторого времени. Но это значит, что уже сегодня мы не имеем права терять ни единой минуты.
– Теперь я вижу, что вы правы, – сказал Бебешка, покачав головой. – Действительно, любая медаль имеет две стороны. Но всё же так тяжело жить, когда находишься под постоянным прессом событий!
– Таков нынешний мир, – сказал Чих. – Старые времена, когда можно было неделями обдумывать положение, безвозвратно ушли… Как я жалею порой, что когда-то познакомился и подружился с вами! С тех пор и я потерял всякий покой!
Все вновь рассмеялись. Но на этот раз светло и весело, сознавая, что при поддержке Чиха можно преодолеть многие трудности.
– Желание покоя – это наша усталость. Или слабость. Настоящей жизнью живёт только тот, кто не знает покоя. А покоя не знают в этом пока несовершенном и пока несправедливом мире честные и благородные существа, – сказал Арбузик. – Как ты, Чих, к примеру. Прочие – только суетятся в поисках личной выгоды. Не унывайте, братья! Негоже кручиниться, глядя на новорождённого, только потому, что ему предстоит умереть, – перед ним много шансов совершить разные подвиги и утвердить своё имя. Нужно только иметь мужество – никогда не унывать, не поддаваться плохому настроению, подражать наиболее славным из наших предков… Мы победим! Как бы ни было трудно, справедливость, присущая великой Природе и составляющая суть Жизни, непременно восторжествует! Но, конечно, не сама по себе, а благодаря действиям людей, которые осознают суть Жизни и требования Природы…
На фабрике по выращиванию фабреоидов
Океанская Лаборатория медленно передвигалась в направлении Страны Голубых Туманов. Ни штормовые ветры, ни подводные течения не осложняли её плавания.
Пора было улетать, как и было условлено с капитаном Саксом. Но Бебешка, пытливый Бебешка пожелал увидеть фабрику по выращиванию фабреоидов.
– Я бы не стал на этом настаивать, – сморщился Арбузик. – Бр-р! Вероятно, отвратительное зрелище. Всё, что несёт людям страдания и ложь, рождается в грязи, мерзости и насилии. Не думаю, чтобы в этом случае было исключение.
Но просьба Бебешки была с пониманием встречена капитаном Саксом. Он немедленно разыскал главного инженера этой фабрики и попросил показать всё производство. Капитан и сам присоединился к компании, говоря, что не имеет никакого понятия об этом, действительно преступном, предприятии.
Плодить мух, крыс, пауков, тараканов – нечистое дело. Но плодить человекоподобных – ещё более нечистое дело, потому что его итог – несчастные и гнусные паразиты, похожие на человека, пользующиеся его речью и разумом, но абсолютно бесчувственные к человеческой морали, не ведающие ни доброты, ни сострадания, ни любви, ни дружбы, ни высоких стремлений к утверждению в жизни истины и правды. Уже одно то, что гомункулусы не ведают человеческих чувств, ставит их вне Природы. А когда они используются для утверждения власти кучки заговорщиков – это и вовсе самое гнусное преступление.
Миновав несколько контрольных постов, Бебешка, Арбузик и капитан Сакс, – Чих от зрелища наотрез отказался, – очутились в огромном производственном корпусе, где по транспортёру ползли большие стеклянные банки, к которым были присоединены многочисленные трубки и шланги, подававшие «исходный продукт». Пахло помойкой.
На первом этапе регенерации масса под стеклянными колпаками напоминала розоватое тесто, которое то пучилось, то оседало. Ближе к середине процесса за стеклом дергались некие существа, напоминавшие нечто среднее между личинкой и куколкой. Все эти довольно крупные твари шевелили множеством волосатых ножек и смотрели в упор множеством фасеточных глаз. Это были живые инкубаторы.
В конце процесса регенерации уже можно было рассмотреть некие существа, похожие на зародыши поросенка.
– Особи минуют стадию юности и молодости, воссоздавая по возрасту клетки прародителя, – объяснял инженер монотонным голосом. – Выращивание каждого зародышевого ядра происходит в специальном герметическом сосуде, который исполняет роль второго материнского организма. В главном цехе десятка три конвейерных лент. Движутся они очень медленно, потому что весь процесс занимает дюжину дней, после чего вызревание идёт уже автоматически. Мы используем компьютеры с огромными запасами памяти, но они с трудом решают возложенные на них задачи. Выручает только опыт да интуиция… Имейте в виду, все питательные среды приготовляются из полноценной человеческой крови. До сегодняшнего дня мы получали её в среднем до тысячи литров в сутки.
Капитан Сакс присвистнул.
– Где же брали эту кровь?
– В тех районах мира, сэр, где за кусок хлеба каждый готов подставить вены для шприца.
– Как теперь прекратить всё это безобразие? – спросил Бебешка, указывая пальцем на дрыгающие и пучащиеся массы за стеклом. – Живое это или неживое? Будет это убийством или же попыткой воспретить преступление?
– Я думаю, последнее, – твёрдо сказал Арбузик. – Но всё же гнусный Сэтэн подбросил нам омерзительную задачку!
– Требуется две тысячи специалистов, чтобы запустить производство, – горделиво пояснил главный инженер. – Но чтобы остановить его, достаточно перерезать хотя бы вот этот тоненький шланг.
– Бесчеловечные эксперименты, – сказал капитан Сакс. – Далеко, далеко зашло дело! Я, прирождённый моряк, никогда не раздумывал над проблемами, которые теперь встали передо мной, но я уверен, что какая-либо жалость здесь неуместна. Если подумать о последствиях. Если представить, что весь мир не принадлежит больше людям, а принадлежит человекоподобным, которые утверждают свои законы и свои порядки, напрочь перечёркивая древние обычаи, искания красоты, чести и совершенства!
– Нет худа без добра, – помолчав сказал Арбузик. – В суете этих дней мы выпустили из виду, что эта преступная машина должна быть не только немедленно остановлена, но и немедленно разрушена. Как ты думаешь, капитан?
